Мейв Бинчи - Дом на Тара-роуд
— Документы?
— Да. Они наверху. Можно подняться и забрать их?
— Рия не говорила ни о каких…
— Ценю вашу осторожность. Снимите трубку и позвоните ей. Все честно, Мэрилин. Она знает, что я прилечу.
— Я в этом ничуть не сомневаюсь.
— Сомневаетесь. Позвоните ей.
— Пожалуйста, Дэнни, не говорите так. Почему я не должна вам доверять? У меня нет причин считать, что вы можете обмануть Рию. — Ее голос был холодным, а взгляд — колючим.
Ей показалось, что Дэнни слегка поежился.
— Вы можете пойти со мной. Я знаю, где они лежат.
— Спасибо.
Они молча поднялись по лестнице и прошли в спальню. На кровати спал Климент.
— Эй, малый, как ты сюда пробрался? — спросил Дэнни, почесывая кота под подбородком. Потом он подошел к комоду и выдвинул нижний ящик Там лежал пластиковый пакет с надписью: «Документы на дом». Дэнни достал из него четыре листа бумаги, а остальное положил на место.
Мэрилин молча следила за ним.
— Если я сегодня вечером позвоню Рии, то что ей сказать? Что вы взяли?
— Кое-какую переписку о правах на дом… Нам с ней нужно это обсудить.
— Она вернется через три недели.
— И это мы обсудим тоже, — сказал Дэнни. Потом обвел взглядом просторную спальню с высоким потолком и широким окном. Мэрилин гадала, о чем он думает. О пятнадцати годах, прожитых здесь с Рией, или о том, сколько сейчас может стоить этот дом?
Мэрилин надеялась, что среди многочисленных друзей Рии есть хороший адвокат. Скоро он ей понадобится. Было без слов ясно, зачем Дэнни летит в Стонифилд. Чтобы испортить Рии остаток отпуска. Сказать ей, что дом на Тара-роуд придется продать.
Рия готовила завтрак и пела.
— Мам, ты же никогда не поешь, — сказал Брайан.
— А теперь поет, — ответила Энни, защищая право матери что-то мурлыкать себе под нос.
— Вот Бернадетта действительно поет, — ляпнул Брайан.
— Очень интересное наблюдение. Спасибо, что поделился с нами, — саркастически заметила Энни.
— И что же именно она поет?
— Не знаю. Что-то иностранное, — туманно ответил Брайан.
— Мам, она только напевает, — объяснила Энни. — Это не пение.
Рия налила еще одну чашку кофе и села за стол.
— Ты опоздаешь на работу, — неодобрительно проворчал Брайан.
— Ну, по крайней мере, мы с мамой работаем, — перебила его Энни. — В отличие от тех, кто целый день бросает с Заком мяч в кольцо.
— Я бы тоже ходил на работу, если бы она у меня была, — серьезно ответил Брайан. — Честное слово.
— Думаю, в течение ближайших двадцати лет тебе это не грозит. Никто не захочет потерять из-за тебя свой бизнес, — утешила его Энни.
— Я хочу сообщить вам чудесную новость, — прервала их Рия. — Что-то очень приятное.
— И что это? — заинтересовался Брайан.
— У тебя появился бойфренд? — спросила Энни.
Брайан пришел в ужас.
— Не говори гадостей, — сказал он сестре. — Мама никогда такого не сделает. — Посмотрев на лица матери и сестры, мальчик сообразил, что опять сморозил что-то не то. До него с трудом дошло, что отец завел себе подругу и что всем пришлось с этим смириться. Наверное, ему не следовало говорить, что это гадость. — Конечно, речь не о нас, — неловко закончил он.
— Ваш отец прилетает на уик-энд, — сказала Рия.
Потрясенные дети разинули рты.
— Сюда? Сюда, в Стонифилд? — спросила Энни.
— Но он же попрощался с нами и ничего не сказал, — изумился Брайан. — Просто фантастика… Когда он приедет? И где они будут спать?
— Они? — переспросила Энни.
— А разве Бернадетта с ним не приедет?
— Конечно нет, дурак! — вспылила сестра.
— Значит, он бросил ее и возвращается к нам? — Брайану было необходимо выяснить всё.
— Ох, Брайан, мы говорили об этом тысячу раз. Твой папа не бросал тебя, он переехал жить в другое место, но всегда останется твоим папой.
— Но он бросил ее или нет? — заупрямился мальчик.
— Нет, конечно нет. Он хотел приехать и увидеть вас обоих. И ему представилась такая возможность… на работе.
— Значит, они все-таки не разорились, — с облегчением сказала Энни.
— Он будет здесь около пяти. Приедет из аэропорта на автобусе.
— Но ведь в этот уик-энд мы едем к Мэйнам! — с ужасом вспомнила Энни.
— Я поговорила с Шейлой. Завтра вы отправитесь туда на автобусе, проведете там ночь, в воскресенье вернетесь, и мы устроим для папы большой прощальный обед.
