Артем Белоглазов - Сборник "Русская фантастика 2010"

– Да нет! Не это. Костецкий-то! Подумайте только!

– Что Костецкий? Говори же, не тяни!

Ассистент сунул под нос Арту тоненькую папку с документами. На грифе значилось «Разведрота 2-го батальона сводного полка ОМОН Московской области. Личное дело старшего сержанта Костецкого Александра Яковлевича».

– Черт! Черт, черт, черт!.. – Режиссер выругался совсем уж непечатно. – Кто мне сказал, что он юрист?!

Воронцов со всей дури вмазал кулаком по пульту. Жалобно звякнул опрокинувшийся стакан с тоником.

– Закрываем шоу?

– Нет, – Арт вдохнул-выдохнул несколько раз, взял себя в руки. – Нет, нельзя. Передайте охотникам – гладиатор-три должен проиграть. Расскажите им все. Ясно?!

– Д-да, – заикаясь, пробормотал ассистент и бросился к пульту связи.

Когда вдали в первый раз мелькнули цветастые, как всегда у пэйнтболистов, шлемы, пояса и поножи «мутантов», Алекс только скупо выругался. Ничего другого он позволить себе не мог – собьешь дыхание, а воздушная эльфийка оказалась не такой уж легкой. Он мчался с девушкой на руках по крутой дуге вдоль Комплекса. Час с таким грузом он продержится легко, и если охотники будут бежать по пятам, то пять миллионов можно уже начинать мысленно пересчитывать. А забавные наверняка будут у них лица, когда он выйдет из низины, неся на руках обессилевшую Ирину! Приз по правилам будет, конечно, положен ей, но она поделится, точно поделится…

Зуммер.

– ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ!

Нельзя победить, топча других. Один человек не стоит ничегошеньки. Это Алекс хорошо понял там, на войне. Когда некому прикрыть тебя – ты мертв. Быстро и надежно.

А если есть, тогда в твою пропотевшую спину то и дело больно тыкается ребристый приклад РПК, зажатого под мышкой у Левки Смолина. Нескончаемый грохот очередей и горячие гильзы под ногами… Двое в одной воронке, они продержались два бесконечных часа, а потом подошли ребята из пермского ОМОНа. Левку сразу же увезли в медсанчасть, потом вертолетом в Ханкалу, а Алекса подкинули на «КамАЗе» молчаливые пермичи. Так же молча пожали ему руки, каждый в отдельности. Только водитель на прощание показал из-за лобового стекла большой палец.

Неужели до сих пор никто этого не понял? Потому и не смогли протянуть заветный час. Каждый сам за себя! Что за идиотский девиз!

Нельзя одному, никак нельзя…

Зуммер.

– ДВАДЦАТЬ МИНУТ!

Алекс вошел в нормальный ритм, хрипло дышал сквозь зубы, но ноги неутомимо несли его вперед.

Справа, за темной ржавой громадой опрокинутой цистерны, ему почудилось какое-то движение. Алекс моментально присел на колено, так, чтобы трава скрыла его из глаз, осторожно положил на землю Ирину. Та пошевелилась, открыла глаза и недоуменно посмотрела на Алекса.

– Ш-ш-ш… – он приложил палец к губам. – У нас гости.

Отвлекая внимание от девушки, Алекс перекатился под основание цистерны, намеренно пошуршал там кустами. Над головой дважды звякнуло. Потом еще. Алекс поднял голову вверх, ожидая увидеть расплывшиеся на ржавчине яркие цветные кляксы. Ничего. Только пара свежих царапин. Звякнуло еще раз. Теперь Алекс мог поклясться, что заметил небольшой сноп искр, который высекла из проржавевшей железяки… пуля?!

Он перекатился еще раз, стремительным рывком обогнул цистерну и лицом к лицу столкнулся с одним из охотников. Тот среагировал быстро, черный провал толстенного дула уже смотрел Алексу в живот, но вбитые сотней тренировок навыки сработали быстрее разума. Разноцветная игрушка «мутанта» отлетела в сторону, а сам он, хрипя от боли, осел в жухлую траву. Алекс на всякий случай добавил ему ребром ладони по шее. Охотник, здоровенный откормленный бугай, только что уверенный в себе донельзя, бессильно ткнулся носом в землю. Затих.

Алекс прислушался – никого поблизости. Только Ирина тяжело дышит неподалеку. Отлично. Он нагнулся, поднял пэйнтбольную пукалку. И выругался. Сплюнул. Снова выругался.

Для пэйнтбола эта штука никак не годилась. Потому как не умела стрелять красящими шариками. Не под это ее разрабатывали конструкторы Грязев и Шипунов, а под унитарный патрон девять-девятнадцать.

Алекс хорошо знал этот пистолет. «Гэшка», ГШ-18, русский «Глок», удобная и безотказная машинка, плод семилетнего труда тульских оружейников.

Зашуршали шаги. Алекс хищно обернулся, палец привычно лег на спусковую скобу. Всего лишь Ирина. Ложная тревога.

– Что это? – недоуменно спросила девушка, указывая на бесформенную кучу камуфлированного тряпья.

