Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 10 2005)
“Негативная мобилизация”, “ценностное бессилие”, “отсутствие моральной ясности” и т. д. Наиболее интересны — таблицы с результатами социологических опросов.
Евгения Дебрянская. Долгий путь к себе. Вместо предисловия. — “Рец”, 2005, № 27 <http://polutona.ru/rets>.
Предисловие к книге “Учитесь плавать” (http://www.mitin.com/books/debrjan/plav.shtml). Из редакционной справки: “Евгения Дебрянская (род. в 1953) была в числе учредителей ряда радикальных и правозащитных организаций, в частности Либертарианской партии и движения за права сексуальных меньшинств. За заслуги в организации этого движения в 1990 году награждена ценным подарком от мэра NY ”. Особенно меня тронул/заинтересовал “ценный подарок”.
Джен. Процесс. — “Топос”, 2005, 11 июля <http://www.topos.ru>.
“В сознании современного русского писателя просто нет причин писать с точностью и изяществом Бунина или Набокова”.
“Все понимают, что жанровому роману с хорошим сюжетом не помешает хороший язык. Но далеко не все согласятся, что роману нежанровому, написанному хорошим языком, нужен еще и хороший сюжет”.
“Современные русские писатели часто вызывают у взрослых читателей не восхищение, а снисходительное сочувствие”.
Джен. Современный роман. — “Топос”, 2005, 15 июля <http://www.topos.ru>.
“Стандартная тема современного психологического романа про женщину — самосовершенствование, обретение гармонии внешней и внутренней. Стандартная тема современного романа про мужчину — психопатология, нарушение гармонии внешней и внутренней, причем часто это нарушение окружения самим героем. Соответственно яркими романами могли бы стать тексты про психопатологическую женщину-разрушителя (инвалид-убийца с раздвоением личности) и самосовершенствующегося мужчину (цели исчерпываются сбрасыванием лишнего веса, сменой имиджа, обретением прекрасной работы и любимой женщины)”.
Джен. Книгоиздательство. — “Топос”, 2005, 18 июля <http://www.topos.ru>.
“Я думаю, что вера в бумажные книги как источник особо прекрасного психологического состояния — то же самое, что и вера в лекарства как в источник исцеления. Второе навязано людям фармацевтической промышленностью, а первое — издательской. Если бы наркотики были легализованы, то, вероятно, сформировался бы миф о том, что только с их помощью можно совершать путешествия в иные миры”.
“Толстые журналы умирают потому, что вместо того, чтобы создавать новые форматы для новой литературы, они пытаются подбирать литературу под старые форматы. И, кстати, тем самым провоцируют создание текстов старых форматов — среди тех, кто жаждет печататься”.
Д. Ю. Доронин. Дикая природа как Иное в воззрениях алтайцев. — “Гуманитарный экологический журнал”, Киев, 2005, выпуск 2 (17), том 7, спецвыпуск “Заповедники и дикая природа”.
“Так, по представлениям алтайских и, более широко, сибирских народов, есть миры, недоступные простому смертному при жизни, — такие, как Нижний и Верхний миры — там обитают духи, с некоторыми из них взаимодействует шаман. Также традиционные представления могут говорить нам о множестве миров, относящихся к Нижнему или Верхнему миру. В каждом из этих миров есть своя природа, свои разумные обитатели, свой особенный рельеф и небесные светила. Важно, что в каждом мире, в том числе и в нашем мире людей, есть некие особенные вещи, или природные объекты, или даже некие природные явления и живые существа, через которые может происходить взаимодействие, смешение различных миров. Интересно, что практически каждая вещь (или природный объект) может быть таковой. Наиболее характерным признаком такого “переходного объекта” (посредника-медиатора) является некая ненормальность в его расположении или природе, которая как бы свидетельствует о его пограничном положении — между миром нормы (миром людей) и Иными мирами, которые могут управляться совсем другими законами…”
Евгений Евтушенко. “Я был влюблен во все, что писал”. Беседу вел Андрей Морозов. — “Новые Известия”, 2005, 15 июля <http://www.newizv.ru>.
“Кстати, привилегию (! — А. В. ) публично читать свои неопубликованные стихотворения, не спрашивая ни у кого разрешения, ввел я. До этого никто не догадывался, что так можно”.
“Какой прогиб? Где у меня были прогибы?”
“Я даже сам, как дизайнер, делаю рисунки для кроя своих рубашек, выбираю ткани, которые ни на ком не видел”.
См. также: Владимир Березин, “Tristia” — “Книжное обозрение”, 2005, № 25-26 <http://www.knigoboz.ru>.
Эльфрида Елинек. В стороне. Перевод с немецкого Александра Белобратова. — “Иностранная литература”, 2005, № 7.
