Владимир Чивилихин - Память (Книга первая)
Кто бывал в Смоленске, тот не мог не поразиться старинным его оборонительным сооружениям, возведенным знаменитым русским зодчим Федором Конем. Чуть ли не сорок красивых башен над неприступной и прочнейшей стеной поднял великий фортификатор на переломе XVI-XVII веков в Смоленске. Смоленская оборона! А перед этим Ф. Конь построил грандиозные стены и башенные сооружения Белого города в Москве. Двадцать восемь башен на десяти верстах протяжения имела огромная каменная стена, что тянулась вдоль теперешнего Бульварного кольца от Яузских ворот — через Покровские, Мясницкие, Сретенские, Петровские, Тверские, Никитские, Арбатские, Пречистенские — до последних ворот у Москвы-реки, от которых к нашим дням не сохранилось даже названия. Императрица Елизавета Петровна приказала разрушить и разобрать по камушку, по кирпичику весь Белый город. К тому времени сооружение потеряло свое оборонительное значение и обветшало, но если б осталась от него хоть одна башня с кусочком стены и воротами, как бы дорожила сегодняшняя Москва этой исторической и архитектурной достопримечательностью! А разве не жаль дворца Алексея Михайловича в Коломенском, также снесенного по распоряжению императрицы в середине XVIII века!
В 1775 году великий русский зодчий Василий Баженов начал по утвержденному Екатериной II проекту строить в Подмосковье неповторимый в веках, совершенно оригинальный дворцовый комплекс. Среди множества архитектурных памятников той эпохи Царицынские сооружения должны были стать чем-то особо значительным. Замысел основывался на глубоком творческом освоении лучших традиций старой национальной и мировой классической архитектуры, был своеобразным и самостоятельным сочетанием двух этих зодческих начал. Дворцы, павильоны, башни, мосты, ворота, возведенные на вершинах и склонах покатых холмов из белого камня и красного кирпича, представляли собой замечательный архитектурный ансамбль, окруженный искусственными парками и органично вписывавшийся в среднерусскую природу.
И вот через десять лет после начала строительства пресыщенная и капризная императрица, посетившая Царицыно, приказала отменить работы. Почти законченный комплекс, восхищавший современников своим изысканным великолепием, усилиями реставраторов начал возрождаться только в наши дни…
Эта же государыня, считавшая себя образованной просветительницей и гордившаяся своей перепиской с знаменитыми европейскими философами и писателями, надумала было снести чуть ли не весь Кремль, включая значительную часть его стены, чтоб построить на этом священном холме сооружения в духе новомодных архитектурных веяний. К счастью, ни один из проектов генеральной реконструкции Кремля не был осуществлен — императрица почила в бозе. И еще числится за ней одно особое преступление, о котором мы еще вспомним, потому что оно в какой-то степени скрыло от нас некую великую тайну, связанную со средневековой историей и культурой нашего народа, о чем речь впереди…
Разрушительные деяния в отношении русских архитектурных святынь свершали не только августейшие дамы. В 1817 году Александр I распорядился снести древний кремлевский собор Николы Гостунского. Предписывалось сделать дело в одну ночь, дабы не возмущать народ, особо почитавший этот храм, воздвигнутый в 1506 году на месте еще более старой деревянной церкви. Никола Гостунский был не только реликвией народной, чудесным образом уцелевшей при последнем татарском набеге на Москву, польской интервенции, французском нашествии, но и династической — в соборе этом присягали, вступая на престол, Петр III и Екатерина II. Царь не мог также не знать того немаловажного для истории русской культуры обстоятельства, что первую на Руси книгу напечатал священник этого собора Иван Федоров. Варварское деяние и вправду свершилось за одну ночь — утром на месте Николы Гостунского была уже выровненная и замощенная площадка. Это чистойводы преступлеие содеялось единственно потому, что в Москву прибывал король Фридрих-Вильгельм Прусский, для парадной встречи которого в Кремле Александру I вздумалось расчистить Ивановскую площадь! Как тут не вскрикнуть «во всю ивановскую»?!
Еще примеры? Пожалуйста. Николай I, утвердивший, как мы знаем, проект храма Христа Спасителя и выбравший место для его строительства, безжалостно снес с этого места древний Алексеевский монастырь с прекрасным шатровым храмом XVII века. О нем теперешние москвичи уже не могут помнить и жалеют храм Христа Спасителя, как жалели старые москвичи времен его почти полувекового строительства о более ценном архитектурном памятнике, уничтоженном неограниченной монаршей волей Николая Романова.
