Федерико Андахази - Анатом
Массимо Трольо был автором «Школы куртизанок»*, книги, состоящей из семисот пятнадцати афоризмов, разделенных на семь книг — несомненно, навеянной «Афоризмами» Гиппократа. В ней, наряду с прочим, утверждалось, что лучшие проститутки получаются из девочек, рожденных от:
1. плотника и доярки;
2. охотника и монголоидной женщины, лучше всего китаянки;
3. моряка и вышивальщицы.
Кроме того, он утверждал, что «женщина в состоянии зачать младенца от семи мужчин, семенной секрет которых соединяется в матке и сочетается один с другим в соответствии с семенной силой каждого из отцов».
«Быть Творцом куртизанок — высочайшее искусство, высшее, чем быть парфюмером или даже алхимиком; как и они, мы соединяем сущности наиболее благородные с наиболее низкими, самые антагонистические и самые гармоничные».
Массимо Трольо проявил особый интерес к девочке, которую ему подарило проведение. Чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что она — одна из его воспитанниц, с нее сняли прежний браслет и надели новый — золотой, украшенный рубинами, — где было написано ее новое и окончательное имя — Мона София. Он редко видел девочек с подобным характером, рано развившимся умом и редкостной, неповторимой красотой. В детском теле Моны Софии воплощались все путаны, некая сущность путаны в чистом виде. Однако Мона София не была свободна от двух больших и, несомненно, таинственных недостатков, с которыми вынужден сражаться учитель путан: от любви и наслаждения. Никогда еще Массимо Трольо не видел такой безмерной ненависти, какую источала девочка; его беспокоило не то, что он был объектом этого чувства, а то, что, как он знал по опыту — и об этом свидетельствовал афоризм IX, — «насколько женщина склонна к ненависти, настолько же она склонна к любви». Его тревожило и другое: не столько отсутствие каких-либо проявлений печали, сколько подозрение, что бесчувственность Моны Софии это маска, под которой скрыта печаль, и чем сильнее печаль девушки, тем острее наслаждение, которое она дарит, И, наконец, начальное образование путан посвящено не чему иному, как запрету любви и наслаждения. Эта работа велась долго и терпеливо, чтобы как не однажды уже случалось, — в один прекрасный день неблагодарная не ушла, влюбившись в какого-нибудь мужчину. Среди прочих афоризмов Массимо Трольо были следующие:
— Развратить труднее, чем воспитать.
— Легче заменить одну нравственную систему другой, чем лишить кого-либо нравственности.
— Воспитание на нравственных примерах способствует формированию куртизанки.
— Как и философ, учитель куртизанок должен быть проводником нравственности.
— Для монарха удобнее существование куртизанок ради денег, чем существование куртизанок ради удовольствия.
Теория Массимо Трольо основывалась на эллинистических канонах. Афоризмы, выходившие из-под его пера, и, соответственно, его практика были — почему бы и нет? — теми же, что в «Метафизике» Аристотеля. Аристотелевской была его концепция женщины и мужчины, и аристотелевским, разумеется, было его суждение о воспроизводстве. Он также припадал к аристотелевскому источнику, чтобы дать объяснение, каким образом «мужчина должен быть, по естественным причинам, полезен женщине». В главе «О чудовищной природе женщины» он говорит: "Как учил Аристотель, сперма мужчины есть сущность, сущностная возможность превратить определенную возможность в будущее существо. Мужнина несет в своем семени дух, форму, личность, то есть kinesis, который создает из вещи живую материю. Мужчина, в конце концов, это тот, что дает вещи душу. Семя несет движение, которое ему сообщает его родитель, оно есть исполнение идеи, соответствующей форме самого родителя, однако не предполагает передачу материи со стороны мужчины. Б идеальных условиях будущее существо будет тяготеть к полной тождественности отцу. Женщина предоставляет материальную опору в виде своей крови, телесности, плоти, которая стареет, ветшает и умирает. Сущность души неизменно мужская. Как учил Учитель, рождение девочек, во всех случаях, результат слабости родителя по причине болезни, старости или слишком раннего зачатия.
Женщина всегда дает материю, а мужчина — творческое начало: для нас это, в действительности, соответствующая каждому из них функция, и именно — быть самкой и самцом. Необходимо также, чтобы самка предоставила тело, определенное количество материи, но это не обязательно для самца: не обязательно, чтобы инструменты существовали в изделиях, которые они создают, так же в них нет того, кто их изготавливает".
