Вирджиния Эндрюс - Руби
– Кли… кли… кливер…
– Кливер? – недоуменно переспросила я. – Что это значит?
Лайл задумался.
– Кливер? Кливер! – Лицо его прояснилось. – Это термин из парусного спорта. Верно, Жан?
Дядя Жан кивнул.
– Кливер, – повторил он, морщась, точно от сильной боли. – Кливер!
Он откинулся на спинку стула, сжал голову руками и заорал:
– Кливер! Кливер!
К нам бросился ближайший санитар:
– Жан, что случилось?
– Кливер! Кливер!
Еще один санитар, стоявший поодаль, поспешил к нашему столу. Они помогли дяде подняться на ноги. Пациенты, сидевшие поблизости, пришли в беспокойство. Кто-то кричал, кто-то хохотал, молодая девушка, на вид чуть старше меня, разразилась слезами. Дядя Жан, по-прежнему глядя на меня, старался вырваться из рук служителей. В уголках рта у него блестела слюна.
– Кливер, кливер, кливер… – твердил он без остановки.
Санитары вывели его прочь.
Несколько медсестер, расхаживая между столами, успокаивали пациентов.
– Ну и натворила я дел, – вздохнула я. – Зря тебя не послушалась и не остановилась, когда ты предупреждал.
– Ты не виновата, – махнул рукой Лайл. – Здесь постоянно происходит что-нибудь в этом роде.
Он с аппетитом уплетал тушеное мясо, а мне кусок не лез в горло. Мысль о том, как выбраться из плена, вертелась у меня в голове, вытесняя все прочие.
– А что с ним теперь сделают?
– Отведут в комнату, только и всего. Приступы у него проходят быстро. Сейчас он, скорее всего, уже успокоился.
– А мы что будем делать после обеда?
– Обычно нас выпускают в сад, но ограда очень высокая, так что вряд ли тебе удастся убежать.
– Лайл, ты же обещал мне помочь! Показать какую-то дверь в прачечную! Неужели ты передумал?
– Нет, не передумал, – покачал он головой, но мгновение спустя заявил: – Не знаю. Не приставай ко мне с этим побегом.
– Хорошо, не буду, – поспешно кивнула я.
Лайл облегченно вздохнул и принялся за десерт.
Как сказал мой новый друг, после обеда пациенты, сопровождаемые санитарами, потянулись к дверям в сад. Ко мне подошла старшая медсестра, миссис Макдональд.
– Доктор Черил хочет сегодня побеседовать с вами еще раз. Когда настанет время, я приду за вами. Ну как вы, начинаете осваиваться? Уже нашли друзей? – Взгляд ее скользнул по Лайлу, стоявшему рядом.
Я молчала.
– Привет, Лайл! – обратилась она к моему приятелю. – Как настроение?
– Не знаю, – промямлил он.
Миссис Макдональд улыбнулась и отошла к другим пациентам.
Задний двор, в который нас вывели, мало чем отличался от сада перед главным входом в клинику. Здесь тоже были гравийные дорожки, затейливые сооружения из камней, фонтаны и клумбы. Раскидистые дубы и магнолии давали густую тень, в маленьком пруду плескались рыбы и лягушки. Сад содержался в абсолютном порядке, аккуратно подстриженные лужайки казались пушистыми зелеными коврами.
– Милое местечко, – неохотно признала я.
– Иначе нельзя, – сообщил он. – Все пациенты здесь из богатых семей. Их родственники должны знать, что несчастные психи живут как в раю. Иногда здесь даже устраивают праздники, на которые приглашают родных пациентов. Видела бы ты, какая поднимается суматоха! Все блестит, нигде ни пылинки, ни соринки, на лицах сияют улыбки.
– Ты смеешься над здешними порядками, Лайл, и все равно прячешься за стенами этой клиники. Почему бы тебе не уйти отсюда? Не попробовать начать нормальную жизнь? Уверена, у тебя получится. Ты намного умнее большинства моих знакомых мальчишек.
Лайл побледнел и поспешно отвел взгляд:
– Я еще не готов. А вот тебе здесь и в самом деле не место, это видно сразу.
– Боюсь, доктор Черил иного мнения, – вздохнула я. – Он хочет еще раз со мной побеседовать. И после этого наверняка заявит, что мне необходимо здесь остаться. За деньги Дафны он готов плясать под ее дудку.
Я обхватила себя за плечи и огляделась по сторонам. Смотрителей в саду было чуть ли не больше, чем пациентов. Они не сводили с нас глаз.
– Скажи, что тебе нужно в туалет, – внезапно произнес Лайл. – Это справа от входа. Туда они за тобой не пойдут. Слева увидишь лестницу, которая ведет в подвал. Спустишься по ней и увидишь дверь в прачечную. Сегодня со стиркой уже покончили, так что там никого нет.
– Ты уверен?
– Уверен. Ты же знаешь, я здесь десять лет. Мне известно, какие часы спешат и какие отстают, какая дверь скрипит и где есть окна без решеток.
– Спасибо, Лайл.
– Пока что я ничего для тебя не сделал, – пожал он плечами.
