Вы найдете это в библиотеке - Аояма Митико

И решительно купила электрический миксер. Я должна сделать идеальные меренги.

Повторяя раз за разом, я стала понимать, насколько сильным должен быть огонь и в какой момент стоит переставлять сковородку на влажную ткань. То, что я сначала считала слабым огнем, оказалось чересчур сильным. Такие нюансы нужно прочувствовать, иначе ничего не получится.

«Только со временем стала разбираться».

Наверное, именно об этом говорила Нумаути.

И вот что еще изменилось. С тех пор как я стала заниматься кастеллой и частенько стоять на кухне, я начала готовить себе и ужины. По сравнению с такой задачей, как испечь вкусную кастеллу, порезать и потушить овощи с мясом было простецкой и понятной затеей. А рисоварка сама готовила вкусный рис. То, что оставалось от ужина, я складывала в маленький контейнер, делала онигири, ими и перекусывала на обед. Увидев это, Кирияма страшно изумился. Да и я сама удивилась. Ведь всего за несколько дней и физически, и морально я стала гораздо бодрее.

На седьмой день, стоя на кухне, я поняла, что на этот раз у меня получится.

Моя лучшая попытка, результат всех прежних удач и неудач.

Я подняла крышку и наконец с удовлетворением кивнула. А затем громко сказала:

— Пышная и желтая кастелла выглянула наружу.

Как и в книжке, я оторвала кусочек от кастеллы прямо со сковородки и положила его в рот.

Пышный и вкусный кусочек.

У меня получилось. Кастелла, при виде которой все животные в лесу округлили бы глаза от удивления.

Подступили слезы. А затем я решила.

Теперь я точно…

Я точно буду хорошо себя кормить.

Когда я поделилась с Кириямой кусочком кастеллы, он восхищенно воскликнул: «Круто!» — и я была искренне рада его словам.

Я хотела увидеть, как он улыбается. Хотела поблагодарить его за онигири. Когда я поняла, что старалась ради этого, в груди что-то ёкнуло.

И еще один человек.

Перед возвращением домой в раздевалке со шкафчиками я угостила Нумаути кастеллой, поблагодарив ее за недавнее происшествие.

— Я попробовала сделать кастеллу, как в книжке «Гури и Гура».

Услышав это, Нумаути рассмеялась.

— «Гури и Гура»! Я в детстве тоже очень любила эту историю и много раз ее читала.

— Да? В вашем детстве?

Заметив мое удивление, Нумаути, подтрунивая надо мной, изобразила недовольство:

— Ну знаете ли! У меня тоже было детство.

Так-то оно так. Хотя я с трудом это представляю.

Какой же огромной силой обладают книжные хиты. Гури и Гура воспитали несколько поколений читателей, хотя сами совсем не изменились за эти годы.

Нумаути смотрела вдаль, словно предавалась в тот момент воспоминаниям.

— Мне нравилось в этой книжке, что все там идет не по плану.

— Разве?

Я наклонила голову с недоумением, а Нумаути кивнула:

— Да. Яйцо такое большое и гладкое, что его никак не утащить, и такое твердое, что не разбить. А кастрюля не влезает в рюкзачок. Им приходится сталкиваться со сложными задачками — одна за другой.

Когда я говорила с Кириямой про эту книжку, он сказал: «А, та самая, в которой животные собираются в лесу, чтобы вместе поесть пирог». Такая короткая история, а воспоминания о ней у всех разные. Занятно.

Нумаути оживленно продолжила:

— И вот они совещаются, что делать: давай так, нет, давай так. Помогают друг другу. Мне это очень нравится.

А затем, обернувшись ко мне, она сказала:

— Так и на работе, просто нужно помогать друг другу.

В среду, когда у меня был выходной, я отправилась в библиотеку в районном общественном центре, чтобы вернуть книги. Прошло ровно две недели.

Сковородочка из войлока на шнурке, продернутом через металлическое колечко, теперь висела на моей сумке. Для меня она стала чем-то вроде талисмана.

В библиотеке я вернула книги Нодзоми-тян, а затем прошла в глубину зала к Комати.

