Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни (СИ)
- Сережа… Сереж… Ты чего не спишь?.. Может, мы…
- Нет. – жестко проговорил он, резко повернув голову и посмотрев на идеальное, красивое лицо, обрамленное черными волосами, которое с легким удивлением и недовольством хлопало на него искусственно наращенными шелковыми ресницами. – Не надо, Ксюша.
- Почему? – требовательно и холодно спросила она, обиженно сев в постели. – Что с тобой? На работе с любовницами напрыгался?? – ревниво прошипела она змеей, насмешливо и брезгливо опустив уголки рта.
- Спи. – строго и холодно сказал Сергей, отвернувшись от нее и чувствуя, как все быстрее приближается к нему черная, скалистая расщелина, куда он так стремительно бежал все эти дни.
- Какой же ты мерзавец, Сережа! – с чувством произнесла Ксюша и импульсивно легла, гневно дыша. – Быть замужем за тобой – самое большое наказание для любой женщины! Ты никого не уважаешь, кроме себя.
- Ты тоже. – усмехнулся Сергей и вдруг резко посмотрел на пыхтящую от обиды и гнева Ксюшу. – И тебя никто не просил женить меня на себе любой ценой, так что не жалуйся. Ты наказала сама себя за то, что также, как и я, привыкла получать все, чего захочешь.
Ксюша фыркнула, а Сергей внезапно встал и подошел к окну. Белые сугробы блестели в свете фонарей, окрашиваясь в рыжий цвет, детская площадка внизу, во дворе, была пустынна, а на парковке мертвым грузом стояли автомобили - никому не нужные до утра жестянки…
Сергей посмотрел вперед, на многочисленные дома, темные, прямоугольные и квадратные каменные стены, где, то тут, то там, светили желтые огоньки окон, поглядывая на него с каким-то притязательным интересом… Широкие проспекты, мелькающие фары снующих автомобилей и снег… Везде снег… Когда же кончится зима?..
Сережа вдруг понял, что он ужасно замерз, не телом, а душой, что внутри него до сих пор стоял лишь колючий холод и темные очертания зубчатых, кирпичных стен, не имеющих к настоящей жизни никакого отношения… Никогда в жизни он не задумывался над этим, да и не над чем думать, когда не было ни минуты того живого, настоящего, искреннего тепла, которое сегодня подарила ему она… Словно впустив луч света в его вечную стужу, словно оживив лед его сердца, заставив его мерцать разными красками и биться, биться… Не просто в желании близости, а в огромной, сильнейшей потребности душевного единения с кем-то… И Господи, как же он мечтал снова ощутить это тепло! Он умер бы за него, умер бы лишь за один ее взгляд, тот самый, который говорил ему, что она любит, который говорил бы, что она будет с ним… Он бы сто раз сгорел и возродился из пепла за одну лишь возможность держать ее за руку… Как же это восхитительно! Быть живым, понимать, что хочешь сделать ради кого-то все, что хочешь вывернуться наизнанку, лишь бы сделать ее счастливой… Сережа удивлялся себе, чувствуя мурашки по коже, словно его только что опустили в ушат с ледяной водой, но дышал все глубже, впиваясь в свое новое ощущение, вгрызаясь в него, чтобы не отпустить, чтобы случайно не вернуться…
Дома, дома… Черные, на небе светлое пятно – снеговые тучи… Как же там она?..
Спит? Или сидит и плачет, закрывшись в комнате? Или послала его ко всем чертям и больше не вспоминает о нем?? Что же делает Женя? Что она чувствует сейчас?..
Он ощущал бесконечную тягу к ней, такую, которая словно ножовкой его пилила, чувствовал дикое, сводящее с ума желание увидеть ее, услышать ее голос, коснуться ее тела, рассказать ей… Сказать, что произошло сегодня… И отчего ему так нелегко переступать эту черту… Он не должен был, он эгоист…
Эта бешеная карусель мыслей с такой силой захватила его, что он быстро стал одеваться, плюнув на то, что часы едва пробили полночь, что Ксюша смотрит на него с невообразимой яростью, что Женя, скорее всего, спит и не ждет его… Но он до болезненного пульсирования в голове и до умопомрачительного жара в сердце должен был ее увидеть…
- Ты куда, Сережа, ты совсем охренел?!? – услышал он гневный шепот, спешно натягивая черную футболку и джинсы, и, глядя на Ксюшу, готовую с самым воинствующим видом перекрыть ему выход и терроризировать расспросами до утра, беспрекословно заявил:
- К Ярику поеду. Он сейчас в своем клубе должен быть. Кое-какие дела мы с ним не дорешали.
- Двенадцать ночи, Минаев, козлина, не вешай мне лапшу! Кто она??? – возмущенно воскликнула Ксюша, сжимая кулаки в приступе собственнической ревности, а Сергей хмуро бросил:
- Ярик – это «он». Ложись спать, Ксюша, не мотай мне нервы. Я скоро вернусь.
