Ясуси Иноуэ - ЛОУЛАНЬ и другие новеллы
В первом году под девизом царствования Юн-чу (107 г. н. э.) ханьский двор принял решение полностью оставить Западный край, то есть отозвать оттуда Всеохраняющего, чиновников, военных колонистов и вывести все войска. Причин тому называлось три: во-первых, дорога в Западный край была далекой и трудной; во-вторых, варварские народы были непостоянны и склонны к измене; в-третьих, пребывание войск в Западном крае требовало колоссальных средств. Посему заставы Юймэньгуань и Янгуань были в очередной раз накрепко закрыты, а на исторической арене снова появились очередные властители Западного края — северные сюнну, которые опять превратили Лоулань в свою крепость.
В царствование императора Ань-ди,[27] в шестой год под девизом Юань-чу (119 г. н. э.), северные сюнну вступили в союз с государствами Западного края, лежащими к югу от Тянь-Шаня, и стали нападать на территории Хань, расположенные в районе Хэси, к западу от реки Хуанхэ. Опасаясь еще более масштабного вторжения сюнну, губернатор Дуньхуана Цао Цзун подал на высочайшее имя петицию с нижайшей просьбой осчастливить подданных мерами по восстановлению управления царствами Западного края. В результате было решено «умиротворить страны Запада», направив в крепость Иулу более тысячи солдат под командованием чжанши[28] Со Баня… Первыми тогда подчинились империи Хань царства Чеши Ближнее (Турфан) и Шаньшань, более других пострадавшие от набегов сюнну.
В ответ сюнну уже в следующем году при поддержке войск Чеши Дальнего (Цицзяоцзин) разгромили Чеши Ближнее и убили Со Баня. Во время этих событий правитель Шаныианя во главе своего войска вышел на помощь Со Баню, но был разбит отрядом сюнну.
После этого правитель Шаныпаня обратился за помощью к губернатору Дуньхуана Цао Цзуну, и тот направил в столицу новую петицию, в которой попросил выделить пять тысяч солдат для «усмирения» сюнну. Однако ханьский двор этой просьбе не внял.
Когда к ханьскому двору был призван Бань Юн, сын того самого Бань Чао, который так преуспел в освоении Западного края, власти поинтересовались и его мнением по этому вопросу. Бань Юн предложил восстановить издавна существовавший в Дуньхуане гарнизон численностью 300 человек, а кроме того разместить в крепости Лоулань 500 солдат под началом чжанши Западного края. Но и этот план осуществлен не был.
Позднее, в 124 г. н. э., император Ань-ди все-таки назначил Бань Юна чжанши Западного края, и тот во главе 500 солдат вошел на эти территории. Шаньшань и на этот раз присоединился к ханьскому лагерю самым первым.
Благодаря Бань Юну влияние Хань на государства Западного края было в очередной раз восстановлено — правда, снова ненадолго. По мере того как охладевал пыл ханьцев в отношении управления Западным краем, здесь снова стали появляться сюнну…
Таким образом, царство Шаньшань, зажатое между Хань и Сюнну, всегда страдало от набегов кочевников и всегда быстро подчинялось ханьцам, когда те появлялись в Западном крае. Но в итоге получалось так, что ханьцы раз за разом обманывали шаньшаньцев. Быть обманутым снова и снова, сегодня как вчера, а завтра как сегодня — такова уж, видно, была судьба царства Шаньшань…
Когда-то, во времена императора У-ди, в бассейне реки Тарим насчитывалось свыше 30 малых городов-государств. Стиснутые между двумя империями, они временами примыкали к Хань, временами — к Сюнну, да к тому же нередко воевали между собой. Однако с началом в Китае периода Троецарствия, то есть примерно с 280 г.,[29] число таких царств начало постепенно уменьшаться, и на их месте образовалось несколько крупных государств. Так, царство Шаньшань завладело Цемо (Черчен), Сяовань, Цзинцзюе (Ния) и другими землями, а царство Юйтянь (Хотан) вобрало в себя Жунлу, Уби, Цзюйле, Пишань и др.
Особенно увеличили свои владения Шаньшань, Юй-тянь (Хотан), Яньци (Карашал), Гуйцы (Куча), Шуле (Кашгар) и Чеши Дальнее (Цицзяоцзин). Эти шесть царств занимали теперь гораздо более обширные территории, чем во времена императора У-ди.
Впрочем, несмотря на свои большие размеры, эти страны по-прежнему практически непрерывно находились в подчинении у сяньби,[30] сменивших на севере сюнну, и прочих народов. С другой стороны, эти царства были вынуждены поддерживать отношения и с властями Китая как страны, противостоявшей этой новой силе.