Как и в первый раз, Комати сидела между ширмой и L-образной стойкой, занимая собой все пространство, и ловко орудовала иголкой.

Из раза в раз. Из раза в раз. Очередная войлочная поделка на глазах приобретала форму.

Когда я подошла прямо к ней, Комати прекратила работу и посмотрела на меня. Я поклонилась:

— Большое вам спасибо. И за «Гури и Гура», и за сковородочку… Вы научили меня очень важному.

— О чем вы?

Комати с непонимающим видом наклонила голову.

— Я ничего такого не сделала. Вы просто сами нашли то, в чем нуждались.

Комати говорила, как и прежде, ровным тоном.

Указав на коробку из-под печенья, я сказала:

— Это очень вкусное печенье.

И тогда Комати вдруг зарделась и радостно подтвердила мои слова:

— Я очень его люблю. Такое вкусное. Оно делает людей счастливыми.

Я несколько раз кивнула.

Мне было пора.

Выйдя из библиотеки, я отправилась в учебный класс на компьютерный урок.

Я чувствую себя так, будто оказалась в лесу.

Я не знаю, что я умею, что хочу делать, — ничего этого не знаю. Но мне не нужно торопиться, не обязательно расти прямо сейчас.

Наводя порядок в своей жизни, делая то, что могу, я начну с того, до чего можно дотянуться. Буду выполнять это постепенно. Как Гури и Гура, которые собирали желуди и каштаны в лесу.

Ведь я не знаю, когда на моем пути встретится огромное-преогромное яйцо.

Глава 2. Рё, тридцать пять лет, бухгалтер в компании по производству мебели

Первой была ложечка.

Небольшая, серебряная, плоский конец ручки в форме тюльпана.

Что-то привлекло меня в этой ложке на полке полутемного магазина и заставило взять ее в руки. Приглядевшись, я обнаружил гравировку на ручке в виде овечки. Судя по размеру — чайная ложка. Так и не вернув ее на место, я огляделся по сторонам.

Небольшой магазинчик был забит до отказа всякими старинными штучками. Часы на цепочке, подсвечники, стеклянные флаконы, энтомологические коллекции, какие-то кости, винты и гвозди, ключи. Помутневшие от времени предметы очень долго были скрыты от глаз, а теперь лежали, подсвеченные лампочками без плафонов.

Я тогда еще был старшеклассником. Утром, перед тем как уйти из дому, немного повздорил с мамой, поэтому после окончания уроков не хотел возвращаться. Выйдя на одну остановку раньше, я болтался без дела и зашел в этот магазин.

Он располагался среди жилых домов в районе на окраине Канагавы, вдали от шумных торговых улиц. Над входом висела табличка с иероглифами, а под ними с самого края было подписано латинскими буквами: ENMOKUYA. Магазин «Энмокуя». Судя по тем товарам, которые я увидел через стеклянную дверь, это была антикварная лавка.

За кассой стоял мужчина средних лет с вытянутым лицом, на нем была вязаная шапка. Я решил, что он владелец магазина. Так часто бывает, что вокруг хозяев таких лавок царит какая-то особая атмосфера. Должно быть, я его не слишком заинтересовал как покупатель. Все время, что я там провел, он занимался сборкой часов и ремонтом музыкальной шкатулки.

Пока я ходил по магазину с ложкой в руках, она нагрелась от моих пальцев. Держать ее было приятно. Сделав круг по залу, я в результате купил ее за тысячу пятьсот иен. Я не слишком разбирался в ценах, но для старшеклассника покупка ложки за такую сумму была роскошью. Однако и вернуть ее на полку я не смог — не хотелось выпускать из рук.

Когда я расплачивался на кассе, владелец магазина в вязаной шапке сказал мне:

— Чистое серебро. Сделано в Англии.

— А какого времени эта ложка? — спросил я.

Тогда он надел очки, перевернул старинную вещицу и прищурился.

— 1905 год.

Я подумал, что это написано на оборотной стороне. Однако, когда посмотрел сам, обнаружил лишь гравировку с буквами и значками — всего четыре элемента. Никаких цифр не оказалось.