Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья
И Елена Викторовна прошла эту рыночную школу сполна. Но в грязь не упала. Со-хранить себя ей удалось.. Достоинства своего человеческого и женского не потеряла. А потом судьба смилостливилась к ней. У ее покровителя был старший брат, владелец сети Костромских гостиниц и ресторанов. Он взял ее к себе. Сначала одним из помошников, а потом сделал директром гостиницы "Кострома".
Естественно, что Елена Викторовна ста-ла его любовницей. Жизнь ее потихонечку утряслась и приняла цивилизованные вроде бы рамки. Но в конце девяностых в Костроме начался ожесточенный передел собственности. Бывшего ее рыночного покровителя взорвали вместе с машиной, а потом и нынешнего ее хозяина прошили автоматной очередью на пороге собсбвенной виллы на живописнейшем берегу Волги недалеко от Ипатьевского монастыря.. Но он выжил, вывернулся, хотя и стал инвалидом и ездил теперь с перебитым позвоночником на инвалидной коляске..Он был неглупым мужиком, жестким и решительным. Он принял меры. И целую неделю в Костроме шли разборки со стрельбой и взрывами. В итоге победа оказалась за ним. И все в городе успокоилось. Вот тогда-то он и сделал Елену Викторовну хозяйкой гостиницы "Кострома" вместе с находящемся в ней рестораном. То ли – блажь, то ли награда своей любовнице за ее хорошую работу в постели.
Кто – знает? А сам он потом улетел в Амери-ку, где вскоре и умер во время операции на позвоночнике. по устранению последствий от полученных ранений. Делами его фирмы, а точнее, целой сети фирм в разных городах России стали заниматься два его сына. И вроде бы не так уж и плохо. Потому что с тех пор в Костроме наступила тишина.
Стрельб и взрывов не стало. Елену Викторовну они не тревожили.
Наверное, стара была для них. Но крышевать ее, видно, все-таки крышева-ли. Потому что ее вообще в городе никто теперь не трогал и даже не пытался наезжать или зацеплять. Работала она спокойно.
Внешне спокойно. А внутренний страх конечно же остался.. И это, твероятно уже – насегда.
Вот тогда-то в ее гостинице и появился Олег. В его лице не было жесткости. Оно поражало своей добротой, мягкостью и удивительно располагающей улыбкой. Он произ-водил впечатление легкого, общительного и компанейского парня, но без нагловатой на-пористости деревенских сердцеедов. С ним легко можно было разговаривать на совершен-но разные темы. Он не давил на собеседницу своей эрудицией, не пытался ее поразить, очаровать или обоять ее.. Он просто разговаривал. И разговаривал так, что с ним хотелось разговаривать, и даже больше – ему хотелось довериться, высказаться и открыться в чем-то запретном и важном для себя. Вот только в глубине его глаз почему-то была затаена тщательно скрываемая тоска. Не печаль, а именно тоска. Что-то в его жизни, видно, было такое, что не всегда забывается..Даже, если и пытаешься забыть. Как и у нее.. Короче – он ей понравился. Ее потянуло к нему. И это был первый из бесчисленной когорты мужчин, встреченный ею волею судьбы за эти тяжелейшие для нее девяностые годы и буквально прошедших по ней своими грязными сапожищами, который не смотрел на нее вожделен-но тупым взглядом возбужденного самца, а просто разговаривал, изо всех, правда, сил стараясь скрыть восхищение сидящей перед ним женщиной. И она впервые, наконец-то, почувствовала себя женщиной, а не просто двуногой самкой, приведенной на случку с самцом. Она стала думать о нем. Ей даже не хотелось в своих мыслях заниматься с ним сексом. Ей просто хотелось обнять его, прижаться к нему поплотней, поплакаться и выс-сказать ему всю свою боль от несосотоявшейся своей бабьей доли. И ей захотелось сде-лать так, чтобы хоть иногда, но все же видеть его… Пусть хоть иногда, пусть раз в неделю. Но – пусть…Пусть….
О большем она не думала. На большее она не надеялась. И когда на
Новый Год она все-таки сделала шаг ему навстречу и – это был тот максимум, который она, жен-щина, смогда себе позволить. И она позволила, закрыв на все глаза и махнув на все ру-кой..Глотнуть хоть кусочек, хоть чуть-чуть, но все же настоящего женского счастья.
Сча-стья заниматься сексом с мужчиной, котрый тебе нравиться и от вида которого у тебя на-чинает кружиться голова. Почти десять лет у нее такого счастья не было. Потому что сексом она вынуждена была заниматься только с самцами, а не с мужчинами. И восприни-мала этот секс, как часть своей работы. Неприятной, но все же обязательной для себя ра-боты. Входящей, так сказать, в ее рыночно- профессиональные должностные обязанности. И она сделала этот шаг. И не пожалела.Следующий шаг должен был сделать Олег. Но он его не сделал
А подтолкнуть его на этот шаг она не решалась. Боялась. Боялась из-за сво-его непростого прошлого.