Это отнюдь не единственное замечание Массимо Трольо относительно зачатия, кроме того, он писал — и всегда под интеллектуальным покровительством Аристотеля, — о самой генеалогии живого существа: «Семя содержит в себе форму в возможности». «Семя это не часть формирующегося плода, как ни одна частица не переходит от столяра к изделию, над которым он работает, чтобы соединиться с деревом, так и ни одна частица семени не может вмешаться в создание эмбриона». И подтверждает примером: «Музыка — это не инструмент, и инструмент — не музыка. Однако музыка тождественна предшествующей мысли автора».
Следовательно, суть теории Массимо Трольо такова: собственность, отцовская власть, право обладать наследием части создателя, то есть отца. Поскольку ясно, что целью Аристотеля было не что иное, как новое подтверждение греческого права.
Женщина, согласно теории, просто прах, чья сущность — это кровь, появляющаяся раз в месяц: неочищенная жидкость, нечистая, необработанная, инертная и аморфная, но несомненно, затронутая духом, kinesis, своего слабого родителя.
Мона София была самой красивой, раньше других развившейся ученицей Массимо Трольо. У нее, кроме этого, рано проявилась готовность к профессии. Она была редкостно чувственна для своих лет. Когда Моне исполнилось шесть лет, Массимо Трольо счел, что девочка может приступить ко второму этапу образования.
В «Школе куртизанок» ученицы с ранних лет получали религиозное образование, их учили античной мифологии, обучали, разумеется, чтению и письму не только на родном языке, но и на греческом и латыни. «Школа» была в высшей степени возрожденческим институтом, престижным, как любая из многочисленных художественных школ на полуострове. По правде говоря, «Школа» получала субсидию от городских властей, а каждая из учениц возводилась в ранг государственной служащей.
Мона обожала истории, которые ей рассказывала Филипа, ее воспитательница. Каждый раз, слушая историю про Иону в чреве кита, она широко раскрывала глаза и просила Филипу опустить лишние подробности и сказать ей сразу, что станет с героем.
Все было прекрасно, пока Филипа не начинала выдвигать обвинения. Мона категорически отказывалась отвечать за распятие Господа нашего Иисуса Христа, ей были невыносимы обвинения в том, что Он умер ради нее. Кроме всего прочего, кто она такая? Как может повлиять ее незначительное существование на смерть — ни больше ни меньше — самого Спасителя?
Кроме того, она не признавала собственной вины или отрицала свое сообщничество в грехах Евы, которую она к тому же никогда не видела. Однако, в конце концов, Мона София принималась без особой убежденности кивать головой, поскольку могла вынести что угодно, только не пронзительные крики Филипы, от которых у нее лопались барабанные перепонки.
Мона София в силу способностей Массимо Трольо, а возможно, и вопреки его собственным желаниям, стала его лучшим произведением.
Десять лет образования и заботливого обращения принесли свои плоды: Мона София была самой прекрасной женщиной в Венеции. Творец куртизанок умел быть терпеливым. Когда его ученице исполнилось тринадцать лет, он объявил ей, что пришла пора посвящения. Мону представили обществу на ежегодном празднестве, которое Массимо Трольо устраивал в своем палаццо. Это была волнующая церемония, на которой каждая закончившая школу куртизанка получала приказ о назначении на должность государственной служащей из рук какого-нибудь почтенного деятеля Республики. Когда назвали имя Молы Софии, воцарилась изумленная и благоговейная тишина. По сравнению с женщиной, которая входила в двери залы, Венера Медицинская показалась бы неотесанной крестьянкой.
Со всех концов Европы в «Школу» съезжались знатные господа и тратили целые состояния. Менее чем за полгода Массимо Трольо окупил все — до последнего дуката —затраты на свою ученицу. В течение первого года Творец куртизанок получил впятеро больше, чем вложил в нее. Тело Моны Софии увеличило состояние Массимо Трольо на… две тысячи дукатов
Свобода
IНа втором году после окончания Мона София явилась в роскошный scriptorium* Массимо Трольо. Творец вел бухгалтерию «Школы», склонившись над толстой тетрадью с золотым обрезом.