– А это, Ирочка, охотник. «Мутант»…

Откуда-то из-под крыши оглушительно заверещал голос режиссера:

– ВЫ ЧТО?! АЛЕКСАНДР, ИРИНА! ЗАБЫЛИ ПРАВИЛА?! НЕЛЬЗЯ СОПРОТИВЛЯТСЯ МУТАНТАМ, ТОЛЬКО УБЕГАТЬ! И ВМЕСТЕ ВЫИГРАТЬ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ! ПРИЗ ДОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО ОДНОМУ! ПОДУМАЙТЕ! ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ!!! СЛЕДУЙТЕ ПРАВИЛАМ!

И снова пала тишина, лишь в фабричном дворе, изрядно поросшем густой сочной травой, поскрипывали о чем-то своем кузнечики.

Алекс содрал с «гэшки» идиотские пластиковые нашлепки, имитирующие пэйнтбольное ружье, отвернул глушак, подмигнул Ирине. Девушка несмело улыбнулась в ответ – на оцарапанной щеке проявилась очень милая ямочка. Алекс гикнул, привычно выщелкнул магазин, проверил – вставил на место.

Потом медленно отцепил с уткнувшегося лицом в землю «мутанта» рацию. От прикосновения тот даже не пошелохнулся.

«Крепко я его», – подумал Алекс.

Из динамика слышались какие-то хрипы, шорохи. Алекс прижал клавишу передачи, отчетливо произнес:

– А имели мы твои правила!

Голос Алекса звучал в операторской приглушенно – по знаку режиссера техник убрал звук. Арт Воронцов, развязно покачиваясь на стуле, разговаривал по мобильному телефону:

– …да, передача почти готова… угу… конечно, конечно… не-ет, на этот раз у нас есть кое-что интересное. Да знаю я, что рейтинг падает, знаю! Учитываю… и ваше мнение тоже учитываю! Заверяю вас, все будет в порядке! Да. Ручаюсь. Хорошо, до свидания. – Воронцов с силой захлопнул трубку: – Вот козел! Угрожать мне еще будет!

Ассистент недоуменно взглянул на шефа, осторожно спросил:

– Что-то случилось?

– Лебяшев звонил…

– Директор развлекательных программ?

– Он самый. Мягко намекнул, что если рейтинг «Гладиаторов» и дальше будет падать, он поставит на совете директоров вопрос об исключении программы из эфира. А рейтинг и будет падать, если за семь месяцев никто так и не смог выиграть Главный Приз.

– Люди хотят видеть победителей, – задумчиво пробормотал ассистент.

– Именно. А еще они хотят видеть, что каждый, если постарается, может выиграть пять миллионов. И думать про себя: вот и я тоже смог бы… Сколько у нас до конца?

– Шестнадцать минут. Я охотников попридержал пока… Пусть Костецкий думает, что они пистолета боятся…

– Правильно, а то еще стрелять начнет. У него в стволе сейчас патрон с перекосом, заклинит при первом же выстреле. Но он парень опытный, может и смекнуть, в чем дело… И как вы могли пропустить?..

– Извините, Арт Вадимыч, мы даже и подумать не могли… В биографии написано – юрист, консультант по имущественным делам, практику проходил в подразделениях МВД…

– Ладно, так даже лучше… Участник горячих точек, тяжелая память о войне, расшатанная психика – то, что надо. Но в следующий раз постарайтесь так не прокалываться. – Воронцов с силой потер подбородок. – Так… Значит, минут через двадцать он ворвется сюда и, размахивая пушкой, потребует отдать ему приз? – Режиссер обернулся к технику. – Предупредите охрану и поставьте камеры вон там, там и там.

– Вы хотите это снимать? – удивился ассистент.

– Конечно. Хуже того – я хочу это пустить в эфир. Без резки и без купюр. Все, что он здесь скажет.

– Но программу после такого точно прикроют!

– Вряд ли. В крайнем случае слегка изменим правила. Зато на этом парне, – Воронцов кивнул на экран, где по ржавым лабиринтам бывшего автопарка крались Алекс с Ириной, – мы в пять минут въедем на верхушку рейтинга. Передача в прайм-тайм идет, представляешь, как пресса налетит: «Участник телевизионной игры сошел с ума во время съемок! Не выдержав психологического давления, игрок поверил в реальность шоу!» А? Даже если последнюю передачу запретят повторять, можно пустить предыдущие в записи, да еще видео… Нет, помяни мое слово, я им такой рейтинг сделаю, мало не покажется!

Ассистент слушал с ошарашенным видом.

– Да, и вот еще что. Скажите подсадному, ну, как его там, рыжий такой… а-а, Сережа! Классно орал парень, талант! Я сам чуть не поверил…

Альберт Гумеров

Маменькин сынок

"Рай находится под ногами матерей…"

Говорят, перед смертью перед глазами человека пробегает вся его жизнь. Лекс не мог ничего об этом сказать просто потому, что у него не было глаз в традиционном понимании. Камеры и датчики – это да, такого добра сколько угодно, а вот глазами с роговицей, кристалликом и прочим он был обделен с самого рождения. Впрочем, исполнение вынесенного приговора его не пугало: человек способен привыкнуть к чему угодно, даже к смерти. Особенно к смерти. И что бы там про него ни говорили, Лекс по-прежнему оставался человеком. По крайней мере, для себя самого.