Похоже, он пытается убедить самого себя, что не способен на решение и поступок, подумала я, а вслух сказала:
– Нет, сделал. Ты дал мне надежду.
Несколько мгновений он смотрел на меня не отрываясь, потом заморгал рыжими ресницами и опустил голову.
– Давай, действуй! – бросил он, не поворачиваясь. – Делай, как я сказал.
Я подошла к смотрительнице и сообщила, что мне нужно в туалет.
– Я покажу вам, где это, – сказала она.
– Спасибо, я знаю, – быстро ответила я.
Она пожала плечами и позволила мне войти в здание клиники в одиночестве.
Следуя инструкции Лайла, я сбежала по лестнице, дернула ручку двери и оказалась в прачечной – просторной комнате с бетонным полом и стенами, вдоль которых стояли стиральные машины, сушилки и корзины для белья. Окна, как и обещал Лайл, были без решеток, но они находились слишком высоко.
– Быстрей! – раздался у меня за спиной его голос.
Оказывается, Лайл пошел со мной.
– То окно, что слева, можно открыть. Оно не заперто.
– Откуда ты это знаешь? – спросила я, с подозрением взглянув на него.
– Знаю, и все, – замялся он. – Видишь ли, иногда мне тоже приходит мысль о побеге. Несколько раз я спускался сюда, даже пробовал вылезти в окно… но потом возвращался… Я еще не готов уйти отсюда.
– Надеюсь, когда-нибудь ты все же примешь решение, – вздохнула я.
– Не теряй времени, а то тебя хватятся. Давай я тебя подсажу.
Он переплел руки, сделав из них подобие ступеньки.
– Жаль, что ты не хочешь бежать вместе со мной, – сказала я, опираясь на эту ступеньку ногой.
Лайл подсадил меня, и я уселась на подоконник. Окно слева, как и сказал Лайл, с легкостью открылось. Я взглянула вниз.
– Давай быстрее! – торопил Лайл.
– Спасибо, Лайл. Я понимаю, как тяжело тебе было решиться.
– Вовсе нет, – признался он. – Я хотел тебе помочь.
Я высунула голову в окно и огляделась по сторонам. Нигде ни души. За лужайкой начиналась небольшая рощица, а дальше – дорога. Я снова оглянулась на Лайла.
– Ты знаешь, в какую сторону идти? – спросил он.
– Нет. Соображу по ходу дела.
– Двигайся на юг. Там недалеко автобусная остановка. Сядешь на автобус и приедешь в Новый Орлеан. На, возьми. – Он сунул руку в карман брюк и вытащил несколько смятых купюр. – Мне они здесь не нужны.
– Спасибо, Лайл. – Я протянула руку и взяла деньги.
– Будь осторожна. Старайся не возбуждать подозрений. Не шарахайся от людей, а, наоборот, улыбайся им. Веди себя так, словно вышла немного прогуляться после обеда, – напутствовал он.
Несомненно, все эти советы он мысленно повторял себе множество раз, строя планы побега, которые так и не решился осуществить.
– Я обязательно приеду тебя навестить, – пообещала я. – Если только ты не выйдешь отсюда раньше, на что я очень надеюсь. Когда окажешься на свободе, позвони мне.
– Я с семи лет не пользовался телефоном, – признался он.
Глядя на него сверху вниз, я ощутила острый при ступ жалости. Лайл, загнанный в ловушку собственной неуверенности, казался таким маленьким и одиноким.
– Но если я все-таки выйду отсюда, то тебе позвоню, – улыбнулся он.
– Отлично.
– Не теряй времени! – поторопил он. – И помни, главное – не возбуждать подозрений.
Лайл повернулся и пошел к дверям. Я вылезла в окно, спрыгнула на землю и пустилась бегом. Отбежав футов на тридцать, я оглянулась и увидела чей-то силуэт у окна на третьем этаже. Солнечный свет, отражаясь от стекол, не давал мне разглядеть, кто это. Но вот набежавшая туча бросила тень на здание, и я увидела: у окна – дядя Жан.
Он смотрел прямо на меня. И улыбался. Он медленно поднял правую руку. Я помахала в ответ, повернулась и побежала прочь со всех ног. Во второй раз я обернулась, лишь когда оказалась среди деревьев. Все было спокойно. Кажется, благодаря Лайлу мне действительно удалось убежать! Я попыталась отыскать глазами комнату дяди Жана, но его уже не было у окна. Повернувшись, я пустилась через рощу к шоссе, вышла на него и пошла на юг, как советовал Лайл.
Вскоре я вышла на автобусную остановку. Рядом был магазинчик, где торговали жевательной резинкой, леденцами, печеньем и лимонадом. На мою удачу, следующий автобус на Новый Орлеан должен был прийти всего через двадцать минут. Я взяла билет и осталась в магазине, листая иллюстрированные журналы. Один я даже купила и принялась читать, прикрыв таким образом лицо. Если бы в клинике меня хватились и отправились на поиски, от подобной маскировки было бы мало проку, но ничего другого я придумать не могла.
