Олег Верещагин - Перекрёсток двенадцати ветров
— Меня не интересуют «туда» и «обратно», — отрезал Егор. — Мне хочется побывать на Становом. Ты знаешь те места?
— В принципе да…
— Ну и отлично. Там можно где-нибудь сесть? Самолёт в моём распоряжении.
— А, самолёт… — Рат хмыкнул. — Конечно можно, белый господин. Вылет сегодня?
— А чего тянуть?
— Тогда надо собираться, вот чего, — Рат встал.
— Здрасьте… а Рат дома? — все обернулись на голос. Ксанка — в старых джинсах и кедах, в широкой рубахе — стояла в дверях, чуть настороженно и смущённо глядя на незнакомых ребят и девчонку. Глаза её расширились — она увидела Егора: — Ой… а…
— Ксан, привет, — Рат потёр висок. — Это мои… клиенты. Егор… Сашка… Света…
— Привет, — кивнул Сашка, с интересом рассматривая смуглую, но синеглазую девчонку.
Светка смерила её взглядом и высокомерно вздёрнула нос. Егор в её сторону больше не смотрел. Ксанка вздохнула и спросила Рата:
— Я хотела тебя в лес позвать, а ты, значит, уходишь…
— Да, ухожу, — кивнул тот. — Я тебя ещё как раз попросить хотел, ты за скотиной пригляди, ага?
— Ага, конечно… А ты надолго?
— Да я не знаю…
— Ну, пока… Всего хорошего, — она обращала последние слова к остальным.
— Твоя девчонка? — спросил Сашка, когда шаги Ксанки затихли за калиткой.
— Что?.. — Рат поморщился. — Нет… а что?
— Ничего. Красивая.
— Красавица, — согласилась Светка. — А главное удобно — парень хоть пей, хоть с другими гуляй — она через свои щёлки всё равно ничего не увидит. Она хоть русская? Или из чурбанария сбежала?
— Русская и бурятка, — Рат вдруг неприязненно посмотрел на Светку. — И, между прочим, ты ошиблась. Буряты — это буряты. Русских тут раньше мало было, совсем. Почему, думаешь, эти края китайцы не захватили? Потому что буряты за «белого царя» горой стояли. Это они так русских царей называли. И ты, Свет, пожалуйста, — он с силой выделил это слово, — помни, что это и их земля тоже.
И вышел, оставив Светку с раскрытым клювиком и вылезшими из орбит глазами.
— Получила? — с удовольствием спросил Сашка и повернулся к Егору: — А тебя куда понесло на Становой? Что ты там не видел? Назло папе — раз ты так, то уйду в тайгу и заблудюсь, пусть меня волки скушают?
— Сашенька, не лезь не в своё дело, — улыбнулся Егор. — Наслаждайся путешествием.
— В такой компании насладишься, — проворчал рыжий мальчишка. — Пошли вещи собирать…
…Сборы оказались делом нелёгким. Рат позволил всем троим собрать рюкзаки, после чего распотрошил их и повыкидывал треть вещей.
— Мы не на пикник идём, не на вылазку в загородный лес и даже не в поход по центральной полосе, — объяснил он. — И не обижайтесь. Просто поймите: мы идём в тайгу. Это не лес, это — тайга. Там, куда мы отправляемся, люди бывают раз в год, да и то проходом, есть места, где их вообще не было никогда. Там волки, медведи, рыси, тигры — и все они, я вам точно говорю — не знают, что человек царь природы… — Рат передохнул после долгой речи и присел возле рюкзаков. — Я буду говорить, вы будете собирать, а если чего нету — возьмёте у меня. Если что говорю оставить — оставляете. Итак…
…В результате у каждого оказались упакованы в рюкзак:
— две пары нижнего белья;
— спортивный костюм;
— свитер (при виде этого предмета Светка жалобно сделала брови домиком);
— тонкая брезентовая накидка;
— три пары носков;
— одеяло;
— ложка, миска, кружка;
— куча разной мелочи вроде иголок и ниток.
— Я не поняла, — взбунтовалась Светка, — а спальник?! В спальнике теплее, чем под одеялом!
— Теплее, — кивнул Рат, выбросивший из её рюкзака фирменный купальник из лямочек и чашечек с треугольничками (Светка проводила его обречённым взглядом.) — Лежишь в тепле, потом надо быстро вскочить — и… — он выдержал паузу.
— Так, ну а палатка? — это уже Егор включился, без подтырок, на самом деле удивлённо.
— У нас канадка, она весит всего два кило…
— Это пять банок сгущёного молока, — сказал Рат. — На черта нужна палатка, если… ладно, сами увидите. В общем, не берём… — он оглядел всех и засмеялся: — Да поймите же, в тайгу надо с собой брать побольше продуктов — и из остального только то, что нельзя найти на месте. Ну я объясняю. Вот у вас отличные приспособления для костра. Титан. Производство Германии. А зачем они? Вот тренога, тросик, крюки… Всё это есть в лесу.
