Борис Пугачев - Школа обмана

— Я так и думал. Не будем заниматься политинформацией. Где же участники встречи? Уже одиннадцать.

— Задерживаются или вообще не приедут, — подходя к окну, сказал Михаил Абрамович. — Алексей с Игорем уже здесь, в подъезд вошли. Пойду дверь открою.

— Доброе утро. Где болгары? — приветствовал Родика Алексей. — Шифруются?

— Не знаю. Подождем минут пятнадцать… Миша, сделай, пожалуйста, чай.

— Это правильно. Чай попьем с удовольствием, а то сегодня всю ночь не спали.

— Что-то случилось?

— Нет. У одного нашего пацана день рождения был. Гуляли…

— Понятно. Может, чего-нибудь покрепче налить?

— Не надо. Мы потом раскумаримся…

Уже выпили по второй чашке чая. Болгары все не появлялись.

— Настолько не опаздывают, — заключил Родик, посмотрев в очередной раз на часы. — Похоже, их не будет. Миш, позвони им.

Михаил Абрамович набрал номер. Подержав трубку около уха, сообщил:

— Никто не подходит. Может, сюда едут?

— Вряд ли. На стрелку не опаздывают, — возразил Алексей. — Имеем гемор. Давайте на них все, что есть. Будем шевелить рогами… Это все, что про чмошников известно?

— Мне думается, достаточно. Координаты офиса, визитки сотрудников посольства… — ответил Родик.

— Где живут — не знаете?

— Нет. Домашних телефонов они не давали. Думаю, что найти их не составит труда. За них ручались сотрудники посольства, а они никуда деться не могут. Давайте сейчас им позвоним?

— Звоните. Хуже не будет.

— Я могу поговорить с господином Стоевым? — спросил Михаил Абрамович, соединившись с посольством. — Да… Спасибо… Я перезвоню через час.

— Нет его? — спросил Алексей. — Думаю, что шифруется, баклан.

— Да вряд ли… — вмешался Родик. — Не сидят же они на месте. Этот Георгий Стоев производит серьезное впечатление. Мы до него дозвонимся.

— Дозванивайтесь, а мы поедем посечем, что у них в офисе. Будем на звонках…

— Неделька выдалась, — сказал Родик, когда бандиты ушли. — Ты дозванивайся до этого Стоева, а я поеду «зеленые» покупать. Тебя не беру, сумма небольшая. Привет!

Сделав все дела, он заглянул к Оксе в гостиницу. Она совсем оправилась от пережитого. За ужином Родик сказал:

— У меня огромные неприятности. Лучше, если ты улетишь в Душанбе.

— Я хотела бы побыть с тобой. Что мне там делать? Ленька у сестры…

— Не обижайся. Я взял тебе билеты на завтра, утренний рейс. Поедешь на такси. У меня весь день забит.

Она грустно посмотрела на Родика и промолчала. Ему стало очень жаль ее, но принятое решение он менять не собирался.

Машина угодила колесом в глубокую выбоину. Родик резко тормознул и переключил внимание на дорогу.

Воспоминания прервались. Мысли вернулись к реальности, и Родик отметил, что незаметно лес кончился, а вдалеке показались, освещаемые заходящим солнцем, крыши деревенских домов. Он опять подумал, что, наверное, напрасно поехал на дачу. Зачем-то остановился и вышел из машины. Было тихо, вечерняя влажная прохлада приятно освежила. Родик потянулся, оживляя застывшие от долгого сидения за рулем мышцы, и представил: жена и дочь, не зная о его приезде, сидят на террасе и смотрят телевизор. Они обрадуются неожиданному приезду, начнут хлопотать, спрашивать, как дела, что нового. Ему придется врать, жена почувствует это, если не сразу, то потом, когда лягут спать. Родика начнут мучить всякого рода сомнения, и он долго не сможет заснуть, а утром, не выспавшись, пойдет за грибами. Будет ходить по лесу, постоянно думая о недавних событиях, и не сумеет получить привычного удовольствия… Он сел в машину, развернулся и поехал назад в Москву.

41 глава

Жизнь — это чудесное приключение, достойное того, чтобы ради удачи терпеть и неудачи.

Как это часто в последнее время случалось, Родика разбудил телефонный звонок.

— Родион Иванович, доброе утро! Всю неделю не можем вас застать. И в офисе вас нет, и дома никто к телефону не подходит. Сережа говорит, что он чувствует что-то нехорошее в ассоциации с вами. Может быть, нужна помощь?

— Спасибо, «лейтенант». Доложите «майору», что его предчувствия хотя и имеют основания, но уже запоздали. Сегодня, глядя в окно на голубое небо, могу сказать, что настроение отличное. Готов к труду и обороне. Кстати, эти дни в офис я приезжал каждый день. Мы просто с вами находились в противофазе. У нас продолжаются проблемы с противогазами, но в этом вы, наверное, нам не поможете. Я знаю, что надо пилить камни, на неделе наверстаю… Как дела во всемирном космическом эфире?

