Николай Прокудин - Второе азиатское нашествие
Один из бойцов прокричал какие–то слова на родном для солдата языке, и верзила рявкнул:
- Ван!
- Иван? Я не имя, а фамилию спрашиваю!
Переводчик снова перевёл, и боец громко ответил:
- Мин!
- Иван Мень? Бурятский еврей, что ли? — удивился Озоруев и позвал на помощь Шмуклера. Исполнительный Шмуклер мгновенно очутился рядом с командиром и забросал вопросами псевдоиудея. Новобранец ничего не смог ответить. Тогда к подполковнику приблизился сопровождающий команду лейтенант и доложил:
- Товарищ подполковник! Я, конечно, дико извиняюсь, но это не бурятский еврей!
- А кто он по–твоему? Хакас? Калмык? Шорец?
- По списку это Ван Мин! Не знаю, какое из двух слов имя, а какое — фамилия. По мне, что Ван, что Мин. Но уверяю вас — это чистокровные китайцы! Жаль, но на всю команду есть только один переводчик!
- Ван Минь, говоришь? Не шутишь?
- Никак нет!
- А откуда взялась эта пятая колонна диверсантов под Москвой?
- Это простые строители, они возводили новый микрорайон в Питере и вызвались служить новой Родине. Все как один граждане России, добровольцы: паспорта, военные билеты, приписные, честь по чести! Натурализовались, черти, в прошлом году!
- Лейтенант! Ты случаем не напомнишь мне, с кем мы воюем? Мне сегодня сообщили, что вроде бы с Китаем…
- Точно так! Вернее не совсем, с самим Китаем мы не воюем, но конфликт с китайцами…
Максим взял лейтенанта за портупею и увлек его за собой, подальше от добровольцев.
- Так какого тогда хрена они здесь, если мы с китайцами конфликтуем! Не понимаешь смысла моих вопросов?
- Прекрасно понимаю, не дурак! Я не виноват, они сами вызвались идти на фронт! А я человек маленький, кого велели мне сопровождать и передать вам, того и сопровождаю, и передаю! Мое дело доставить их и сдать в целости и сохранности, согласно спискам! Вот я вам их и доставил! А руки не распускайте: пересчитайте и распишитесь в акте приемки!
- В акте? Гм–гм, — хмыкнул комбат. — Сколько, ты говоришь, нам рыл привез?
- Доставил и передал всех до единого! Сто восемьдесят человек или рыл, пусть будет по- вашему.
- Ого! Настоящая китайская рота! Не только по национальному составу, но и по количеству бойцов. Ладно, давай бумаги, черт тебя подери, распишусь в акте приемки. Но чтобы через минуту духу твоего здесь не было!
- Исчезну даже раньше! — заверил старший команды, обрадовавшись такому повороту.
Лейтенант принял обратно второй экземпляр, дружески помахал переводчику, с радостью откозырял подполковнику и исчез, как и обещал.
Озоруев задумчиво посмотрел на новобранцев. Конечно же, это настоящая диверсия, только вот чья? Идти с ними не то, что в бой, даже ехать одним эшелоном он не хотел, уж лучше остаться впятером, чем с таким пополнением следовать на фронт.
- Шмуклер! У меня создается странное ощущение, что мы живем в каком–то Зазеркалье! Они там наверху совсем спятили?
Шмуклер равнодушно пожал плечами и задумчиво потеребил нос.
- Мое дело маленькое…
- Нет, брат, шалишь! Ты не прав! Сейчас тебе будет не всё равно. Назначаю тебя начальником штаба и по совместительству начальником строевого отдела. А вот теперь докладывай своё мнение: что мы должны сделать с этой ордой?
- М–м–м… — замялся новый начальник штаба. — Переводчика оставить: на фронте пригодится, а остальных — отправить по домам!
- Видали, какой сразу стал умный! — ухмыльнулся Макс. — Я бы тоже их отправил подальше, так ведь они не уйдут! Пойми, это же добровольцы!
Шмуклер хитро посмотрел на китайцев.
- Больно они бравые и холёные, — почесал затылок «ботаник». — Силы не равны. Нас мало, а их много, надо этих добровольцев немного приморить.
Подполковник с изумлением взглянул на подчинённого.
- Как уморить? Газами? Предлагаешь в химпромном Воскресенске соорудить свой небольшой Бухенвальд?
- Это легко организовать! Я думаю, потрудиться у газовых камер и у печей крематория среди местных националистов и скинхедов желающих нашлось бы немало!
- Ну, Шмуклер, ты даешь! Твоему несчастному народу китайцы–то разве сделали что–то плохое? Вашу нацию вроде бы только немцы притесняли, да арабы сейчас террор устраивают!
Начальник штаба не ответил на колкость, а быстро изложил свой коварный план.