Та же палатка. За десять минут можно сделать шалаш — лучше любой палатки. Вот аптечка — вещь хорошая, я же не предлагаю её оставить и лечиться народными средствами… хотя они и неплохи. Вот топоры — по штуке каждому, я же не говорю — давайте их оставим и сделаем каменные. Но фонарики-то вам зачем?
— Ладно, убедил, — буркнул Егор, выглядевший обескураженным.
— Вот и давайте раскладывать продукты, — улыбнулся Рат. — Консервы — это самая основная тяжесть…
…Егор и Светка всё ещё возились с рюкзаками, когда Рат кивком вызвал Сашку на улицу. Прикрыв за собой дверь, он сказал негромко:
— Я так понял — ты в военном клубе занимашьеся?
— Ну, у юных десантников, — согласился Сашка, — а что?
— Пошли, — Рат зашагал к одному из сараев, на ходу объясняя: — Я когда про тайгу говорил — я не пугал. Там всякое бывает, даже со взрослыми… Мне кажется, дядя… Владимир Никифорович забыл, что такое тайга. Нас четверо, я свою вертикалку возьму… — он запустил руку под навес крыши и достал большой свёрток промасленной тряпки. — А ты это возьмёшь. Это деда, ещё с Первой мировой.
— Что… ну, блин!
В руках у Сашки оказалась лаковая, хотя и вся поцарапанная, кобура. Он безошибочно нашёл защёлку — крышка отскочила.
— Это же маузер! — Сашка достал и поднял стволом вверх прославленное старыми художественными фильмами оружие. — Настоящий!
— Ну да, — подтвердил Рат. — А вот патроны… Ты его пока спрячь, а потом наденешь. Я покажу, как с ним обращаться. А половина отряда с оружием — это уже всё-таки…
— Хорошо, — Сашка убрал пистолет и, закрывая крышку, взглянул на Рата. — Слушай… — он помедлил. — Почему ты… как бы… Ну, вот наши ровесники, я многих знаю, они выпивают, матерятся так, что уши вянут, с девчонками крутят — всё хотят взрослыми казаться. А ты… Ты вроде и правда взрослый.
— Ты Пикуля[15] читал? — спросил Рат. Сашка кивнул. — «Честь имею!» помнишь? Какой там у главного героя девиз был?
— «Лучше быть, чем казаться», — вспомнил Сашка. — Это из Библии, по-моему… Так значит, и ты считаешь…
— Конечно, — бесстрастно ответил Рат. — И ты, мне кажется, думаешь так же…
…Распоряжение лететь пилоты восприняли совершенно спокойно. Старший из них только уточнил:
— Вы уверены, что там найдётся, где приземлиться?
— Абсолютно, — твёрдо ответил Рат, поскольку ответа ждали именно от него. Пилот пожал плечами:
— Ну что ж, мы можем лететь в любой момент. Прогноз благоприятный, за час будем возле хребта.
— Отлично, — кивнул Егор. Он вообще выглядел очень оживлённо, и это даже радовало.
Рат скомандовал:
— Таскаем вещи… Я сейчас приду…
…— Улетаешь, значит… — бабушка вздохнула. — Ну что ж…
— Ксанка за тобой присмотрит. И Виктор Валерьевич, да вон и баба Катя, — он кивнул старой подруге бабки, которая энергично закивала.
— Да уж чего за мной присматривать… — покачала головой старая женщина. — А то и не ходил бы…
— Пойду, обещал, — решительно сказал Рат. И, повернувшись, зашагал по улице, уверенно ставя ноги…
…Члены экспедиции ждали около «финиста». Егор, глядя снизу вверх, неожиданно спросил:
— Послушай, это правда, что тут много золота?
— Да, — коротко ответил Рат. Подумал и, подхватив с травы рюкзак, добавил: — Старики говорят так: «Золото мыть — голосом выть.»
— Старики… — усмехнулся Егор. — Ты-то мыл. Мне отец рассказывал.
Рат молча пожал плечами. Зато Сашка неожиданно ответил:
— Слушай… Жора. Отвяжись от человека с разной хренью, я тебя прошу. У него папы-бизнесмена нету. Он как может, так и зарабатывает. Думаешь, ему, — он кивнул на невозмутимо карабкающегося в самолёт Рата, — приятно разных дундуков по тайге водить? А он водит, потому что бабку кормит. Твою тоже, между прочим, твоего отца мать! Не ворует, газетами на улице не торгует — ноги сбивает и комаров кормит за деньги, которые тебе папа на карманные расходы даёт!
Странно, но Егор не обиделся. Он выслушал всё это и спокойно ответил:
— Ничего ты не понимаешь, Саш.
На дне зелёного моря…
— Ничего не понимаю… — старший пилот бросил взгляд на приборы. — Давление падает… и откуда это молоко?
— Попробуем залезть выше? — предложил его напарник. — Где мы вообще?
