Филип Рот - Театр Шаббата

Привет, как там дела дома? Сегодня пришла почта, и я был уверен, что мне что-то будет, но нет. Наверное, где-нибудь затерялось из-за какого-нибудь раздолбая, я постараюсь выловить его. Если смогу, слетаю в Новую Гвинею, проверю.

Я сегодня проснулся в 9.20, побрился, приготовил себе поесть. Опять пошел дождь, так что после завтрака я нарисовал эмблему нашей группы на сумке Би-4. Это голова индейца, я еще напишу слова «Воздушные апачи». Если где-нибудь прочтете про «Воздушных апачей», знайте, что это наша группа. Все утро рисовал, а потом мы перекусили на скорую руку, попили чайку с печеньем.

Мам, ничего из моих писем не вырезают. Мы поужинали, а потом я проверил, есть ли у меня завтра полеты.

Вечером играли в карты и слушали радио. Поймали джаз. В карты мы выиграли.

Я принес хлеба из столовой, у нас есть виноградное желе, мы сделали горячий шоколад и наелись хлеба с желе.

Ну вот, пожалуй, пока и все, так что я прощаюсь. Всех обнимаю. Не напрягайтесь там слишком, берегите себя. Всем привет. До скорого.

Храни вас Бог.

7 декабря 1944 г.

Дорогие мама, папа и Микки.

Привет, вот и еще день почти прошел, а я сегодня офицер по оперативным вопросам. У нас тут было довольно много вылетов, как вы, возможно, читали в газетах.

У нас ничего нового, ничего такого, о чем бы я вам уже не рассказывал. Кстати, если прочитаете где-нибудь про «Воздушных апачей», знайте, что это наша группа, значит, это мы были на задании. Сегодня три года, как началась война.

Мы сегодня поставили нашу палатку, а я завтра собираюсь настелить деревянный пол. Дерева здесь мало, но если знаешь, где искать, найти можно. Мы сооружаем душ и еще всякие там мелочи, чтобы было уютнее. Местные рады помочь. У них не хватает одежды, потому что япошки все отобрали, а мы им кое-что дали из одежды, так они теперь для нас в лепешку готовы расшибиться.

Мы довольно часто совершаем рейды, но не подолгу.

Как там дома дела? Кормежка тут стала получше, и у нас на обед была индейка и полно овощей.

Ну, больше писать нечего, так что буду на сегодня закругляться. Берегите себя. Да хранит вас Бог. Я вас очень люблю и часто вспоминаю.

Всех крепко обнимаю и целую.

Спокойной ночи.

9 декабря 1944 г.

Дорогие мама, папа и Микки.

На днях получил вашу голосовую почту от 17-го ноября и был, конечно, очень рад. Мама, не посылай голосовой, она дольше идет, чем обычная почта, и в письме можно больше написать. Ваши письма доходят дней через четырнадцать, так что все нормально. Дайте мне знать, где Сид Л., как только узнаете. Если он окажется здесь, я бы хотел его повидать. Пока не получил ваших посылок, но должны скоро прийти.

Несколько дней назад летал на нашу прежнюю базу и вернулся на новом самолете. Провел там два дня, опять повидался с Джином Хохбергом, и мы отлично провели время. Купил пару армейских ботинок и чехол на тюфяк. Забрал там свою одежду и выстиранное белье, которое в прошлый раз не успел забрать. Все было в целости и сохранности, и я еще кое-чего докупил. Купил еще упаковку грейпфрутового сока, он хорошо утоляет жажду, когда ты на задании. Вчера вечером смотрел «Когда ирландские глаза улыбаются», очень понравилось. Ночью шел дождь. Я совсем обленился и встал только в 10.30.

Рад был узнать, что дома у всех все хорошо. Сегодня навешу Юджина. Посмотрю, как он там. Вчера достал ему дерева, чтобы сделать пол в палатке.

Ну вот и все на сегодня. Будьте здоровы и храни вас Бог. Думаю о вас.

10 декабря 1944 г.

Дорогие мамочка, папа и Микки, здравствуйте.

А мы все ждем новый самолет. Вчера навестил Джина, но был недолго, потому что надо было вернуть джип обратно в эскадрилью. Читаю книгу Боба Хоупа «Я никогда не уезжал из дома» и мне очень нравится. Начался дождь и шел до самой кормежки. Ходил к друзьям в палатку, играл в бридж несколько часов. Потом устроили себе пир. Ветчина, яйца, лук, хлеб и горячий шоколад.

Лег поздно, а встал к завтраку в 7.10 утра. Почти все утро чистил свои мокасины и смазывал их маслом, а потом мы со вторым пилотом стреляли по бутылкам и банкам из пистолета. Я потом разобрал свой и смазал его. Дочитал книгу. Пообедал. Поиграл на кларнете.

Вечером проведал одного парня. Он в госпитале и через несколько дней выписывается. А сейчас слушаю радио и пишу вам письмо.

