Бернард Вербер - Танатонавты
Мы решили устроить видеоконференцию для обсуждения этой проблемы. Мистер Раджава, ответственный сотрудник с индийского танатодрома, предложил рабочую гипотезу. Мистическую, но все же гипотезу.
По его словам, истоки феномена кроются в самоубийцах. Когда кто-то убивает себя умышленно, до окончания жизни, отведенной ему на предыдущем суде, его эктоплазма становится бродячей душой. Она витает над землей, отыскивая тело, в котором могла бы материализоваться и дожить то, что ей осталось. Найти такое тело очень трудно, и большинство самоубийц вот уже тысячелетия бродят по свету.
Живые часто принимают эти бродячие души за привидения. Поскольку им отчаянно плохо, эти призраки любят пугать людей, чтобы убедиться в том, что у них еще осталась какая-то власть. Они приводят в ужас боязливых и наивных, ночами постукивая по стенам, скрипя паркетом и раскачивая люстры. Худшее, что они могут сделать, — это вызвать дождь, максимум неожиданную грозу. Их проделки смехотворны и заслуживают скорее жалости, а не страха.
— Вот кого мы называем злыми духами, — подал голос директор танатодрома Дракар.
— А у нас в ходу слово блолос: для мужчин блолос бьянс, а для женщин блолос блас, — поведал работник из Абиджана.
— Может быть, но с этим новомодным поветрием на самоубийства воздух должен быть буквально напичкан привидениями, рыщущими в поисках телесного каркаса, — вздохнул его коллега из Лос-Анджелеса.
Мистер Раджава продолжил свои объяснения:
— Когда живой человек медитирует или занимается танатонавтикой, он на время покидает свое физическое тело. Достаточно бродячей душе наткнуться на это тело, как она тут же его захватывает.
Мы все молча переглянулись. Какому же риску мы подвергались во время своих многочисленных вояжей! Еще хуже, что со всеми этими «туристами», что нашими стараниями теперь бороздили тот свет, у бродячих душ, получается, имелась в распоряжении обширная партия тел на любой вкус. Вот так парадокс! Самоубийцы, улетевшие за более привлекательной жизнью, готовы были вернуться при первой возможности! Но это если повезет! Не так-то просто оказаться в нужный момент в нужном месте и обнаружить свободную телесную оболочку.
Каждый из участников по очереди рассказал об увиденных случаях «одержимости». Беглый обмен шутками и напряжение несколько спало.
— Надо подать сигнал тревоги, — сказал я. — Надо, чтобы люди прекратили кончать с собой и даже танатонавтировать. Слишком опасно!
Каждый из нас на своем рабочем месте организовал пресс-конференции. Нам никто не верил. Были скептики, уверявшие, что мы хотим единолично заниматься своим спортом, который уже стал вполне демократичен, и что, мол, скоро даже пролетарии смогут летать на тот свет по воскресеньям. Как на такое ответить? Несмотря на наши объявления, агентства эктоплазменных вояжей продолжали заниматься своим бизнесом. Всегда найдутся горячие головы, которым хочется прогуляться по самым далеким континентам, уверенные, что несчастья происходят только с другими.
В то же время идея, что при вылете в твое тело может кто-то нырнуть, охладило энтузиазм некоторых любителей. Что, если кто-то станет выдавать себя за вас, влезет в вашу семью, в кровать к вашей жене и, главное, никто ничего не заметит?
Для кандидатов на самоубийство дела обернулись совершенно иначе, чем для туристов на тот свет. Одни искали острых ощущений, другим хотелось только безопасности и счастья. Конрад никак не мог избавиться от запасов нераспроданных пилюль «вне игры», покупателей практически не осталось. Перспектива превратиться в бомжующую душу, столетиями рыскающую в поисках хоть какого-нибудь завалящего тела, не радовала.
Люди осознали, что суицид не обнуляет счетчик и нужно прожить жизнь до конца. Человечество стало снова привыкать к неприятностям.
Объяснение моего индийского коллеги имело еще одно преимущество: оно несколько утешило родителей детей и подростков, умерших слишком рано из-за болезни или несчастного случая. Это же относилось и к самоубийцам, которым после реинкарнации в незнакомом физическом теле оставалось еще несколько лет жизни. Человек, который должен был умереть в шестьдесят шесть лет, но покончил с собой в шестьдесят, снова рождался младенцем, которому полагалось умереть в шестилетнем возрасте.
