Кристина Арноти - Африканский ветер
— А куда она хотела поехать?
— Мне она этого не сказала.
— А кто-нибудь видел, как она уезжала?
— Если бы она наняла машину, мы были бы в курсе. За экскурсии платят здесь, а не шоферу.
Я сунул ему пятьдесят шиллингов.
— Помогите мне.
— Я постараюсь сделать все от меня зависящее. Где ее вещи?
— В номере.
— Значит, она никуда не уехала.
— Вещи на месте, но ее нет…
Он позвонил в дирекцию, где были списки участников экскурсий, которые организовывал отель. Он изложил вполголоса мою проблему, назвал по буквам мою фамилию. Спустя некоторое время из дирекции сообщили, что миссис Ландлер в списках экскурсантов не значилась. Они сказали, что из Найроби на «лендровере» приехала группа голландских туристов. Машина должна была вернуться порожняком, но водитель вполне мог захватить кого-нибудь, не предупредив об этом дирекцию. Такие случаи были нередки.
— Вы знаете людей, которые приехали на «лендровере»? Они могли бы сказать фамилию их водителя.
Услужливому кенийцу удалось добыть некоторые сведения. Две пары из Голландии провели ночь в одном из бунгало отеля, а рано утром улетели самолетом в Самбуру[43].
С человеком, вышедшим из-под опеки фирмы «Развлечение-Сафари» или любой другой туристической фирмы, могло случиться все что угодно. О его дальнейшей судьбе можно было строить бесконечное множество предположений. Я опросил всех служащих, в их глазах я читал предположение, что в результате семейной сцены жена решила уехать вот так, очертя голову! Главный управляющий гостиницы в тот день находился в Найроби, я имел дело с его участливым заместителем. Я попытался позвонить в аэропорт, но линия связи между Наньюки и Найроби была перегружена, надо было долго ждать. Какой-то носильщик сообщил, что он видел, как мимо него проехал белого цвета «мерседес» с белым водителем, что кто-то сидел на заднем сиденье. Один человек или двое? Скорее один. Мужчина или женщина? Этого он не знал.
Ее видели все, и не видел никто. Я бросился в номер. Я не бредил, чемоданы Энни были на месте, они были закрыты. Поскольку она имела привычку на каждом этапе путешествия все выкладывать и укладывать обратно, чтобы полюбоваться на свои покупки, в чемоданах царил полный порядок. Рядом с чемоданами на полу стояли повернутые лицами к стене и связанные вместе гордые воины племени самбуру.
Я вернулся в контору, секретари стали с интересом меня разглядывать. Сведения с контрольных постов были логичными и одновременно жестокими: там записывали номера машин, которые въезжали, но не всегда регистрировали номера выезжавших машин.
Мне подавали то чай, то минеральную воду. В аэропорт ушло сообщение о том, что мистер и миссис Ландлер отказываются от мест на вечерний рейс авиакомпании «Свисс Эйр» до Парижа. Что, если миссис Ландлер будет проходить регистрацию, надо будет попросить ее срочно связаться с мужем в «Маунт Кения Сафари Клаб».
Я снова поднялся в номер и принялся ходить по нему. То, что случилось, могло стать очень удобным разрешением проблемы для меня, но могло стать и началом тяжелого ожидания. Уехала ли она? Чтобы помочь мне, чтобы вытащить меня из западни? Уехала ли она для того, чтобы я стал свободен, чтобы легче перенес расследование? Но почему она отказалась от варианта ее исчезновения в Нью-Йорке? Там разыграть эту драму было бы гораздо проще, чем здесь… Может, она решила держать меня на коротком поводке и шантажировать меня? Но здесь было не то место, чтобы начинать подобную операцию. Куда она могла испариться в этом черном, доброжелательном и призрачном мире? Она стала тенью, как и другая женщина.
В голове мелькнула безумная мысль, которая заставила меня вскочить на ноги. Я открыл самый большой из моих чемоданов, как одержимый стал шарить в нем. Пальцы натыкались на рубашки, пиджаки, я искал мешочек с драгоценностями. Но не было никакого мешочка, никаких драгоценностей. Четыреста тысяч долларов испарились, были украдены! Энни? Энни.
Я заговорил… и дал возможность себя обчистить.
Я немедленно попросил сообщить в полицию Наньюки. Полиция в Найроби тоже должна была быть предупреждена. Я отправил телекс Сэндерсу, чтобы сообщить об исчезновении Энджи. У меня стучали зубы, но где-то внутри зарождалась безумная надежда, которая меня вполне устраивала: она действительно уехала. У нее были драгоценности, она могла получить за них деньги, она никогда больше меня не увидит. Что ж, Энни была не первой моей ошибкой.
