Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

- Добрый день, Нарын-ханум! Рад видеть вас!

Нарын отвернулась.

- Вы чем-то обижены?

- А вам так важно знать, обижена я или нет?

- Ну конечно!

- Зачем? Кто я такая?

- Вы мой заботливый, благожелательный коллега, высокочтимая моя помощница.

- Нельзя ли без преувеличений?

- В моих словах нет ни малейшего преувеличения, Нарын-ханум. Я говорю от чистого сердца. Если я и достиг значительных успехов, то благодаря лишь вашему труду, вашей помощи и заботе.

- Хватит, не вгоняйте меня в краску!

- Нет, Нарын-ханум, я говорю все это не для того, чтобы смутить вас. Это чистая правда. В деревне я так часто с благодарностью вспоминал вас...

- Вот как все хорошо получается! Вы вспоминали о нас в деревне, а мы в городе вас разыскивали.

- Спасибо. Матушка Джаннат рассказала мне, что вы заходили к нам. К добру ли?

- Заходила... Нарын замялась, словно припоминая что-то. - Когда вы несколько дней не появлялись в лаборатории, мы с тетушкой Хадиджой стали беспокоиться - не случилось ли чего? Да и на ученый совет вас вызывали, чтобы заново обсудить ваш вопрос.

- Вот и надо было вам вместо меня пойти на совет, вы же все наши дела лучше меня знаете.

- А вы думаете, я не пошла?! - волнуясь и повышая голос, гордо воскликнула Нарын. - Пошла и сказала. Кое-кому кое-что сказала. Ну, посудите сами, возможно ли угробить такой огромный труд!

- Вот потому-то я и люблю вас! Без преувеличений говорю, что люблю. И никогда не забуду все то добро, что вы мне сделали.

На губах Нарын заиграла слабая улыбка. Сердце ее уже смирилось, но смирить язык было куда труднее.

- Однако ваша поездка так затянулась, что мы уж думали, вы навсегда останетесь в деревне.

- Я бы и остался, да жаль стало затраченного вами труда, - игриво ответил Вугар.

- Ишь, герой! - горько упрекнула Нарын. - Едва попали в трудное положение, сразу бежать. Вот оно, ваше хваленое мужество!

Вугар нахмурился. Не впервые слышал он подобные упреки. Нарын медленно повернулась к Вугару.

- Простите меня, - неожиданно сказала она. - Не обижайтесь. Мне очень горько, потому я так и говорю.

Вугар усмехнулся.

- У вас есть для этого основания. Язык правды всегда горек.

- Вы были у директора?

- Да, беседовали...

- Ну и какой толк от вашего разговора?

- Толк есть, технический совет высказался в нашу пользу.

- Эх, - Нарын, покачиваясь, недовольно морщила маленький носик. - Если они высказались в нашу пользу, почему так долго задерживали отзыв? Сколько дней я обиваю здесь пороги и каждый раз слышу: "Пишем, пишем..." Можно подумать, книгу пишут!

- Успокойтесь, задержка пошла нам на пользу.

- Что же это за польза? - Нарын окинула Вугара надменным взглядом.

Он взял ее под руку и повел к автобусу, ожидавшему пассажиров возле железных ворот. По дороге он рассказал ей все.

Но, вместо того, чтобы обрадоваться, Нарын огорчилась:

- Выходит, наши противники были правы и мы зря подняли такой шум-гам?

- Шум-гам был не напрасен. Ведь мы не отказываемся от своего технологического принципа, а лишь совершенствуем его.

Но Нарын по-прежнему недовольна.

- Значит, надо начинать все сначала и зачеркнуть проведенные опыты?

- Кажется, работа уже тяготит вас?

- Конечно, тяготит! Я хочу, чтобы все скорее закончилось и наша победа спицей вонзилась в зрачки некоторым подлецам.

- Надо набраться терпения, Нарын-ханум! Каждая победа дается нелегко.

- Странный вы парень! Ну, сколько может быть вариантов одной работы? До каких пор можно переделывать? Вас словно замесили на терпении...

- Это и есть наше главное достоинство, Нарын-ханум, пока что, кроме терпения, мы ничем похвастаться не можем, шуткой закончил он серьезный разговор.

* * *

Автобус был почти пуст, и они сели рядом на заднее сиденье. Нарын смотрела в окно, а Вугар с той минуты, как оказался в автобусе, забыл обо всем. Всем сердцем рвался он на свидание с Арзу. Они проехали уже полпути, как вдруг Нарын нарушила молчание:

- То, что о вас говорили, правда?

- Что именно? - с трудом соображая, спросил Вугар.

- Ну, на ученом совете...

- Там много чего говорили.

- Про девушку...

- Какую девушку?

- Девушку из рабочей семьи, которую вы будто обманули, ну и еще там то да се...

- А вы как думаете, Нарын-ханум? - с горькой усмешкой спросил он. Похоже это на меня? Только правду скажите...

- Правду я хочу от вас услышать. В тот день каждый говорил, что ему вздумается,.

