ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
ЛЕКЦИЯ 5
РОЖДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. ФРАНКИ, ВИКИНГИ, ВЕНГРЫ
И вот что произошло после того, как Римская империя в результате пассионарного перегрева разделилась на Византию и Западную Римскую империю.
Создался сначала Западноевропейский цивилизованный мир.
Карл Великий, франк по происхождению, образовал Священную Римскую империю германской нации,[504] и отделился от православия и от мусульман. Империя была небольшая: занимала территорию Франции, Северной Италии и Западной Германии. Карл пытался завоевать Испанию, но ничего не вышло. И тогда стали выкристаллизовываться новые французы. Смотрите, — они отделились от немцев, а до того были единым целым. (Л. Гумилев показывает на схему «Состав этносферы», — Ред.)
Ирландцы были христианами (приняли христианство не из Рима, а из Египта), они не признали папу и не приняли католицизм. Итальянцы разошлись по городам. Шведы были еще язычники. Испанцы — под арабами. Англичане? — Да, их и не было еще, по существу. Там жили бритты кельтского происхождения, англы и саксы, которые обижали кельтов, а еще их грабили норвежцы-норманны. Англичан как целого не было.
Но французы разделились и приняли переселившихся из Бретани бретонцев. Бургунды превратились во французский субэтнос: они стали говорить по-французски, пить бургундское вино на манер французов. Одновременно было три Бургундии: Верхняя, Нижняя и герцогство. То есть кто куда хотел, тот туда и примыкал. — Свобода!
Сосуд только после остывания начал подниматься, наполняться. Гасконцы, то есть баски,[505] вообще были самостоятельным народом. Они за французов-то себя не считали. И язык у них был не индоевропейский, вроде грузинского. Академик Map[506] ими занимался.
Вот здесь — были остроготы и местное население, главным образом, — римского происхождения.
Все это было захвачено франками[507] династии Меровингов,[508] которые не проявили абсолютно никаких талантов ни в управлении; ни в организации; ни в культурном отношении. Единственное, что они умели хорошо делать, — это убивать друг друга. Причем женщины в этом отношении превосходили мужчин.[509]
Но детишки-то, жившие в этих замках, выбегали на улицу играть в детские игры. У них лапты не было — они народ западный, дикий. Но в какие-то аналогичные игры они играли с сельскими ребятишками. Те говорили на испорченной латыни, а эти — на испорченном западногерманском, франкском наречии.
Но так как тех, местных жителей было гораздо больше, то господские дети из замков вынуждены были, для того чтобы принимать участие в детских играх, выучивать латинские слова. Но они, правда, придали им свою грамматику, которая, так сказать, нам сейчас ни к чему. Они ввели артикль, но только артикль не немецкий — «der» и «das», а латинский — «lе» и «lа» — для женского рода. Затем они ввели сложное прошедшее время, но опять-таки на латинской основе.
Надо сказать, что в эту эпоху франки и местные жители, галло-римляне, терпеть не могли друг друга. Галло-римляне считали франков хамами, грубиянами, невеждами.[510] И это было — правильно. А франки считали галло-римлян трусами, подхалимами, предателями. И это тоже была правда. И только то, что Западная Европа является полуостровом, к которому довольно трудно добраться, избавило ее оттого, что она не стала в это время жертвой внешних завоевателей.
Но в конце VIII — начале IX века произошел тот пассионарный толчок,
— который задел скандинавов и создал движение викингов;
— который задел Францию, и как раз — Париж и Орлеан, именно то место, где жили франки (но не Южную Францию, заметьте);
— и Северную Испанию.
И там — стали появляться люди, которые были равно не похожи на своих родителей и на своих соседей. Мы их называем, как и они себя, — французы. Это, так сказать, олатиненное произношение «франк» — «Frangais». Но это название появилось не раньше середины IX века. До этого они были: волохи[511] (латиноязычные) и тевтоны[512] (германоязычные).