Решительно какая-то тщательно разработанная наука управляла кармами. Каждый день приносил нам очередную порцию новых законов.
Рауль отгородился стеной молчания. Я знал, что он без конца думает о Стефании. Новости о ней мы узнавали из газет. Она собрала банду. Итальянская тибето-буддистка, которую мы так любили, исповедовала теперь идею, что добро должно уравновешиваться злом. Те, кто хотели покончить с собой, вновь завоюют себе место в мире, который снова обретет краски.
Под ее руководством орда хулиганов, в черных кожаных куртках, на мотоциклах, изо всех сил старалась распропагандировать вполне вышедшие из моды деяния типа краж, убийств, изнасилований и грабежей. Но страх запачкать свою карму был слишком силен. Стефания с трудом находила себе соучастников, и ее инициатива оставалась довольно изолированной.
Стефания стала чем-то вроде национальной достопримечательности, и, даже хотя полиция выжидала удобного момента, чтобы арестовать ее саму или кого-нибудь из ее банды, от особо активных действий правосудие воздерживалось. Полиция опасалась, что такого рода операция может быть воспринята как агрессия, и к тому же утверждала, что, как бы то ни было, эти бандиты понесут должное наказание при своей реинкарнации.
И все же Стефания доставила нам с Раулем немало хлопот. Она стала воплощением зла и напоминала, что в нашем нижнем мире еще есть опасности. На фоне того, что она творила, добро снова обретало смысл. Принося в жертву собственную карму, став санитаром общества, она отдала себя на заклание.
Мы были просто ошарашены тем, что Стефания-чудовище оказалась святой Стефанией. Мы не знали, что делать. Наконец решили было отправиться на тот свет и посмотреть, что там делается.
272. Реклама
Господин Винстек, сорок два года, холостяк, директор агентства моделей. Он любит жизнь и сейчас расскажет нам почему:
«Для меня жизнь — это женщины. Все они разные. Рот, глаза, ножки, грудь, духи, походка, прическа, наклон головы — все разное. Мне, конечно, не хватит времени, чтобы узнать их всех. Но я доволен, что жизнь продолжается. Сейчас собираюсь жениться в двенадцатый раз. Хотел бы я жить сто лет, чтобы узнать как можно больше женщин. А раз женщины есть только в жизни, я говорю ей мерси! Я говорю мерси женщинам!»
Обращение НАПроЖ (Национального агентства по пропаганде жизни)273. И еще осложнения
Опять сломя голову по дороге в рай!
О да! Теперь полеты ни в какое сравнение не идут с теми временами, когда мы вылетали в одиночку, затерянные среди покойников.
Теперь, едва покинешь Землю, как тут же влипаешь в толпу эктоплазменных туристов, чьи пуповины, как вожжи, привязаны к ихнему гиду, перевоспитавшемуся монаху.
И повсюду афиши, а вы как думали! Чтобы не забыть, какие фильмы посмотреть в следующих существованиях, реклама продуктов быстрого приготовления, лекарств для кошек и собак, сигарет, неслыханных путешествий… И разумеется, гигантский плакат Национального агентства, воспевающий прелести возвращения в жизнь!
Люсиндер настоял на внедрении охранной службы Континента Мертвых. Спроецированное турецким дервишем объявление у входа сразу задает нужный тон:
«Добро пожаловать в рай. До Земли — тысячи световых лет. Опасно! Передвижения в одиночку запрещены. Тщательно пристегните свою эктоплазменную пуповину к руководителю группы».
Затем следует перечень разных правил и законов, принятых при поддержке со стороны Организации Объединенных Наций:
§ 1. Рай не принадлежит ни одной стране и ни одной религии.
§ 2. Рай открыт всем, и никто не имеет права перекрывать свободный к нему доступ.
§ 3. Запрещается обрывать пуповину любых других эктоплазм. Такое действие квалифицируется как уголовное преступление и преследуется по закону.
§ 4. Каждый физический каркас несет ответственность за поступки своей эктоплазмы.
§ 5. Просим танатонавтов-туристов соблюдать порядок, если они хотят найти это место в исправности при своей собственной смерти.
§ 6. Не разрешается мешать ангелам выполнять должностные обязанности.
§ 7. Не разрешается запоминать воспоминания и фантасмагории, демонстрируемые другим лицам. В раю каждый имеет единоличное право на персональный жизненный опыт, так же как и на Земле.