Но ничего этого Олег не знал. И не старался узнать. Он просто плыл по течению, живя интересами всего лишь одного дня. На большее его не хватало… И о будущем своем он старался не думать. Но думать все-таки приходилось. Жизнь заставляла. И сейчас, ког-да он ехал в поезде "Москва-Караганда", который проходил через станцию Карталы, ле-жа на нижней полке в четырехместном купе, он никак не мог заснуть. На душе было не-спокойно. И сердце почему-то ныло щемящей болью. Что-то опять он в своей жизни сде-лал не так, как надо было сделать. Где-то опять споткнулся и свернул не на тот проулок.
Широкими дорогами он уже давно не ходил. С тех самых пор, как рухнула великая страна Советов, на благо которой он когда-то работал. И неплохо, вроде бы работал. Но все в од-ночасье рухнуло, и исчезли прямые, широкие и ровные дороги. Остались лишь одни кри-вые закоулки. Один из них достался и Олегу. Кривой, грязный, с разбитой вконец колеей. И он бредет по нему, спотыкаясь и падая, спотыкаясь и падая.. И он не мог обо всем этом не думать.. И он. думал, думал и думал. Даже не думал, нет. Мысли сами приходили в его голову откуда-то из тайников сознания. И все его мысли были только об одном. О Елене Викторовне..И чем больше Олег думал о своих отношениях с Еленой Викторов-ной, тем большая в нем зрела уверенность в том, что они друг с другом не увидятся никогда. И в то же время он отлично понимал, что, если бы судьба не развела их сейчас, в данный проклятый момент, то вероятнее все-го они бы остались вместе. И, пожалуй – навсегда вместе. Но предпринимать хоть что-ни-будь для сохранения их отношений, он не стал. Не был готов психологически для подоб-ныхд действий. Не дозрел еще. Чут-чуть, но все же – не дозрел. Рановато судьба их разве-ла. А, может, наоборот, во время оста-новила. Кто его знает? Потому что, дай им возможность прожить еще, хотя бы так же примитивно, но все же вместе, еще несколько месяцев в Костроме, Олег вряд ли смог бы уехать от Елены
Викторовны. И с громаднейшим бы для себя удовольствием он мах-нул бы рукой на эту чертову фирму братьев близнецов и остался бы с Еленой
Викторов-ной. Но судьба почему-то не захотела подобного развития событий в жизни Олега и оборвала их связь на самом ее пике. Не интересно ей стало, что ли? Скучно? Ведь нет на свете ничего более скучного и унылого, чем счастливая семейная жизнь Поэтому – ату ее!
Ату!.Или я – ошибаюсь?
Дни дороги пролетели незаметно и быстро. Дорога Олега никогда не утомляла. Он любил ездить.С удовольствием пользовался любым видом транспорта, известным в нашей стране. И самолетом, и поездом, и автомобилем, и пароходом. Не любил только ездить на лошадях. Ни верхом, ни на запряженной. Почему – трудно сказать. Не любил – и все тут. А провести пару-тройку дней на поезде для него вообще никаких трудов не составляло. Почти что – удовольствие. А то, что на наших поездах летом бывало жарко, а зимой – хо-лодно, для него значения не имело никакого.. Главное – дорога. А дорога его манила и привлекала.
Пока, во всяком случае.. . И вот он в Карталах. Городишко был грязный, пылшьный и довольно убогий во всех отношениях. И по архитектуре домов, и по хаотичной планировке застройки города, и по своему общему, безликому и довольно унылому виду..Впечатление город произво-дил гнетущее..
Только центр, да железнодорожный вокзал несли в себе хоть какую-то ин-диивидуальность и хоть что-то запоминающееся… И то – за счет своей первозданной, а потому и впечатляющей еще старины. А все остальное – пятиэтажки, пятиэтажки и еще раз пятиэтажки. Чаще всего панельные редко, редко кирпичные. А вокруг города – ра-кетные шахты для баллистических ракет. И вырытый в одной из сопок громадный подъ-земный ангар с бесчисленный множеством емкостей, трубопроводов и металлоконструк-ций. Все точно так, как и под Костромой. Когда
Олег обошел свой новый объект, он даже обрадовался – никаких проблем с организации работы быть здесь у него не должно. Все знакомо и все уже опробовано. Опасаться нечего. Тем более, что костяк рабочего коллек-тива он привез с собой. И жить им было где. Казариы находились в хорошем состоянии.И Сергей уже начал набирать рабочих.
Выбор у него был большой. В городе царила безрабо-тица. И большинство квалифицированных рабочих уезжали куда-нибудь на заработки. Чаще всего в Центральный Урал или в Западную Сибирь.. И желающих получить рабочее место на новом производственном объекте у себя в К;арталах было хоть отбавляй, значи-тельно больше, чем надо было практически.. Поэтому можно было со спокойной совестью и не слишком уж церимониться при отборе кадров. На каждое рабочее место претендо-вало по пять-шесть претедентов. Конкурс, как в лучшие советские времена в самые эли-тарные Московские ВУЗы.