Как там дома? Я послал домой 222 доллара с месяц назад, а вы ничего не пишете, получили перевод или нет. Если получили, дайте мне знать. Сообщите также, получаете ли ежемесячные перечисления — 125 долларов.

Ну, всего вам хорошего, берегите себя. Очень скучаю и надеюсь, что война скоро кончится.

Спокойной ночи и храни Вас Бог.

12 декабря 1944 г.

Дорогие мама, папа и Микки.

Ну вот, я сегодня наконец пригнал новый самолет. Вчера вечером посмотрел хорошее кино. А когда пришел к себе в палатку, мы долго трепались, а потом завалились спать. Утром сел в новый самолет и поднялся в воздух. Эти новые машины гораздо быстрее, чем те старые.

Кормят что надо. Мы всё возимся с нашей палаткой. Скоро будет деревянный пол.

На ужин давали телятину и хороший кофе. Я много чего прикупил для нашей палатки, пока был на прежней базе. Дела здесь у нас идут неплохо, и вы, наверное, читали о высадке нашего десанта. Ясное дело, мы тоже участвовали.

Как дома? Я не получал от вас писем в последние дни. Завтра, наверное, должно прийти.

Я ужасно рад, что Микки хорошо метает диск и стреляет. Главное, не слезайте с него и заставляйте тренироваться, и кто знает, может, он еще будет выступать на Олимпийских играх.

Дайте знать, получили ли мой денежный перевод — 222 доллара и облигацию военного займа.

Говорят, нас отпустят в отпуск через несколько месяцев.

Ну вот и все. Напишу, как только будет о чем писать.

Ну, спокойной ночи и храни вас Бог. Все время думаю о вас и надеюсь скоро увидеть.

На следующий день его сбили японцы. Ему исполнилось бы семьдесят. Все это недолго принадлежало ему, очень недолго.

…

Самолет Б-25-Д развивал максимальную скорость 4848 миль в час на высоте 15 000 футов. Дальность полета у него была 1500 миль. Вес — 20300 фунтов. Размах этих плоских чаячьих крыльев равнялся 67 футам 7 дюймам. Длина — 52 фута 11 дюймов. Высота 15 футов 10 дюймов. По два пулемета в носовой части и по два по бокам. Нормальная бомбовая нагрузка — 2000 фунтов. Максимальная допустимая перегрузка — 3600 фунтов.

Не было ничего, чего Шаббат не знал бы об американском среднем бомбардировщике «Митчелл» Б-25, и мало что он не смог бы вспомнить точно, пока ехал в темноте, а вещи Морти лежали рядом с ним на переднем сиденье. Он все еще был закутан в американский флаг. Да он вообще его снимать не будет — зачем? На голову он надел ермолку с надписью «Боже, храни Америку» — красно-белую, с синей буквой V — «Виктория», победа. Такой его костюм никого не волновал, ничего не менял, ничего не решал, не приближал его к тому, что ушло, и не отдалял от того, что оставалось здесь и сейчас, и тем не менее теперь он был намерен одеваться только так. Рожденному смешить надлежит носить одежду своей касты. Одежда — в любом случае маскарад. Когда выходишь на улицу и видишь, как одеты люди, сразу ясно, что никто понятия не имеет о том, для чего он родился. Люди, знают они это или нет, следуют своему предназначению только в сновидениях. Наряжая и трупы тоже, мы лишний раз демонстрируем, чего мы стоим как мыслители. Мне понравилось, что Линк был при галстуке и в костюме из магазина «Пол Стюарт». И даже с шелковым платочком в нагрудном кармане. В такой одежде куда угодно можно.

Рейд полковника Джимми Дулитла. Шестнадцать бомбардировщиков Б-25, самолетов наземного базирования, взлетают с палубы авианосца, чтобы сбросить бомбы на территорию в 670 миль. Это американская военная база «Хорнет», 18 апреля 1942 года. На следующей неделе будет пятьдесят два года. Шесть минут над Токио, а потом целые часы ада кромешного в нашем доме, два стакана шнапса для Сэма, за одну ночь — годовая норма. Они пролетали над дворцом Божественного Императора (божественный император давно бы остановил своих психованных генералов, если бы бог не сотворил его таким мудилой). Всего через четыре месяца после Пёрл-Харбор был первый на этой войне воздушный налет на Японию: шестнадцать десяти-одиннадцатитонных бомбардировщиков средней дальности поднялись в воздух. Потом, в феврале и марте 45-го года, Б-29, «Летающие крепости», поднимаются с базы на Марианских островах. Токио, Нагоя, Осака, Кобэ — их поджарили ночью до хрустящей корочки. Но самый крупный и самый лучший из Б-29, тот, который вылетел на Хиросиму и Нагасаки, — он опоздал на восемь месяцев. Покончить бы с ними к Дню благодарения 1944 года — было бы за что быть благодарными. Вчера вечером играли в карты и слушали радио. Поймали джаз. В карты мы выиграли.