Во второй год правления под девизом царствования Тай-нин китайского императора Мин-ди из династии Восточная Цзинь[31] (324 г. н. э.), Чжан Цзюнь, правитель царства Раннее Лян,[32] которое тогда владело Дуньхуаном и его окрестностями, отдал приказ генералу Ян Ги преодолеть зыбучие пески и нанести удар по Шаньшаню и Куча. В тот раз оба царства сдались на милость Чжан Цзюня, а Юаньмо, правитель Шаньшаня преподнес победителям красивых женщин…
Позднее, во времена правления в Китае императора Сяо-у-ди[33] из династии Восточная Цзинь, а, точнее, в седьмой год под девизом царствования Тай-юань (382 г. н. э.), правители Чеши Ближнего (Турфан) и Шаньшаня прибыли ко двору Фу Цзяня, властителя царства Раннее Цинь.[34] Облаченные в дарованные им придворные парадные одеяния, два правителя из Западного края были удостоены аудиенции Фу Цзяня в Западном зале. Пораженные великолепием дворца и строгой торжественностью церемонии, они изъявили желание отныне ежегодно приносить дань правителю Китая, однако Фу Цзянь от даров такого рода отказался по причине отдаленности царств Западного края. Вместо этого было решено принимать дары один раз в три года, а давать аудиенцию один раз в девять лет. Сразу после этого визита оба царства по приказу Фу Цзяня пропустили через свои территории семидесятипятитысячное войско, шедшее под командованием генерала Люй Гуана. В ходе этих событий жителям Чеши Ближнего (Турфан) и Шаньшаня снова пришлось сражаться с воинами из других царств Западного края.
Впрочем, вскоре после этого царство Раннее Цинь потерпело поражение от правителей Восточной Цзинь и прекратило свое существование. Как следствие, земли Западного края снова охватила смута.
В это время один молодой шаньшаньский военачальник принял решение атаковать Лоулань, который уже давно вернулся под власть китайцев. Воспользовавшись возникшей смутой, он вознамерился взять в свои руки землю, на которой стоял город его далеких предков, территорию, которая по праву принадлежала царству Шаньшань, но стала вместо этого военным лагерем теперь уже несуществующего Раннего Цинь.
Имея под началом не более 500 человек, военачальник шел на Дуньхуан, когда ему в голову пришло решение напасть на Лоулань. Поэтому до Дуньхуана он не дошел, а по пути повернул на Лоулань. За исключением молодого командира, никто из пятисот бойцов даже не подозревал о том, что они как-то связаны с этим городом.
Отряд день и ночь безостановочно двигался маршем через пески до тех пор, пока до крепости Лоулань осталось не более половины дневного перехода. Ночью воины хорошо отдохнули, а на рассвете следующего дня двинулись к городу. Только теперь молодой командир объяснил подчиненным их задачу: отбить Лоулань у его защитников, потерявших былую силу. Командир также объяснил, какое огромное значение имеет Лоулань для каждого из воинов. Шаньшаньские солдаты всегда относились к своим командирам с почтением и уважали их за храбрость, поэтому и против этого приказа никто возражать не стал. Воодушевленные задачей взять в свои руки город великих предков, воины ничуть не сомневались в том, что с таким замечательным командиром они обязательно это сделают.
Едва отряд вышел в путь, поднялся сильный ветер. Он стал еще более яростным, когда солдаты подступили к стенам старой крепости. Ведомые своим командиром, воины шаг за шагом продвигались вперед, хотя среди песчаной бури не было видно ни зги, а ветер едва ли не уносил их прочь вместе с лошадьми…
Наконец из туч песка показались громадные пепельно-серые стены крепости и неясные контуры башен.
Молодой офицер занял свое место во главе отряда. Зарубив трех часовых, дежуривших у ворот, солдаты мгновенно ворвались в крепость. Началась сеча. Атакующие не знали, каковы в точности силы защитников, но их явно было гораздо больше, чем ожидалось. Штурмовой отряд разбился на несколько групп, в каждой из которых воины старались держаться вместе, не доводя дело до поединков один на один. Общий бой охватил каждый дом, каждый переулок, каждую башню, каждое укрепление в крепости.
Наступила ночь. Бойцам казалось, что она наступила слишком рано. С приходом ночи ветер стих. Шаньшаньцы потеряли убитыми треть своих воинов, но потери защитников крепости были в несколько раз больше.
На рассвете в городе произошла еще одна мелкая стычка, но она оказалось последней. Сражение завершилось. Оставшиеся в живых защитники, по-видимому, скрылись под покровом ночи: с рассветом в крепости не удалось обнаружить ни одного неприятельского солдата. Шаньшаньцы несколько раз обошли усеянный трупами город. Как и все захватчики, они заглядывали в каждую постройку, в каждый дом в поисках денег и дорогих вещей.