А трагическая судьба самой первой московской церкви? Напомню, что она издревле стояла на Кремлевском холме, носила имя Рождества Иоанна Предтечи и еще в 1461 году была переложена в камне. Баженов, Казаков, Тюрин, все без исключения архитекторы, составлявшие в свое время проекты реконструкции Кремля, предусматривали непременное сохранение этого бесценного памятника начального московского зодчества. И вот в 1847 году тот же Николай I, несмотря на хлопоты историка Погодина и других деятелей русской культуры, повелел снести церковь Рождества Иоанна Предтечи, а место заровнять. Причина? Царь изволил высказать мнение, что она мешает разглядывать тоновский Большой Кремлевский дворец из Замоскворечья…
Если дни и ночи тянутся долго, то годы летят незаметно. У Барановского стало пропадать зрение, и даже плохо помогают сильнейшие линзы. А столько еще надо привести в порядок! Итог семидесятилетних неустанных трудов хранится в папках вдоль стен на стеллажах, наверное, им нет аналогов в мировой науке и практике реставрационных работ. До войны, во время основной работы в Коломенском, и после возвращения из Сибири, архитектор успел обследовать или обмерить, составить проекты реставрации или начать восстановление множества архитектурных памятников старины. В Подмосковье это — Новоиерусалимский монастырь на Истре, в Загорске — Троице-Сергиева лавра, памятники в Переславле-Залесском, Серпуховский кремль, во Владимире —Золотые ворота, в Суздале — Архиерейский дом, в Смоленске — Вознесенский монастырь, в Верхневолжье — Селижаровский монастырь и храм Ширкова погоста, в Крыму — Генуэзская крепость и башня Фиеско постройки 1409 года…
Не могу обойтись без перечислительных строк — чтобы до некоторой степени представить объем и глубину исследовательских и реставрационных работ Петра Дмитриевича, другого способа нет. Поэтому продолжаю. В те же довоенные годы Петр Дмитриевич Барановский еще раз всласть поработал на севере — в Беломорско-Онежской экспедиции, а также в Белоруссии, в Грузии, Азербайджане, самостоятельно, один, обследовал остатки христианских храмов кавказской Албании.
33
Война! На оккупированной территории фашисты преднамеренно уничтожали памятники нашей культуры — дворцы, парки, храмы, старинные палаты, рассматривая эти варварские деяния как стратегически важные. Апофеозом этого вандализма XX века должно было стать затопление Москвы…
Чернигов. Столица средневековой Северской земли, впервые упомянутая в договоре Олега с греками в 907 году. После войны я почти каждый год бывал в Чернигове, даже пожил там немного, работая в депо и местной газете. Видел, как город поднимался из руин, расширялся и хорошел. Доходил черед и до памятников времен процветания Северской земли. Величественный Спасо-Преображенский собор, заложенный еще Мстиславом, сыном Владимира Крестителя, возвышался над Валом, как бы символизируя благоденствие обширного, богатого и культурного княжества. В этом самом древнем сохранившемся каменном здании Руси, возведенном под влиянием византийской архитектурной школы, уже чувствуется самостоятельная и властная рука русского зодчего, придавшего монументальность и строгость внешнему облику собора и его интерьеру. На черниговском Валу сегодня уже нет каменных развалов, что я увидел летом 1946 года. Все восстановлено, отреставрировано, позлащено… А поодаль, на древнем Торгу, стоит совершенно исключительное каменное здание, р коем следует поговорить особо…
В годы Великой Отечественной войны Петр Дмитриевич Барановский руководил работами по сохранению историко-художественных ценностей в Ивановской и Владимирской областях, был старшим инспектором Комиссии охраны памятников Комитета по делам искусств при СНК СССР и экспертом Чрезвычайной государственной комиссии по учету ущерба, нанесенного вражеским нашествием памятникам культуры. С тревожными предчувствиями ехал он в Чернигов в 1943 году, вскоре после его освобождения. Самое тяжкое впечатление оставил Пятницкий храм — у него обрушились купол, большая часть сводов и пилонов, на три четверти южная и западная стены. Внутри высилась семиметровая груда кирпичных обломков, мусора и щебня разных эпох — памятник неоднократно перестраивался и надстраивался. Во времена польского владычества в нем, уже тогда прикрытом кирпичными наслоениями, был католический костел, позже он стал центром Пятницкого женского монастыря, оброс башенками, маковками, зубчатыми фронтонами в стиле так называемого украинского барокко, и это в какой-то мере защитило от разрушения его древнее ядро, хотя и оно получило значительные повреждения — были растесаны старые окна и пробиты новые, срублена фасадная обработка, стены оштукатурены. Храм горел в 1750 году, ремонтировался, после ликвидации в 1786 году монастыря стал приходской церковью, снова горел в 1862 году и снова ремонтировался. В конце прошлого века ученые обнаружили под наслоениями древнюю кладку…
