Кэти Келли - Строго между нами

— Здесь очень жарко, — сказала Адель, с завистью наблюдая, как Роуз вытащила босые ноги из сандалий и пересела на самый низкий брус ограждения террасы.

— Почему бы тебе не снять кофту и колготки? — спросила Роуз.

— Я не могу, — сказала Адель, которая действительно всюду ходила в колготках и снимала их лишь дома. — А под кофтой у меня только домашняя блузка.

— Здесь никто на это не обратит внимания, — сказала Роуз. — Посмотри вокруг — никому до нас нет дела.

В сознании Адель явственно шла борьба. Она обернулась и внимательно посмотрела на других посетителей. Вот семья с маленькими детьми. В стороне группа молодых людей. Парни и девушки в футболках и шортах. Слева от Роуз — несколько туристов явно из более жарких мест. С бронзовым загаром, они искренне радовались тому, что Ирландия не только «страна туманов и дождей».

Адель встала и прошла в туалет. Когда она вернулась, колготки уже лежали в сумочке, а вязаная кофта была небрежно наброшена на плечи.

— Так ведь лучше? — спросила ее Роуз.

Затем они заказали коронное в «Моллоу» блюдо — огромных крабов, — а покончив с ним, сняли сандалии и неторопливо спустились к берегу.

— Если бы кто-нибудь из наших знакомых в Кинварре видел нас сейчас, — сказала Роуз. — Две леди Миллер гуляют по песку босиком.

Адель при этих словах заметно встревожилась. «Наверное, не стоит в таком райском месте, где тебя никто не знает, говорить о тех местах, из которых ты сбежал. Зачем приводить с собой толпу призраков?» — подумала Роуз. Как давно она не чувствовала песка между пальцами! Она и забыла это чувство. На берегу песок был горячим, а вот ближе к воде — плотным и прохладным.

— Хью бы здесь понравилось, — заметила Адель и тут же отругала себя за неосмотрительность.

— Сделай милость, Адель. Пожалуйста, не надо говорить о Хью. Я пока еще не обрела мир в душе.

Роуз шла вперед, вглядываясь в туманный синий горизонт. Она рассматривала яхту, на борту которой загорал человек. Хью любил кататься на лодках, хотя все это было у него в далеком прошлом. С тех пор как вместе много лет назад путешествовали по реке Шаннон, они больше никуда не плавали. Роуз еще не забыла, как они вдвоем договаривались о том, чтобы взять катер на уик-энд. Помнила она и то, как, договорившись о катере у небольшой пристани, они зашли в крошечный паб, где заказали совершенно восхитительный, совсем по-домашнему приготовленный обед. Хью снова возвращался в ее мысли. Роуз даже казалось, что он никуда и не уходил. Даже без напоминаний Адель она думала о нем все время. Нельзя провести с человеком сорок лет жизни, а затем враз все отрезать. Как не хотела Роуз не оглядываться назад, это у нее не получалось. И прежде она проводила многие часы в воспоминаниях о своей жизни. А здесь, в этом замечательном краю, где можно жить без всяких обязательств, у нее вдруг стало много времени и уйти от самоанализа вдела уже не получалось. Живи она в библейские времена, участи жены Лота ей бы не избежать.

В молчании Адель шла рядом. Шла и не замечала, как ласковые волны моют переливчатые раковины на берегу. «Ее сложно уговорить снять колготки в жару, а уж показать, как прекрасен мир, да хотя бы эти ракушки под ногами, вообще невозможно», — размышляла Роуз.

За поворотом показался киоск мороженщика.

— Делла, не хочешь мороженого? — спросила Роуз.

Адель улыбнулась на свое детское имя и ответила:

— А почему бы и нет.

К семи часам вечера кровати стояли в комнатах, а Фредди приготовила салат, чесночный хлеб и омлет. Потом все трое расположились на крыльце и стали наслаждаться ласковым вечерним солнцем. Где-то в доме играл старый заезженный винил тетушки Фредди, заполняя вечерний воздух знакомыми ритмами джаза в исполнении Кармайкла Хоуги. На садовом столике стояла чаша, заполненная маслинами, и бутыль с коктейлем «Сингапурский слинг». Рыжий Принни привалился к ногам Роуз, а Пиг и Милдред лежали у ног Фредди.

— В восемь начинается представление с викингами, а пока можно посидеть, — сказала Фредди. — Вы еще успеете до начала шоу встретить Стеллу.

— А почему ты не участвуешь в шоу? — спросила Адель.

— Меня приглашали. Пару лет назад мы делали постановку по ирландскому фольклору, где я играла королеву Маив. Проблемой стало то, что в фольклоре без животных не обходится и в постановке участвовал большой белый бык.

Адель удивленно посмотрела на Фредди, а Роуз, усмехнувшись, взяла с тарелки еще одну маслину.

