Филип Рот - Заговор против Америки
ФЬОРЕЛЛО Г. ЛАГУАРДИА (1882–1947)
Ноябрь 1922. Став конгрессменом от Нижнего Ист-сайда в Манхэтгене еще перед первой мировой войной, Лагуардиа возвращается в Конгресс на пять сроков подряд в качестве республиканского представителя Восточного Гарлема, заселенного по преимуществу итальянцами и евреями. Возглавляет в Конгрессе борьбу против нового налогообложения, предложенного президентом Гувером, осуждает президента за отказ обратиться к жертвам Великой депрессии, борется и против «сухого закона».
Ноябрь 1924. На президентских выборах оказывает куда более существенную поддержку кандидату от Прогрессивной партии Роберту М. Лафоллетту, чем республиканскому кандидату и действующему президенту Кулиджу.
Январь 1931. Губернатор штата Нью-Йорк Франклин Д. Рузвельт созывает совещание по борьбе с безработицей, обусловленной Великой депрессией; Лагуардиа хвалит Рузвельта за инициацию расследования, призванного законодательно обеспечить улучшение условий труда и поддержку безработных в штате, чего он сам на федеральном уровне тщетно добивался от президента Гувера.
1932. Став «хромой уткой» в Конгрессе семьдесят второго созыва, который и сам стал «хромой уткой» после победы демократов на выборах 1932 года, и будучи республиканцем, не чуждым демократическим идеям, получает от вновь избранного президента Рузвельта поручение официально представить «Новый курс» в Конгрессе.
Ноябрь 1933. Выступая как кандидат, противостоящий Таммани-холлу[10] (то есть демократам), избирается от республиканцев в союзе с мелкими партиями (к которым впоследствии присоединяется Американская рабочая партия) мэром Нью-Йорка на первый из в общей сложности трех подряд сроков; в должности мэра активно способствует экономическому возрождению города после Великой депрессии, инициируя и поощряя общественные проекты, связанные с трудоустройством большого числа горожан. Осуждает фашизм и американских нацистов, а после того, как нацисты обзывают его «еврейским мэром Нью-Йорка», отшучивается: «Вот уж никогда не думал, что в моих жилах столько еврейской крови, чтобы я имел право этим похвастаться!»
Сентябрь 1938. После предпринятого Гитлером расчленения Чехословакии обрушивается с нападками на республиканских изоляционистов и поддерживает курс Рузвельта на вмешательство в европейские дела.
Сентябрь 1940. Хотя, как утверждают, кандидат от республиканцев Уэндел Уилки раздумывает над тем, чтобы предложить Лагуардиа пост вице-президента, мэр Нью-Йорка вновь, как и в 1924 году, предает свою партию, формируя вместе с сенатором Джорджем Норрисом движение «Независимые в поддержку Рузвельта» и ведет публичную кампанию за избрание ФДР на третий срок.
Август-ноябрь 1940. В канун практически неизбежной войны Рузвельту хочется назначить Лагуардиа министром обороны, однако, столкнувшись с сопротивлением, он в конце концов отдает предпочтение республиканцу Генри Стимсону, назначая Лагуардиа сопредседателем с американской стороны американо-канадского Совета обороны.
Апрель 1941. Занимает (на общественных началах) пост помощника президента по гражданской обороне, продолжая исполнять обязанности мэра Нью-Йорка.
Февраль-апрель 1943. Настоятельно просит Рузвельта вернуть себя на воинскую службу в чине бригадного генерала, однако президент, потерпев неудачу в попытках ввести Лагуардиа в кабинет министров или выдвинуть его в связке с собой на пост вице-президента, отказывает и на сей раз, по совету представителей «ближнего круга», находящих поведение Лагуардиа чересчур вызывающим; разочарованный мэр вновь надевает, по его собственному выражению, «спецодежду дворника».
Август 1943. Расовые волнения военного времени, предварительно охватившие Бомонт, Мобил, Лос-Анджелес и Детройт (где в ходе июньских бунтов, общим числом в двадцать один, погибли тридцать четыре человека), вспыхивают и в Гарлеме. После трех дней погромов, грабежей и убийств, обернувшихся шестью смертями, ста восемьюдесятью пятью ранеными и пятимиллионным ущербом, мятеж подавлен — и лидеры негритянской общины выражают мэру признательность за решительные и вместе с тем гуманные действия.
Май 1945. Через месяц после смерти ФДР Лагуардиа объявляет, что не будет баллотироваться в мэры на четвертый срок; весь мир облетает история о том, как незадолго до отставки мэр по радио читает нью-йоркским детям смешные сказки, минимизируя тем самым эффект от общей забастовки газетчиков. Уйдя с поста мэра, становится директором Федерального санаторно-курортного комплекса.