- Но прежде я хочу звать ваше мнение...

- Я не верю ни одному сказанному слову.

- Спасибо! - от души поблагодарил Вугар. - Все это грязные измышления.

- Хотели замарать вас? "

- Да. И рассорить...

- С профессром?

- И еще с одним человеком.

- Кто же он?

- Девушка, которую я люблю.

- Что?! - Нарын смотрела на Вугара с нескрываемым изумлением. - У вас есть любимая девушка?

- Да, и меня хотели с ней поссорить. Та самая девушка, девушка из рабочей семьи...

Нарын переменилась в лице, побледнела и нервно потирала руки.

- Как я ошиблась! Мне казалось, что вас ничто не интересует, кроме вашей работы. Я даже про себя называла вас бессердечным. Простите меня. Ой, я совсем потеряла голову. Как хорошо, что я оказалась не права!

Удивительное создание - человек! Откуда взялись у нее силы и воля, чтобы смирить свои чувства? Вугар, не скрывая восхищения, воскликнул:

- Вы необыкновенная девушка!

- Необыкновенная или легкомысленная? - недовольно проворчала Нарын.

- Что вы, что вы! Назвать вас легкомысленной, Нарынханум, было бы несправедливо. Иметь бы мне такую добрую, шуструю сестренку...

Нарын не проронила ни слова. Опустив ресницы, она отвернулась к окну. А Вугар вдруг обрадовался слову "сестренка", неожиданно сорвавшемуся с языка.

- Нарын-ханум, у меня к вам просьба! Давайте вот сейчас, с этой минуты станем друг для друга братом и сестрой. Я знаю, у вас нет брата, а только сестра, вы сами когда-то рассказывали мне. А я... - он замялся. - Я один, никого у меня нет!

Нарын молчала. Ласковое слово "сестренка", да еще произнесенное так нежно, звучало для нее как самое страшное оскорбление. Так вот что предлагают ей взамен любви?

А Вугар и не помышлял о том, какую сердечную боль причинил девушке, не видел ее бледного лица и возбужденно продолжал:

- Почему вы молчите, Нарын-ханум? Или не верите в искренность моих слов? А может, не верите, что чужие люди могут породниться, стать братом и сестрой? Если так, вы ошибаетесь! Разве родство в том, чтоб родиться от одной матери, быть вскормленным одним молоком, носить одну фамилию? Нет, не это главное. Надо, чтобы родственное чувство свило прочное гнездо в твоем сердце, надо уметь беречь это чувство, чтобы оно вошло в плоть и кровь твою, согревая своим неиссякаемым теплом. Я знаю родных братьев и сестер, которые месяцами, а порой и годами не переступают порога друг друга. Есть и такие, что завидуют, злятся, когда их родные живут хорошо. Если вы согласитесь стать моей се строй, вы тем самым подарите мне новую жизнь, навсегда сотрете с души ощущение сиротства. Я буду знать, что в одном городе со мной живет любимая сестра. Взгрустнется ли мне, заболит ли голова или зуб, я побегу к вам, чтобы утешиться...

Нарын душили слезы. Но она снова справилась с ними, и Вугар опять ничего не заметил. Она сдержанно спросила:

- А ваша любимая знает о тех разговорах?

- Конечно! Если вам интересно, вот... - Не договорив, он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал письмо Арзу. - Прочтите - и все поймете.

- Письмо?

- Да, это она писала, когда я был в деревне.

- Не надо! Нельзя читать чужие письма.

Но Вугар настаивал:

- Теперь ты не чужой человек! - с жаром говорил он, переходя на "ты" и желая этим подчеркнуть свою сердечность. - Ты моя сестра, а у брата не может быть от сестры никаких тайн.

Нарын упрямо качала головой, но Вугар силой сунул ей письмо:

- Прошу, прочти, посоветуй!

Что было делать? Дрожащими от волнения руками Нарын развернула письмо, разгладила его. Слезы снова застлали глаза, и некоторое время она ничего не различала. Читать любовное письмо к человеку, которого сама любишь, какое мучение! Вугар, увидев искаженное страданием лицо Нарын, только сейчас понял, что он наделал, и мысленно обругал себя: "Что за идиотство, как мне могло прийти такое в голову!"

Первую страницу Нарын читала долго, но уже на второй чужое горе заслонило ее собственные душевные страдания, и она быстрым взглядом пробежала тесные строчки.

- Любит! - в волнении прошептала Нарын и, задержав дыхание, твердо спросила: - Вы ответили ей?

- Нет, - смутился Вугар.

- Бедняжка... - Нарын сочувственно вздохнула, голос ее звенел, как оборванная струна: - Она ждет, мучается, душа, верно, изболелась, а вы... Она долго молчала. Но вот снова раздался ее печальный голос: - Все вы, мужчины, из одного теста слеплены. И хорошие и плохие рождаетесь эгоистами. Что вам за дело до нас, женщин, что вам наши страдания?..