Нобелевская лекция Эльфриды Елинек была записана на видео и показана в Шведской академии в Стокгольме 7 декабря 2004 года. Здесь же — эссе Эльфриды Елинек “Досужими путями мышления” (перевод Е. Белорусец) и ее беседа с Александром Белобратовым “Я ловлю язык на слове…”.
См. также: “В разделе „Нобелевская премия” обсуждается Эльфрида Елинек. Опубликованы ее нобелевская лекция — как и романы, сильно отдающая прозекторской — и одно эссе. Но главное — напечатана ее беседа с Александром Белобратовым, из которой наконец-то становится ясно, кто она такая, эта самая Елинек, на самом деле — и что ее связывает с Венской школой. Дама эта непроста хотя бы уже потому, что ставит перед собой умозрительную и, кажется, совершенно неразрешимую задачу: „Я работаю с языковыми и образными клише, я вынуждаю язык обнаружить свой ложный идеологический характер, я, так сказать, подвергаю язык порке, чтобы он вопреки своему желанию говорил правду”. Источник ее пафоса — захватанный нацистами немецкий язык — понятен. Пути преодоления — также. Есть только одно „но” во всей этой истории — наблюдать за поркой, которую устраивает Елинек своему языку, невероятно скучно”, — пишет Глеб Шульпяков, обозревая этот номер “Иностранки” (“Ничья ворона” — “Русский Журнал”, 2005, 26 июля <http://www.russ.ru/culture/periodicals> ).
См. также беседу Славы Сергеева с переводчиком романов Эльфриды Елинек Александром Белобратовым (“Эльфрида Елинек — писатель, выстроенный из литературных связей” — “Новое время”, 2005, № 4, 30 января <http://www.newtimes.ru> ).
Александр Елисеев. Пророк внутрьдержавы. — “АПН”, 2005, 5 июля <http://ww.apn.ru>.
“Вне всякого сомнения, Солженицын принадлежит не только великой русской литературе, но и русской политической философии”.
“Именно внутрьдержава должна стать реальной альтернативой как экспансионизму (советского или евразийского типа), так и нынешнему „проекту” региональной державы, своеобразно встроенной в цивилизационную систему Запада. Нам больше подходит роль самодостаточного Большого Пространства, которое живет в условиях прозрачного изоляционизма. При таком изоляционизме держава отказывается от борьбы за сферы влияния, выбирает модель просвещенного „авторитаризма” (желательно монархического типа) и хозяйственной автаркии, но остается открытой разным культурным влияниям и ведет активную внешнюю политику. Последняя считает своей главной задачей сохранение самого изоляционизма. России незачем делить мир, она настолько огромна, что сама представляет собой целый мир — великий и многообразный ”.
Журнальная полка Сергея Белякова. — “Урал”, Екатеринбург, 2005, № 7.
“Как бы то ни было, но после премиального „Малыш наказан”, замечательного „Ура!” каждое произведение Шаргунова привлекает внимание. Тем более, что после „Ура!” прошло целых три года. По нынешним временам многовато. Но вот наконец я открываю пятый номер „Нового мира” с долгожданным „рассказом” (о жанровой принадлежности этой вещицы я бы еще поспорил) Сергея Шаргунова. Первое впечатление — вещь странная, сумбурная. Шаргунов — да, узнается. И способ организации текста характерен для „крупной” шаргуновской прозы (деление повествования на многочисленные эпизоды, переходы между которыми часто „проглатываются”), и стиль вроде бы узнаваемый, но… Простите, при чем же тут, собственно, реализм? По крайней мере в том смысле, в каком его понимал Шаргунов четырехлетней давности. Скорей уж импрессионизм. „Простота и ясность”, верность которым провозглашал автор „Отрицания траура”, остались в прошлом. Малыш вырос из ползунков. Сюжет в принципе не важен. <…> Важнее всего для Шаргунова — заставить читателя смотреть на мир глазами героя, то есть — глазами автора, если принимать во внимание автобиографичность его прозы. Если это получится — вам рассказ Шаргунова понравится, если нет — остановитесь где-то странице на третьей. Проза Шаргунова — это проза впечатления, impression . Попытка схватить реальность за фалды да еще и показать ее читателю. <…> Вообще говоря, не забудем, что автору идет всего-то двадцать пятый год. „Как меня зовут?” я бы не назвал ни удачей, ни неудачей писателя. Это закономерный этап работы. Что-то получилось, что-то нет, но главное, Шаргунов не остановился на дебютной (в прямом и премиальном смысле) удаче. <…> Сергей Шаргунов не только баловень литературы, он действительно писатель, писатель хороший. А новый рассказ подтверждает, что Шаргунов ищет себя, Шаргунов „растет”. Вот еще немножечко подрос”.