- Я не собираюсь их истреблять и морить на месте. Пусть они совершат марш–бросок в район сосредоточения! Пешком, с полной выкладкой — в Сибирь и далее! Сильнейшие — дойдут, слабые - умрут. Так рота и сократится.
- Точно! Ну, Шмуклер, ты голова! Пока они дотопают до места, либо война закончится, либо мы сами что–нибудь придумаем, чтобы остаться в живых и тылы обезопасить. Китайского толмача брать с собой тоже не будем, пусть шагает вместе со всеми и переводит на ходу в случае необходимости.
Подполковник сделал шаг вперед, приосанился и принял важный вид. Затем жестом подозвал переводчика и начал отдавать приказы. Китаец повторял для азиатских бойцов то, что говорил комбат.
- Здравствуйте, товарищи солдаты!
- Нихао! Нам–ха–ням–гам–дям…
- Идет священная война за независимость нашей Родины!
- Шино–сино! Кам–нам–лам–гам–бам–бум–лам… — продолжал выкрикивать переводчик какую–то китайскую абракадабру.
- Наша задача — отбить наступление вероломного противника и отбросить врага от границ России! И вы главная надежда отчизны, вы её защитники! Неприятель у ворот! Мы сейчас отправляемся в бой. Наш батальон будет драться с интервентами насмерть. Вы идёте во втором эшелоне! Вагонов для транспортировки войск не хватает, но это не должно стать помехой для выполнения приказа! Бойцы, слушай мою команду! Приказываю совершить пеший марш–бросок по маршруту Воскресенск — Улан–Удэ! Срок прибытия — через шестьдесят дней!
- Товарищ подполковник! Не слишком ли быстро? Четыре тысячи километров за два месяца? — попытался возразить новоиспечённый начальник штаба.
- Нормальная скорость, пусть поспешают, больше шансов, что они выдохнутся. Ведь не на прогулку вышли эти добровольцы! Тяжело в ученье — легко в раю!
Строй стоял, словно Великая китайская стена, и бойцы молча переваривали в уме переведённое на родной язык распоряжение нового начальника. Узкоглазая физиономия переводчика не выражала никаких эмоций.
- Переводчик! Назначаю тебя старшим команды, — продолжал Озоруев отдавать команды. — Как твоя фамилия?
- Ли.
- Молодец, Ли! Командуй.
- Р–р–равняйсь! Сми–ирна! Налево! Шагом марш! — гаркнул Озоруев, а переводчик перевёл.
Рота повернулась и дружно зашагала в указанном направлении.
- Бегом марш! — рявкнул подполковник, и его опять продублировал Ли. Добровольцы рысью побежали на Восток. Едва пыль, поднятая их сапогами, улеглась на придорожную траву и арьергард азиатских бойцов скрылся из виду, как Максим помчался к начальнику станции. Там его опять поджидали товарищи в штатском.
- Подполковник Озоруев? — поинтересовался один из них, небольшого роста блондин с абсолютно бесцветными рыбьими глазами.
- Я!
- Вы что это такое вытворяли на перроне? Доложите, куда вы отправили мотострелковую роту?
- Теперь она стала пехотной ротой. Совершает марш–бросок к китайской границе, согласно моему приказу!
- Был такой приказ?
- Так точно, был! Устный. Я его только что им отдал, а сейчас, если это нужно, составлю приказ в письменном виде.
- Хорошо, — согласился после некоторых мучительных раздумий рыбоглазый блондин. — Но теперь слушайте еще один приказ…
- Чей приказ? Ты кто таков? — осторожно поинтересовался подполковник. — Предъяви документики.
Блондин показал бордового цвета книжицу с тиснённым государственным гербом и продолжил:
- Приказ…чей надо приказ! Будете много знать, долго не проживете! Так вот, комбат, с вами следует старший лейтенант Неумывакин.
Озоруев энергично покачал головой и возразил:
- Никак нет, дорогой товарищ! С нами вовсе не следует никакой Неумываев.
- Неумывакин, — поправил Максима второй штатский, как две капли воды похожий на первого: такой же невзрачный блондин, только ростом он был поменьше.
- И Неумывакин со мной не следует.
- Верно, пока не следовал, потому что товарищ Неумывакин стоит перед вами и вас давно дожидается. Вот он, собственной персоной, прошу любить и жаловать…
Высокий блондин указал пальцем на своего сослуживца, того, который делал поправку в фамилии. Выходит, это сам Неумывакин уточнял свою фамилию.
- А если любить его не хочется? У нас в вагоне проводница Клавка есть для любви!
- Тогда можно просто жаловать! А ещё лучше — бояться. Товарищ Неумывакин назначен начальником военной контрразведки вашего батальона и всего укрепрайона, того самого, куда вы направляетесь. Ему также вменяется в обязанности руководить военно–полевым судом. Учтите, комбат, паникеров, трусов и предателей будем расстреливать на месте, по законам военного времени! А точнее, Неумывакин будет судить, а вы расстреливать.