— Все шутите… Камней действительно накопилось много. Желательно не позднее вторника их обработать. Мы с Сережей собрались на ВДНХ, на каменную выставку. Сегодня она работает последний день. Если есть время, было бы замечательно сходить вместе. Заодно вам камни передадим.

— И правда замотался, забыл про выставку. Во сколько вы там будете?

— Часов в одиннадцать. Мы вас у входа подождем.

— Она, как обычно, в первом павильоне?

— Да, по-моему, это первый. Прямо против главного входа.

— Отлично, я в одиннадцать буду.

Разъединив линию, Родик набрал номер Юриного домашнего телефона.

— Юр, привет! Давно тебя не слышу. Миша сказал, ты о чем-то договорился с Игорем Николаевичем?

— Да, я ему предложил возглавить мое направление. Объяснил, что уезжаю из страны. Он в целом согласен. Есть, конечно, вопросы…

— Я сейчас еду на каменную выставку. Меня там «майор» с «лейтенантом» ждут. Может, вы с Игорем Николаевичем тоже подскочите?

— Мы вчера уже ходили. Хотели тебя пригласить, но ты был где-то в бегах. Я-то свободен, а Игорю Николаевичу могу позвонить и узнать его планы.

— Позвони. Я туда к одиннадцати обещал подъехать.

— К одиннадцати мы не успеем.

— Не страшно, вы же уже все видели. Подъезжайте к двум. Думаю, я закончу осмотр к этому времени, где-нибудь вместе пообедаем. Заодно, если Игорь Николаевич будет, отвечу на его вопросы, а ты расскажешь о своих планах. А то сбежишь в Германию, и мы не успеем пообщаться.

— Ну такого не произойдет. Да и до отъезда еще месяца два-три, но пообщаться — с удовольствием. Водки выпьем. По ВДНХ пошляемся, погода — блеск. Даже если Игорь Николаевич не сможет, я один приеду. В два буду ждать тебя у входа в павильон.

— Отлично! До встречи…

Родик еще издалека увидел Лену и Сергея. Они тоже заметили его и замахали руками.

Только сейчас Родик обратил внимание на внешность своих загадочных товарищей. До этого он воспринимал их как единое курьезное явление. Теперь, глядя на ожидающую его яркую пару, он устыдился и корил себя за столь бездушное отношение.

Лена, выгодно оттеняемая своим визави, выглядела хрупкой девушкой с рельефными формами, подчеркнутыми облегающей белоснежной водолазкой и бежевой короткой юбкой, сексуально открывающей стройные ноги на высоких шпильках. Солнце играло на ее курносом, слегка тронутом загаром лице, обрамленном русыми по-мальчишечьи коротко остриженными волосами, заставляя потешно прищуривать и без того узкие ненакрашенные глаза.

Сергей — крупный, спортивного телосложения мужчина с длинными, зачесанными назад темными волосами, просветленным взглядом глубоко посаженных карих глаз, необычно гармонирующих с рублеными чертами лица, — казался полной противоположностью своей спутницы.

Однако имелось в их облике что-то общее. Но времени анализировать причины такого сходства не было, и Родик, приветливо улыбнувшись, заметил:

— Рад вас видеть! Выглядите прекрасно, особенно Леночка. Я всегда знал, что ваша контора умеет привлекать самых очаровательных. Вас премировали увольнением в город или это вариант наружного наблюдения?

— Опять шутите, Родион Иванович! Видно, у вас хорошее настроение. Голубое небо над головой и солнце внутри нас, — ответила Лена.

— Несколько вольная трактовка высказываний великих мыслителей, но в целом правильно. Последние летние деньки. Даже не хочется заходить внутрь. Все же пойдемте, пообщаемся с прекрасной работой природы… Сколько на камни смотрю, а каждый раз удивляюсь: ни одного повтора, ни одного уродства. Сплошное совершенство. Как будто художники работали. Причем художники всех направлений. Это легенда, что Малевич придумал свой «Черный квадрат». В яшмах такое кто-то уже миллионы лет назад изобразил. Я вот давно мечтаю собрать коллекцию картин, повторяющих изображения на камнях. Или наоборот. У меня есть моховой агат с врубелевским паном, мои пейзажные яшмы — лучше сарьяновских полотен…

— Вот, вы уже начинаете признавать кое-что из того, во что мы верим, — заметила Лена. — Камни — живые существа, способные влиять на судьбы людей и всего человечества. Они реагируют на окружающую действительность почти так же, как живые организмы. Болеют, сопротивляются, поглощают энергию, запоминают увиденное, питаются, растут, рожают, дружат и враждуют… Просто процессы в камне происходят очень медленно, и мы их не всегда можем отследить. Хотя есть и быстрые. Что определяет фотографию? Кристалл. Что помнит первоначальную форму? Сплавы титана и никеля. Что запоминает все увиденное и услышанное? Вода. А рост кристаллов, подобный спирали ДНК?..