— Смотрите! — внезапно воскликнула Фредди, вскакивая с крыльца. Собаки запрыгали рядом. — Стелла и Эмилия подъезжают.

Первые десять минут после приезда Эмилия не переставая рассказывала бабушке про свою жизнь. Про то, что они завели хомяка по кличке Даймпл, что они ездили в отель «Мун» и катались с большой водяной горки, что недавно тетя Хейзл приглашала ее на день рождения Беки и Шоны.

— Я скучала по тебе, — сказала Стелла, крепко обнимая мать. — Ты не представляешь, как я по тебе скучала!

— Всего-то прошел месяц, как мы не виделись, — ответила Роуз, желая скрыть свои чувства.

— Сейчас все совсем иначе, — сказала Стелла. — Прежде я знала, что ты с папой, и не беспокоилась. А сейчас все иначе.

— Но мы же созванивались, — возразила Роуз, стараясь скрыть раскаяние, которое ее захлестывало.

Роуз искренне думала, что Стелла поймет ее, но теперь действительно все изменилось, и никакие телефонные разговоры не могли компенсировать разлуку.

Адель стояла в тени дома, и Стелла не сразу заметила ее.

— Тетя Адель, здравствуй. А ты что здесь делаешь? — немного напряженно спросила она.

— Адель приехала, чтобы меня поддержать, — поспешно ответила Роуз.

Теперь и Стелла была так же удивлена, как и сама Роуз в первый день приезда Адель. Только у Стеллы лучше получилось взять себя в руки и не показать виду.

— Это хорошо, — лишь сказала она.

Эмилии понравился дом Фредди, особенно понравилось ей то, что спать она будет на надувном матрасе. Но больше всего Эмилию поразили собаки, которые, почувствовав симпатию гостьи, дружно собрались вокруг нее. Фредди торопила всех за стол, на котором уже стояла огромная сковорода с омлетом. Ей искренне хотелось, чтобы гости успели на представление.

— Там ты увидишь ожившую историю, — рассказывала Фредди Эмилии, которая была взволнована еще и оттого, что ей разрешили посидеть подольше.

Стелла все больше молчала, тогда как Роуз болтала без умолку. Она рассказывала о благотворительных обедах на колесах, о том, как это здорово — гулять каждый день с собаками.

Закончив ужинать, все пошли по переулку в сторону поля, где должно было проходить представление с викингами. Фредди шла с Адель. Впереди них — Стелла и Роуз, а перед ними бежала счастливая Эмилия.

— Ты выглядишь умиротворенной, — заметила Стелла. — Наверное, это потому, что живешь только ради себя… Чувствую, что больше мы не являемся частью твоей жизни, — заключила она.

— Не говори так! — сказала Роуз, вздрагивая. — То, что я здесь, вовсе не означает, что я отказалась от тебя, Стелла. Просто я хотела бы немного изменить свою жизнь.

— Я понимаю и сожалею, — сказала Стелла. — Мой эгоизм не позволяет мне принять твое право на собственную жизнь. Я знаю, что не должна была говорить это. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, мама. Но нам, мне с Эмилией, Таре и Холли, все же хотелось бы чувствовать, что ты по-прежнему с нами. Нам хочется быть частью твоей жизни.

Впрочем, Стелла немного слукавила. Сейчас и Тара очень отдалилась от них всех. Стелла понимала, что это связано с ее семьей, и это ее, как старшую сестру, не могло не беспокоить. «Уж кто из нас понимает, как это угнетает, когда разрушается семья, так это Тара», — размышляла Стелла.

— Словно кто-то умер в семье, — говорила вчера в ночном телефонном разговоре Тара Стелле. — Все меняется. Наша мама изменилась, и это ужасно.

Холли внешне не беспокоилась о матери и больше волновалась по поводу отца. Она не говорила о том, что чувствует себя оставленной, как и не беспокоилась о новой свободной жизни матери. Стелла все еще винила Холли в том, что та знала об измене отца и ничего никому не сказала.

— Вы и есть моя самая главная часть жизни, — проговорила Роуз. — Я ваша мать и горжусь всеми вами. Но… — Роуз замолчала, пытаясь выразить в словах все, что чувствовала. — Я сейчас даже не о семье… Это больше касается меня и твоего отца. Только мне решать, что делать дальше, а такого рода решение я могу принять, находясь далеко от всех. Ты должна понять меня, Стелла. Если бы я осталась с тобой, то была бы окружена воспоминаниями о нашей совместной жизни с Хью. Таким образом, я все равно оставалась бы с ним, хочу я того или нет, поскольку в таких условиях иного решения принять нельзя. Наверное, ты думаешь, что с моей стороны это эгоистично — уехать из дому. Но я вынуждена была поступить эгоистично. Ты же понимаешь меня?