Андрей Никулин - Марш Славянки
- Так, а я о чём?! Какая заграница! Ему учиться надо!
- Господи, и чего это я? Куда ж мы поедем? Что-то у меня с головой сегодня, - я сорвала надоевшую повязку с волос и откинулась в кресле. Палыч достал очередного «богатыря» и, прикурив, задумчиво смотрел на меня.
- Ты устала, Тая, - мой славный помощник как всегда всё отлично понял.
- Брось, Серёга. На том свете отдохнём. Пить я вот стала что-то многовато. Кстати, как там наши после вчерашнего сабантуя, все живы-здоровы? Ни как после матча с голландцами? Вот уж никогда не думала, что наши работники так любят футбол!
Чемпионат Европы, на котором так здорово сыграли наши парни, сильно ударил по работоспособности коллектива. Как докладывал бдительный Палыч (а вот ему-то как раз футбол был безразличен), наши девчонки-продавщицы приходили на работу с очумевшими после ночных гуляний глазами, о мужской половине работников я вообще молчу.
- Да уж, да уж! Но сегодня всё путём. Я вчера такую речь задвинул на прощание, что все прониклись. Сегодня специально, несмотря на хреновое самочувствие, заметьте, объездил все объекты с утра. Правда, пришлось на машине нашего бухгалтера передвигаться, ты же знаешь Света у нас непьющая девочка.
- А где она сама-то?
- В банк поехала. Конец квартала, сама знаешь.
- Конечно, знаю. - «А как бы хотелось обо всём этом забыть хотя бы на месяцок!»
Я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Я, конечно, много стала последнее время себе позволять, но почему бы и нет, раз мой коллектив, собранный лично, по крупицам так сказать, был надёжен и слажен. Механизм работал как часы, и это целиком моя заслуга. Я никогда не экономила на зарплате людям, но и требовала отработать деньги сполна. Кто не хотел, или не мог хорошо работать, уже давно распрощались с фирмой. Десять лет усилий не прошли даром: за свой бизнес я была спокойна. Но какой ценой мне это далось! Ценой личной жизни, ценой пустой постели, ценой всё больше отдаляющегося сына. О цене потерянного здоровья я лучше промолчу. Я тяжело вздохнула, потянулась, стряхивая воспоминания.
- Таисья Георгиевна, а как у тебя вчера встреча прошла? – Палыч решил меня отвлечь от неприятного для него разговора о моём отпуске.
- Нормально. Увидала старого знакомого. И ты знаешь, поняла, что наши проблемы – это ерунда.
- А что, у Андрея, всё так плохо?
- Господи! А ты-то, откуда знаешь, что я с Андреем встречалась?! Я вроде бы не говорила, - я достала сигарету из пачки, курить категорически не хотелось.
- Несложно догадаться. Ленка сказала, что вам (Серёга опять перескочил на «вы») звонил одноклассник. А потому с какой скоростью вы рванули на встречу, я понял, что это – Андрей. Насколько я знаю, вы даже на встречи по случаю очередного юбилея окончания школы никогда не ходите. А тут посреди банкета срываетесь. Значит, ваш милый друг объявился. Я не прав? – Палыч хитро поглядывал на меня.
- Прав. Как всегда. Что-то наша Леночка долго ходит. Пойди, Палыч, свари кофейку, что ли? – я открыла электронную почту: «новых сообщений нет».
Коммерческий, тяжело вздохнув, поплёлся в приёмную, а я вернула мобильник к жизни, и попыталась набрать номер сына: «абонент недоступен». «Что за хрень такая?» - Я в раздумье повертела в руках телефоном, и потом набрала номер своего адвоката.
Илюшу Миркина я знала очень давно. Свёл нас счастливый, в первую очередь для меня, случай, когда дела мои были хуже некуда. Страсть субтильного еврея-адвоката к статным и фигуристым русским бабам спасла мне если не жизнь, то свободу это точно.
- Аллё, - пропел в трубке голосок моего ангела-хранителя.
- Илюша, незнакомые люди, которые звонят тебе в первый раз, могут подумать, услышав твой сладкий голосок, что ты голубой, - я всегда подкалывала Илью по поводу его манеры говорить.
- Таичка, незнакомым людям номер моего телефона неизвестен. А если мне звонят, то они уже в курсе, что я крутой натурал. Рад тебя слышать, лапуля. Понадобился хитрый еврей?
- Просто хотела услышать твой ангельский голосок, милый.
- Ой, ли?! Если ты сама звонишь, значит, есть какое-то дело. Я не прав?
- Прав, Илюша. И это не телефонный разговор. Приезжай ко мне в офис.
- Лапуля, а может, ты подъедешь ко мне? У меня бумажной работы скопилось уйма! А я тебя хорошим кофе угощу. А?
- Не могу. Я не хочу, что бы ты ещё и мои права у «гаишников» выкупал.
- О, лапуля! Ты уже приняла на грудь? Не рановато ли? Или повод есть серьезный?
