Джим Додж - Дождь на реке. Избранные стихотворения и миниатюры

Волшебство и красота

Перевод Шаши Мартыновой

Человеку удавалось проявить свою волю, а иногда и навязать ее природе, но обеспечить удачную охоту — никак. Добыча, казалось, зависела не от усилий, не от сноровки, а от законов какого-то иного мира, от которого человек был отлучен, как минимум во время работы, пока его пропитывали понятия и ритмы логической действенности.

Наскальные картины Ласкокрасивы без нужды,хотя, быть может, по велению волшебствакрасота становится необходимостью.

Но коли волшебство — в самом действе,в отчуждении мига,нам пристало вообразить охотников,             что поднялись на рассветеи отправились под землю.

Каждый несет в каменном сосудеодну краску, дар солнца,вытяжку из корня или ягоды.Быть может, они постились, и блюли молчание,

и сидели нагие под звездами;а теперь, со снами во главе,вероятно, с молитвой, что укрепляет сердца, на устах,идут они вглубь пещеры

и собираются в сверкающей факельным светом галерее,и там каждый по очереди будет возвышен,вознесен, дабы умилостивитьсилу и грацию будущей добычи,

прикоснуться к страху, к голоду, к сердцу,познать, когда рука не дрогнетпри взмахе бизоньего рога,что для волшебства ничего не требуется,

оно — как камень,а красота,призванная из наших тел,остается у нас в костях.

Дневная луна

Перевод Шаши Мартыновой

Моррису Грейвзу

Именно это гольян,Зажатый в мягком клюве,Бормочет Птице-Духу в клобуке,Что несет его из потока в поток;

Это напевает дороге кожа ботинка;Спящие шепчут своим сновиденьям;Это водоросль выдыхает волнам,Семя — ветру, слово — дыханью;

Это вепрь, что похищен ВишнуНа излете каждого выдоха,Как уголь, чтоб вновь распалить этот сад лихорадок,Говорит с таким нежным, усталым изумленьем:

«Всякий раз           ты несешь меня                          сюда же».

Птица Карма

Перевод Шаши Мартыновой

Незримая, крикливая,сидит Птица Карма у тебя на плече —эдакий жуткий отпрыскнаглого попугая Джона Силвераи ворона, что не давал покоя По.Вцепился тебе в плечо, дабы напоминать:за все, что ценою духа купил,всегда будешь должен,что дашь — то и получишь,а что получишь — то и твое.

И когда карма замыкает круг —а она всегда его замыкает,эта безмозглая смешливая птица дуреет,скачет у тебя по ключицеи заходится в праведных воплях под самым ухом:«Кар-ма! Кар-ма! Кар-ма!», —покуда не захочется удавить гаденыша,

да что угодно — лишь бы заткнулся.Ибо хоть оно и правда,что дела мы вершим в вечном неведеньеи часто немощны в вере,нам хватает мудрости принятьпоследствия по заслугам,—но это не значит, что нам по нравуи уж тем паче люба эта полоумная птица.

Тоннель

Элегия Джеку Спайсеру

Перевод Шаши Мартыновой

Стиху конец, когда чувство ушло.Когда лодочки вплываютв Тоннель Любвипустыми, втянутыездоровенным лязгающим механизмом,вроде сердца.Вроде тьмы, что придет твои кости прибрать,если путьодному не сыскать.

Маскарады. Стихи. Виски и кровь.Малютка, которой хотелось плясать на всех праздниках.Малыш, спавший на ее могиле.Они снятся,а мусоровоз подмял под себя Каммингз-роуд,громыхает на свалкус грузом горького меда,лимонов и чаек, зеркал непрямых,передряг и засохших роз.

Снятся мальчик и девочка, рука об руку,а лодочка вплываетв тоннель, где одними словами цел не будешь.Пытаются держаться за руки,за тьму, за тоннель, за чувство.Алиса из Страны чудес, порубленная на куски,закопанная на парковке.Первый помешанный упырь-фонемавизжит в черном тоннеле.Пытаются уравновеситьизящную хрустально-прозрачную силу простотыи вой, раздирающий легкие.Между стуком сердца и тишиной,                    и следующим тяжким ударомцепляются за рваный билетик из последних сил.Ждут всю ночь того самого слова, что означало«малютка пляшет», что вело читателеймеж чародеев и демонов, помогало имвылепить себе лица из грязи.