28
Спустя два дня я снова очутился в номере отеля «Нью-Стэнли». Меня допрашивал на хорошем английском языке инспектор полиции Найроби. Он записывал мои ответы.
— Мне крайне не хочется вас беспокоить, мистер Ландлер, но я должен узнать все подробности того дня, когда вы в последний раз видели вашу жену.
— Утром мы прилетели в «Маунт Кения Сафари Клаб» и поселились в номере.
— В номере? Мне казалось, что, как член клуба, она имела право на бунгало…
— Это так, но наша программа изменилась, и мы приехали туда раньше, чем было условлено. Кроме того, жена хотела приобрести опыт туристки, путешествующей в составе группы. Туристическая фирма нашла нам комнату. Достаточно просторную.
— Не могли бы вы объяснить мне причины вашего поспешного отъезда из отеля «Дайане Риф»? Вместо предусмотренных десяти дней вы пробыли там всего лишь несколько часов…
— С самого отъезда из Лос-Анджелеса наша программа была нарушена. Жена даже собиралась отменить эту поездку, нас поджимали сроки проведения важной встречи с японскими промышленниками. Но мы все же решили поехать.
— Между вами не было ссоры, которая могла бы вызвать приступ гнева у миссис Ландлер?
— Нет. Она была немного напряжена, путешествие началось трудно, звезды были против нас.
Ему было наплевать на звезды. Я попытался представить ее поведение в реальном свете:
— Возможно, она села в первый попавшийся самолет и улетела в Европу.
— Нет, миссис Ландлер не могла покинуть территорию Кении. Я хочу сказать, официальным путем. Наша полиция на границах контролирует выезд из страны всех иностранцев.
Она могла бы уехать в Танзанию или Эфиопию, тайно пересечь границу. Но в этих направлениях не летал ни один самолет-такси. Рискую показаться нескромным, но спрашиваю еще раз: не было ли между вами ссоры?
— Ссоры не было. Жена больше привыкла командовать, чем ссориться. Я тоже был не в состоянии скандалить, в Найроби я заболел и чувствовал недомогание в ходе всей поездки.
— Вы обращались в больницу в Найроби? — спросил он.
— Да, мне пришлось сделать несколько анализов по предписанию врача отеля.
— Понимаете, — задумчиво произнес он, — удивительно то, что, с одной стороны, вас подгоняла программа миссис Ландлер, а с другой — вы решили продолжить поездку, хотя были больны…
— Это целая история. Я вообще не был горячим сторонником этой поездки. И был не прав. Но я не хотел разочаровывать жену.
— Но теперь вам лучше, мистер Ландлер, не так ли?
— Да.
— И вам не приходило в голову прекратить эту поездку?
— Нет.
— Ночью перед исчезновением жены не заметили ли вы чего-нибудь странного в ее поведении?
— Нет. Я совсем ослаб, я принял большую дозу снотворного.
— Большую?
— Ну да. Я нетерпелив по натуре, это может показаться странным, но я должен высыпаться и как можно скорее заснуть. Вот и пью все что попадется. Мне невыносимо ожидание сна.
Он поглядел на меня.
— Стараюсь вас понять.
— Вы очень любезны…
Мне удалось выдержать его взгляд, я рассеянно улыбнулся и повторил, что хотел бы отыскать жену.
Он был государственным служащим и очень походил на такового. Ему было лет сорок, он носил очки с большими диоптриями. На пальце у него было толстое обручальное кольцо. Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов, спросить, как зовут его детишек, если у него они есть. Спросить все что угодно, лишь бы избежать допроса. Интересовался ли он футболом? Я искал тему, которая могла бы его отвлечь, мне хотелось, чтобы он забыл про меня…
— Выходя из номера, миссис Ландлер повесила на ручку двери табличку «Просьба не беспокоить»…
— Да. Она, безусловно, хотела дать мне поспать.
— Значит, намеревалась отсутствовать длительное время?
— Этого я не знаю.
— По нашим сведениям, миссис Ландлер хотела…
— Что хотела?
Он замялся:
— Создать фонд защиты природы.
Я тоже почувствовал себя благородным донором и изобразил на лице выражение глубоко порядочного христианина:
— Да. Она поручила приготовить проект одного документа, который станет основой для создания фонда. Она внесет в этот фонд восемьдесят миллионов долларов.
— Великая женщина, — произнес он.