УОЛТЕР УИНЧЕЛЛ (1897–1972)
1924. Бывшего актера музыкальной комедии Уолтера Уинчелла берут на службу в иллюстрированное издание «Нью-Йорк ивнинг график» — и он почти сразу же становится популярным на Бродвее репортером и колумнистом.
Июне 1929. Начинает писать колонки в «Нью-Йорк дейли миррор», принадлежащую Уильяму Рэндолфу Херсту, — и будет писать их еще тридцать лет. Принадлежащий Херсту синдикат перепечатывает эти колонки более чем в двух тысячах изданий по всей стране. Первооткрыватель жанра нашпигованной сплетнями и слухами газетной колонки становится членом «Клуба аиста» — ночного заведения, в котором собираются нью-йоркские знаменитости.
Май 1930. Дебютирует на радио как скандальный бродвейский репортер; становится бешено популярным в роли ведущего радиопрограммы «Танцевальный час с „Лаки Страйк“», а начиная с декабря 1932 года, ведет по воскресеньям, в девять вечера, передачу, спонсируемую фирмой Джергенсов (туалетная вода и т. п.), на канале NBC. Еженедельная пятнадцатиминутная передача Уинчелла, посвященная закулисным слухам и общеполитическим новостям, вскоре собирает самую крупную радиоаудиторию в США, а его традиционный зачин — «Дорогие американцы и американки и те, кто в море, перейдем к делу!» — становится частью американского фольклора.
Март 1932. Начинает отслеживать историю с похищением Чарлза Линдберга-младшего, получая регулярные «наводки» от директора ФБР Дж. Эдгара Гувера; продолжает освещать дело после ареста Бруно Гауптмана в 1934 году и суда над ним в 1935-м.
Февраль 1933. Чуть ли не единственный как среди политических обозревателей, так и среди знаменитых евреев США обрушивается с публичными атаками на Гитлера и на американских нацистов, включая главу Общества германо-американской дружбы Фрица Куна; продолжает эти наскоки как в радиопередачах, так и в газетных колонках вплоть до самого начала второй мировой войны; запускает презрительную кличку «крысисты», призванную превратить расистов с нацистами в посмешище, называет свастику «срастикой».
Январь-март 1935. Гувер награждает Уинчелла почетной грамотой за освещение процесса по делу Бруно Гауптмана. Гувер регулярно «подпитывает» Уинчелла закрытой информацией об американских нацистах, которую тот в той или иной форме обнародует в своих колонках.
1937. В благодарность за поддержку «Нового курса» и лично Рузвельта получает в мае приглашение в Белый дом, после чего общение президента со знаменитым журналистом становится систематическим. Публичная поддержка Уинчеллом ФДР приводит к обострению взаимоотношений с издателем Херстом. Меж тем Уинчелл дружески сходится со своим нью-йоркским соседом — знаменитым гангстером Фрэнком Костелло.
1940. Совокупная газетная и радиоаудитория Уинчелла, по ряду оценок, достигает пятидесяти миллионов человек, что составляет более трети населения США; его ежегодное жалованье в $800 000 превращает его в одного из самых высокооплачиваемых специалистов во всей Америке. Уинчелл продолжает преследовать американских нацистов в своих выступлениях в печати и по радио, например, в «Колонке Уинчелла против пятой колонны». Оказывает решительную поддержку Рузвельту в его беспрецедентных притязаниях на третий президентский срок; после того как Херст изымает из колонок Уинчелла в «Дейли миррор» критику по адресу республиканского кандидата Уилки, публикует под псевдонимом статьи соответствующего содержания в «Пи-эм».
Апрель-май 1941. Уинчелл обрушивается на Линдберга за изоляционистские и прогерманские высказывания; предостерегает нацистского министра иностранных дел фон Риббентропа, заявляя, что у США есть воля к борьбе, и тут же подвергается нападкам со стороны сенатора Бартона К. Уилера за «молниеносное втягивание Соединенных Штатов в войну».
Сентябрь 1941. После речи Линдберга в Де-Мойне, в которой тот обвинил евреев во втягивании США в войну, Уинчелл пишет, что «нимб (Линдберга) превратился в фашистский факел», и продолжает обрушиваться с нападками как на того же Линдберга, так и на сенаторов Уилера, Ная и Рэнкина, а также на всех прочих, кого он считает явными или тайными сторонниками нацизма.