Стиху конец, когда чувство ушло.Когда сломленное тело оседает в лифте,избитое стихами и тьмой,любовниками, виски и зеркалами,игривой блескучей бессмысленностьюи бесконечно жалким словариком чувств.Тоннель, где слова — ничто. Ни что. Вообще.Ни мальчик, ни девочка, ни кости их рук,                     обглоданные начисто.

Не может выразить чувств, что несут их,выдох за выдохом стих все тянется,в карнавальную любовь, в опасность и кровь,в черный тоннель,Тоннель Любви,в тоннели, которые мы копаем друг к другу,держась в темноте за руки.

Такова вера, потребная,чтоб пережить ненасытный шабаш ночи,чтоб дождаться слова,воспеть его, выплакать,моля и кляня,не отступаясь, даже когда нас истребляют,даже когда мы пали.

Хэгерти разбивает очередной казенный грузовик

Перевод Максима Немцова

Она была потрясна, господи-меня-прими как красива, когда выскользнула из нового родстера «мерседес-СЛ» у заправки «Арко» Эдди Смита на той стороне перекрестка, сплошь нейлоновый глянец, бесконечные ноги, улыбнулась в глаза Биллу Хэгерти в пикапе «Лесозаготовительной компании Роузбёрга», волосы у нее медом растеклись по жаре, прямо в глаза улыбнулась и совершенно адекватно сознавая, что кровь взбухла у Хэгерти в венах, ноздри у него раздулись от некоего призрачного аромата, что донесло к нему по-над пропеченной равниной асфальта, раскинувшейся меж ними, взгляды их встретились вспышкой ясного помысла. И вот, эдак увлекшись, Билл Хэгерти врезался в зад «транс-ама» 89 года, что остановился перед ним на светофоре, глянул вбок, выкручивая баранку, заехал на бордюр, задрал нос и насадил казенный «форд» на пожарный гидрант.

Выплеснутый сквозь распахнувшуюся дверцу водным гейзером, пробившим пол кабины, Хэгерти вывихнул плечо, сломал себе два ребра, размозжил мизинец на правой руке, и санитары обеспокоились, в целости ли у него мозг, когда грузили его в неотложку, ибо здоровой рукой он все время тянулся, стонал, пытаясь ухватить разбитые возможности, цеплялся за грубую надежду на ту роскошную женщину в новом «мерсе», что урчал уж где-то вдали.

Одержимость

Перевод Шаши Мартыновой

Цветок в мозгу акулымиллион лет безупречен.Драконий цвет — кровавый мак,плотский, сжатый,выбит в основе ее хребта.Мак, что я срезал, когда лепестки облетели,чтоб заполучить млечный лотос ее слез.Срезал в пекле дня,лезвием по спирали вокруг луковицы,душистое млековысохло на солнце дочерна.В моем уме. В моей нужде,чтоб повелевать густым цветеньемво снах моих у нее на груди.Меж тем акула налетает на пловцаи растрясает челюстями на части.Сны о силе и безупречном освобожденииот боли. Яркийтакой цветок. Кровьраспускается в воде,кружит в зеленых глазах ее,словно пламя.Гипнотический лепесток и шелкее тела движутся с моим вместе,дуга наслаждения между снами,а во мне цветет макс жестоко изысканной чистотой одержимости.Алмаз, что на измеренье плотней.Кровь, что, замерзнув, расширяется.

Находка любви

Перевод Шаши Мартыновой

После взрыва в Оклахома-ситисобак-спасателейсвезли самолетами вместе с кинологамисо всех Штатов.

Но когда собаки не смогли найтини одного выжившего,они впали в уныние,

и после очередного дня без единогоживого спасенного,даже если собаки искали,все было без особого толку.

И тогда кинологи принялись по очередипрятаться в руинах,чтобы собаки нашли их живыми.

Поток