- Да ты в своем уме, подлец?.. – зашипела женушка, но Сергей уже стремительно вылетел из спальни, чувствуя, как сердце звонко забилось в предвкушении… Он увидит ее. Он поговорит с ней. Женя не должна плакать. А с Ксюшей он уж как-нибудь разберется… Ему придется разобраться. Раз и навсегда.
*** «Плюс»
Женя на цыпочках пронеслась по коридору, белой тенью скользнув мимо гостиной, где в темноте мерцал экран, демонстрируя для Эдуарда Петровича очередной спортивный обзор, в то время, как он сладко спал, раскинувшись на диване и тихонько похрапывая.
Дрожащими руками она плотнее запахнулась в халат и, обув желтые тапочки, беззвучно, чтобы не щелкнул замок и не скрипнул ни один шарнир, открыла входную дверь, а колени ее от волнения обессиленно подкашивались…
Он был здесь. Сергей сидел на стыке перил, нетерпеливо глядя на дверь семьдесят восьмой квартиры, сложив руки на груди. В темноте подъезда Женя различила лишь хорошо знакомый широкоплечий и подтянутый силуэт и выскользнула на площадку, бесшумно прикрыв дверь за собой…
Мгновение лишь они смотрели друг на друга… После чего Сергей стремительно спрыгнул с перил и, подлетев к Жене, нетерпеливо и жадно схватил ее и жестко прижал к холодной стене, обжигающе, неистово и грубо поцеловав.
Новый удар электрическим током, счастье, счастье, восторг, эйфория… Слава Богу! Слава Богу! А она-то, рыжая клуша, подумала было, что он приехал ради того, чтобы развязаться с ней раз и навсегда, чтобы сказать ей, что она не должна ни на что надеяться, и ей нужно уволиться как можно скорее… А она уже не представляла своей жизни без него, без его рук, поцелуев…
Женя выдохнула, ощутив бешеный отклик в своем сердце, в своем теле, руках, и сама страстно, жадно прижалась к нему, не помня себя от жара и любви, лаская его шею, потягивая за волосы, опуская руки на грудь, к сердцу, слушая его стук, впиваясь в его стук, желая ускорять это прекрасное биение, и целуя, целуя, впитывая его энергию, его огонь, его напор каждой клеточкой собственного тела…
Он настойчиво ласкал ее губы, его руки двигались по ее телу, грубо, жестко, горячо, горячо… Шея, волосы, спина…
Огненный шар в животе разрастался, Женя сильнее прижалась к холодной стене, с силой притянув его на себя и откинув голову назад, ощущая жуткое головокружение и пытаясь сделать хотя бы вдох, все внутри нее пульсировало обжигающим племенем… Она слышала его дыхание, слышала, как оно становилось тяжелее и более порывистым, как же она любила его дыхание! Дыши, дыши, ты так нужен ей, потому что она дышит лишь тобой!.. А Сережа снова взволнованно вздохнул, скользнув руками к ее пояснице и ниже, и подхватил ее на руки, и Женя, подчиняясь инстинкту, обняла его ногами, с трудом выдохнув от нового электрического удара, от его близости…
Она целовала его, не понимая ничего, не слыша ничего, ничего вокруг не замечая, и чувствуя лишь, как обжигающее наслаждение разливается по ее телу, вызывая сильную дрожь и заставляя гореть ее кожу, концентрируясь безумным, почти до боли, и таким бесконтрольным вулканом где-то в животе…
Сережа целовал и покусывал ее шею, она мечтала умереть в этих руках, лишь бы он никогда не отпускал ее, Женя чувствовала напряжение всех его мышц пылающего тела, она не могла терпеть вспышки в своем животе, понимая, что находится на грани огромного, волшебного, сладкого взрыва и все прижимаясь к нему, двигаясь ему навстречу, подставляясь под его ласки и поцелуи, скользнув руками под его куртку и вцепившись в футболку на спине до боли в пальцах, мечтая продлить этот миг на всю оставшуюся жизнь… Она часто-часто дышала, двигаясь в такт его рукам, а он все яростнее и самозабвеннее целовал ее… Губы… шея… плечи… Снова губы… ушко…
Халатик развязался, и она ощутила, как опалили ее кожу под тонкой сорочкой его руки, жадно и нетерпеливо пройдясь по ее спине, выше, к груди… Женя застонала, не в силах сдержать этот жар, она выгнулась навстречу его руке, и взрыв наслаждения резко накрыл ее, она напряглась в его руках и, чувствуя, как пульсирует каждая клеточка в ее теле, как сладкий огонь срывает ей крышу, снова нашла его губы, чувствуя, как подрагивает все его тело, как горят они, его губы, нежно, со всей любовью поцеловала его, понимая, что никогда в жизни не достигала такого момента ни с одним мужчиной, понимая, что теперь ее душа не просто привязана к нему, она не сможет существовать без него…