А тут они стали ни тем и не другим, а третьим — они стали французами. Принцип образования их жизни был совершенно иной, чем до этого времени.
Рим стремился расшириться, создать провинции, обеспечив там провинциалам легкую веселую жизнь, и тянул с них, как клоп, все богатства. Деньги тратились на подкуп своей черни, которая называлась populus Romanus (римский народ. — Ред.), желавшей только получать бесплатно хлеб и бесплатно ходить в театр. А больше — ничего, толку от них — не было.
А здесь (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте территорию севера современной Франции и Германии. — Ред.) все было по-иному. Оказалось, что все эти мелкие французские и германские племена решили встать твердо на свои ноги. А это им было очень нужно.
* * *С IX века, к счастью, не до этого, начались набеги викингов. Викинги были такие же норвежцы и датчане, как и все их родственники, оставшиеся дома и называвшиеся — хердинги. Но викинги были, как у нас говорят, — шпана, ребята «оторви и брось», которые так безобразно вели себя дома, что от них старались избавиться. Они не ладили со своими работящими братьями и отцами, дядями. Они уходили и устраивали укрепления по римскому образцу — крепости. Но те, спокойные люди, говорили: «Зна-а-е-м мы их! Это они сейчас такие тихие. А вот вылезут, всех разграбят, убьют! Ведь они — отчаянные!»
Среди них были люди даже патологического склада. Они назывались берсерки[513] (то есть «подобные медведю»), которые в истерическом припадке обретали какую-то такую невероятную силу, что ломали и все уничтожали. Правда, после истерического припадка их можно было тут же взять и «ножом и вилкой — съесть». Они сопротивляться не могли, но в истерическом состоянии они были очень страшные. И их берегли, их ценили.
И вот тогда местное население, гармоничные особи — хердинги, решили их выгнать. И стали выгонять. Викинги начали плавать по Северному морю, заселять (в конце VIII–IX вв. — Ред.) Оркнейские острова. Гебридские, попали в устье реки Твид. Построили себе город — между шотландцами и британскими кельтами (англичан еще не было). Затем они попали в Ирландию. Устроили там семь королевств, — от них следа не осталось. Они заселили Исландию. Она им очень понравилась. Там не было населения, но был еще лес и олени. Вы не думайте, что Исландия — это такая северная страна, что там плохо. Там — Гольфстрим! Там не хуже, чем у нас в Ленинграде.
Но оттуда (в конце X в. — Ред.) они попали в Гренландию — «Зеленую страну».[514] Тогда еще ледник не сползал в океан, была закраина, где они стали разводить скот. Затем они попали в Нью-Фаундленд и в Северную Америку. А по последним данным, оказалось, что они обогнули Америку, вошли в Парану (это огромная река в Аргентине). Поднялись по ней и оставили там свои наскальные надписи. То есть они были невероятные путешественники — пассионарии. Но есть-то им надо было! И еду, и богатство они доставали путем набегов и грабежей.
Надо сказать, что эти северные народы (скандинавы) никакой особой физической силой и храбростью не обладают. Целый ряд народов средней полосы, пожалуй, более устойчивы и крепки, чем они. Например, славяне или те же самые римляне и греки — они были крепче. А этим — победа была абсолютно необходима! И поэтому они применяли биохимическую стимуляцию: они ели мухоморы, запивали водой (а мухомор полностью снимает чувство страха) и бросались в такие атаки, что сминали любого противника.
Надо сказать (тут я уже пожалуюсь вам), что эти — московские этнографы[515] стали говорить, что я «мухоморам приписываю смену формации». Но вы сами слышите, что о формациях речи нет никакой. И что здесь речь идет только о биостимуляторах для битвы. Но они же ведь москвичи, они знают только одно: им подай социальную формацию — меняется или нет? Если не меняется, то не о чем и говорить. Но убиваемым людям это было отнюдь не безразлично. И защищавшимся тоже. Сменилась формация или нет, но защищаться-то от этих разбойников — надо!