— Не могу поверить. Папа приедет сюда. И даже познакомится с Заком.
— Есть из-за чего лететь три тысячи миль! — фыркнула Энни.
— Когда папа приедет, он не разрешит тебе лизаться с Хьюби! — крикнул Брайан, обиженный за своего друга.
— Мам, мы с ним вовсе не лижемся! — воскликнула Энни.
Но Рию ничуть не интересовало, «лижется» ее дочь с Хьюби или нет.
— Давайте придумаем, что мы будем делать вечером, когда приедет ваш папа. Может, свозим его по окрестностям и покажем местные достопримечательности? Или ему больше понравится барбекю у бассейна? Как вы думаете?
— Знаешь, в последнее время папа стал намного спокойнее, — задумчиво сказала Энни. — Он сидел и целыми днями ничего не делал.
Почему-то эти слова заставили Рию ощутить беспокойство. Представить себе Дэнни без дела было невозможно. Дэнни никогда не сидел, он всегда был в бегах. Что могло заставить его успокоиться? Энни была наблюдательна, она это не придумала. Судя по тому, что слышала Рия, Бернадетта была неречиста и веселым нравом не отличалась. Значит, в их доме стояла такая же тишина, какая была на катере во время прошедшего без всяких приключений плавания по Шаннону. Разве о такой жизни мечтал энергичный и непоседливый Дэнни Линч?
Но Рия ничем не выдала своей тревоги.
— Ну, если ваш папа стал любить тишину и покой… то он выбрал для себя самое подходящее место. Ладно, я ухожу, как вы выражаетесь, на работу. Пока она у меня еще есть. Увидимся во время ланча.
Когда мать ушла, дети, сидевшие напротив, злобно уставились друг на друга.
— Ты маленький бандит. Помесь бандита с крысой, вот ты кто, — сказала Энни.
— А ты — дразнилка. Мерзкая и противная дразнилка, понятно? Что плохого тебе сделал Зак? Ничего. А ты только и знаешь, что издеваться над ним! — Лицо мальчика покраснело от обиды.
— Ладно. Ну что, мир?
— Нет, не мир. Когда ты увидишь Зака, то снова начнешь охать.
— О’кей, не мир. Просто давай не будем ссориться при папе, ладно?
— Как ты считаешь, почему он приезжает? — спросил Брайан.
— Понятия не имею. Но не думаю, что это будет что-то плохое, — задумчиво ответила Энни.
— Нет. Все плохие новости уже были. Наверное, теперь будут хорошие, да?
— Например? — спросила Энни.
— Например, что он бросил Бернадетту, — с надеждой сказал Брайан.
— Что-то непохоже, — покачала головой Энни. — Они воркуют как голубки.
— Как по-твоему, когда папа приедет, он будет спать с мамой? — неожиданно спросил мальчик.
— Не знаю, Брайан. Но я на коленях умоляю тебя не задавать этот вопрос. Ни ему, ни ей.
— По-твоему, я идиот? — сердито спросил Брайан.
Рия вернулась из кулинарии с двумя большими пакетами из коричневой бумаги.
— Сейчас нам предстоит большая работа. Ну что, составим список? — спросила она.
Дети обменялись взглядами.
— А что нужно сделать? — спросила Энни.
— Нужно убраться и показать папе, какой это замечательный дом. Вынуть листья из бассейна, приготовить вкусную еду, застелить постели…
— Мама, а разве он не будет спать с тобой в одной кровати? — спросил Брайан. Наступила тишина. — Извини, — буркнул он. — Я не хотел это говорить.
Когда раздался звонок, Дэнни собирал вещи в кабинете.
— Розмари Райан? — Секретарша вопросительно подняла бровь.
— Соедини, — сказал Дэнни.
— Я слышала, ты летишь в Америку, — прозвучало в трубке.
— Радость моя, ты слышишь даже то, как растет трава.
— Но не услышала это от тебя, — холодно сказала Розмари. — Когда мы разговаривали с тобой в последний раз. В постели.
— Догадываюсь, что ты говоришь не из своего офиса.
— Правильно догадываешься. По мобильнику из машины. Я недалеко. Отвезу тебя в аэропорт.
— Честное слово, в этом нет необходимости.
— Есть необходимость. Через десять минут буду ждать внизу.
Дэнни Линч вышел из здания, в которое ему вряд ли было суждено вернуться. С понедельника офис переходил в другие руки. Дэнни нес пакет с вещами, которые могли ему пригодиться в Стонифилде, и две большие парусиновые сумки с содержимым ящиков письменного стола.
— Знаешь, всё к лучшему. Если ты подержишь у себя эти вещи до моего возвращения, то избавишь меня от необходимости ехать к Бернадетте и оставлять их дома. А отвезти их на Тара-роуд я не могу; эта лагерная надзирательница не пустит меня на порог.