- Приезжай, вот вместе и подумаем – серьезный или нет. И не называй меня «лапуля»!
- Так, значит действительно что-то из рук вон. Хорошо, через полчаса я у тебя, - и сразу же посуровевший голос Ильи оборвался.
Если господин Миркин сказал, что будет через полчаса, значит, он будет именно через это время. В приснопамятные 90-ые Илья был крепко повязан с бандитами. Постоянные «стрелки» и «тёрки» приучили этого еврейского маменькиного сынка, выпускника университета с красным дипломом, отвечать за свои слова и прибывать на встречи в чётко обозначенное время, чего бы это ни стоило. Сейчас уже, конечно, не те времена, но привычка, которая помогала в те непростые времена сохранить свою жизнь и здоровье, у Ильюши осталась.
Я достала косметичку и принялась приводить лицо в порядок. Хотелось хорошо выглядеть, хватит с меня и тишотки с дурацкой надписью.
- Таисия Георгиевна, вам покрепче? – крикнул Сергей Палыч из приёмной: «Во, блин, уже почти трезвый! Как это у него ловко, получается – быстро хмелеет, и стремительно трезвеет?!»
- Да, двойной, и без сахара, - «А что я собственно хочу от Ильи? Что бы он нашёл Андрея? А зачем мне это? У самой ворох проблем – сын вот пропал, да ещё эта проверка, долбанная! Зачем, тебе, Таюша, лишний геморрой на жопу?». Я решительно наводила марафет, и отражение в маленьком зеркальце начинало потихоньку нравиться.
Тут появился Палыч с подносом в руках, на котором стояли две кофейные чашечки. Вот Серёга кофе варить умел, не то, что моя лахудра, Ленка. Кстати, где она?
- Я слышал, нас Илья Петрович посетит?
- Много слышим, Палыч!
- Да я всегда рад встречи с адвокатом на службе у мафии. А почему он, собственно, «Петрович»? Как-то не в тему отчество.
- Вот у него и спроси. И ничего он не «на службе»!
- Да, ладно, бог с ним. Я Илюху уважаю, - и Палыч приподнял чашечку, как бы призывая чокнуться. Мы молча пили кофе, когда в дверях послышался смех, и в приёмную влетела Ленка, а за ней вошёл как всегда элегантно и с претензией одетый один из лучших адвокатов нашего города, мой поклонник и спаситель Илья Петрович Миркин. Я бросила взгляд на часы в мобильнике – прошло 32 минуты с нашего разговора, а я специально засекла время – в разрешённые по «понятиям» пять минут опоздания Илья уложился.
- Точность – вежливость королей, - я широко улыбнулась на встречу другу.
- И криминальных авторитетов, - Илья пожал руку Палычу, и, открыв кейс, достал чудную розу.
- Оставил в букете чётное количество, не боишься? – я подставила щёку для поцелуя.
- Лапуля, за кого ты меня принимаешь! – Илья чмокнул меня в нос. - Неужели ты думаешь, что я вытащил цветок из обязательного, у меня в конторе, букета?
- Конечно. Ты вот для таких визитов, неожиданных, цветы и держишь, - я любила подколоть Илью, всегда выпячивающего свою еврейскую предусмотрительность и предприимчивость.
- Да, русскую женщину не проведёшь! Я разделил девять роз на пять и четыре. От четырёх отнял одну, и теперь у меня два букета в конторе и цветок тебе. А цветы я держу для красоты, мадам, - Илья уселся в кресло и весело поглядывал на нас.
- Для баб вы цветочки держите, господин адвокат. Знаем мы вас! – шикарный вид Ильи, его уверенный взгляд и поведение, причём во всех без исключений ситуациях, всегда успокаивали меня. Вот и теперь мне стало хорошо и спокойно на душе, а на моих губах гуляла – и я это чувствовала - какая-то совершенно идиотская улыбка. Но, взглянув мельком на Ленку, которая всё это время топталась в дверях, слушая нашу милую перепалку, я поняла, что не мне одной приятно смотреть на господина адвоката. Дурёха пялилась на Илью глазами влюблённой коровы, а, увидав, что я это заметила, засмущалась и дёрнулась к себе в приёмную.
- Ленок, ну, и что ты молчишь? – я не позволила ей ретироваться. - Где покупки?
Ленка ещё больше смутилась и всё-таки нырнула к себе за стойку. «Эх, девочка, что ж ты на такого-то мужика пялишься. Не по зубам он тебе», - я знала, что ещё с того момента, когда с помощью Илюшиных бритоголовых бойцов мы очищали Ленкину жилплощадь от местной пьяни и гопоты, девчушка по уши влюбилась в шикарного адвоката, - «Ну, а мне-то что? Или ты ревнуешь, подруга? Ты, мадам, вызываешь одного своего любовника, что бы он помог найти другого, да ещё и ревнуешь первого к сопливой девчонке, к тому же, своей секретарше? Да-а, подруга, а ты уже совсем сбрендила. Климакс что ли начинается?!»
