Сергей Арзуманов - Винодел
В Италии у Макса оказалось очень много родственников. Для него это стало большой неожиданностью. Дома, во Франции, Макс привык к одиночеству, скука казалась ему обычным состоянием души. И вдруг Италия перевернула все. Каждый день здесь превращали в праздник, в праздник тела, живота и души. Здесь Макса все считали французом, даже несмотря на кровь Моники.
Винодельня, которая принадлежала двоюродному брату Моники, была не очень большой, но приносила доход явно больше, чем замок Шанталье. Троюродных братьев и сестер у Макса оказалось больше десятка. А прочих родственников вообще невозможно было сосчитать. Мало того, они все жили в одном доме и каким-то загадочным образом друг другу не надоедали. Он вообще заметил, что они находятся в круглосуточном общении друг с другом, и именно такая жизнь и составляет смысл их существования. Одиночество здесь являлось первым смертным грехом. Только здесь Макс понял весь смысл слов Экзюпери: «Нет ничего более ценного на этой Земле, чем роскошь человеческого общения». «Да, — подумал Макс, мы, французы, слишком эгоистичны, мы спрятались по своим замкам и редко видим соседей. А здесь люди не представляют прожитый день без общения с соседями».
Во время одного из бесчисленных ужинов случилось то, на что он давно уже рассчитывал. Одна из его очень дальних родственниц положила на него глаз. Это было совершенно очевидно и даже не вызывало никаких сомнений. В один из вечеров они, не сговариваясь, сели рядом и после пузатой бутылки кьянти как-то сами собой оказались в одной из комнат.
Макса больше всего волновало, как он будет раздевать Лионеллу, однако сам оказался обнаженным раньше девушки. Все произошло настолько молниеносно и без всяких предрассудков, разговоров и каких-нибудь глупых уверений, что Макс от счастья просто обалдел. Они не спали всю ночь. Утро наступило незаметно, и Макс отпустил Лионеллу только потому, что сил продолжать уже больше не было. Макс даже не пытался ее остановить: все, о чем он мечтал, это остаться одному, немного поспать и почувствовать то счастье, что обрушилось на него.
В полудреме он пытался понять, почему то, что он так страстно хотел получить от Анлор в течение года, он без всяких проблем получил за одну ночь от Лионеллы. Как такое может быть? Почему одна женщина может мучить мужчину целый год, не давая ничего, кроме надежды, а другая женщина отдает себя всю за одну ночь и позволяет делать с собой все, что хочет мужчина?
Нет, дело было не в этом, не в позволении. Эта итальянка знала, чего хочет мужчина, вот в чем дело, она делала то, что хочет мужчина. Вот в чем суть.
Макс провалялся в постели до вечера и вышел только к ужину. Все были рады его видеть, все снова сели за стол. Он долго искал Лионеллу, но так и не обнаружил. Когда она не появилась и на следующий день, Макс не находил себе места. Одна из его многочисленных кузин, видимо, заметив растерянность родственника, подсела к нему.
— Привет Макси, Лионеллу ищешь?
— Да.
— Она, скорее всего не придет.
— То есть?
— Ну, наверное, не придет.
— Почему? — с ужасом спросил Макс.
— Почему?
— Да, почему?
— Как тебе сказать, она хотела переспать с тобой, сразу, как только увидела.
— Да, я знаю.
— Ну ведь вы это сделали.
— Да, — с гордостью ответил Макс.
— Ну вот и слава богу.
— Не понимаю.
— Не понимаешь?
— Нет.
— Ты серьезно?
— Я хочу видеть ее.
— Да вы, французики, все долбанутые.
— Но я итальянец…
— Она получила тебя и все.
— Как это, все?
— Все, дальше ничего не будет.
— Почему?
— Вот ты глупенький, это такая девушка.
— Какая такая?
— Стрегга.
— Что?
— Спроси у мамочки.
Домой Макс вернулся полностью разочарованный в жизни. Даже вино не могло возродить его мысли к жизни. Он был подавлен и не знал, как строить свою жизнь дальше. Он был всегда уверен в том, что встретит настоящую любовь, женщину, которая с радостью станет его женой, родит ему детей, а он будет делать свое вино. В этом он видел смысл своей жизни. Но женщины оказались не такими, как он себе представлял. Он не знал, что делать: жаловаться матери глупо, спрашивать совета у отца, который спрятался в себе, как улитка в раковине, бессмысленно. Не у кого было спросить совета.
Женщины оказались не теми добрыми и покладистыми существами, какими он себе воображал, они были опасны, непредсказуемы и что еще хуже — сами не знали, чего хотят.
— Как Италия, сынок? — радостно встретила его мать.
— У тебя слишком много родственников, мама.
— Тебе что, не понравилось?
— Столько родственников — это слишком для француза.
— Ах, вот ты о чем.
— Да, я тоже всегда это говорил, — встрял отец, неизвестно откуда появившийся.
— Тебе не понравились итальянки?
— Мама, лучше у меня ничего не спрашивай. Честно говоря я не нашел никакой разницы между твоими итальянками и нашими француженками.
— У тебя что-то случилось?
— Мама, это очень глупый вопрос.
— Макси, что такое?
— Да, мама, со мной все случилось, но тут же и исчезло.
— Может, ты хоть что-нибудь объяснишь?
— Нет, не хочу.
— Сынок, Анлор тебя просто обыскалась, мне кажется, ты должен ей позвонить, — сказала мать.
— Анлор, теперь это даже смешно.
— Сынок, ты больше не хочешь с ней общаться?
— Мама, а что значит «стрегга» по-итальянски?
Моника покраснела и ничего не сказала.
— Мама, что это значит?
— Ведьма, — тихо, почти шепотом сказала Моника.
— А, значит, я переспал с ведьмой?
— Тебе лучше помириться с Анлор.
— Мама, ты меня слышишь, я спал с итальянской ведьмой, а теперь ты хочешь меня помирить с французской.
Неделю до занятий Макс ничего не делал, он бродил по виноградникам, по замку, машинально ел, что-то отвечал матери, поговорил с дедом, но мысли его были распылены так, что он не мог их собрать воедино. Он обнаружил страшный, пугающий его факт. Он, Макс Шанталье, — винодел и наследник виноделов. Но есть большое Но: он Ничто без женщины. Он не может ощутить себя ни мужчиной, ни виноделом, пока рядом нет преданной любовницы…
— Макс, позвони Анлор, — мать прервала его мысли.
— Зачем, мама?
— Что значит зачем, девочка волнуется.
— Все женщины одинаковы.
— Тебе все равно, что она чувствует?
— Да, — с наслаждением произнес Макс, — именно все равно.
— Ты мне не нравишься, — серьезно сказала мать.
— Это твоя Италия, мама.
— Ничего не понимаю.
— И не надо ничего понимать, я сам мало что понимаю.
— И все-таки позвони ей.
— Хорошо, в понедельник мы и так увидимся в университете.
Первую лекцию нового года Жюно, как всегда, начал экстравагантно:
— Приветствую вас, господа студенты, надеюсь, вы пришли потреблять знания с аппетитом, как завещал нам Анатоль Франс?
— Да, профессор, — хором ответила аудитория.
— Хорошо, слушайте страшный рассказ про средневековые времена.
— Профессор, если позволите, я могу добавить по части ведьм.
— А, Шанталье, вижу, вы хорошо провели каникулы в Италии.
— Да, профессор, можно сказать, с пользой.
— Ну что же, как-нибудь мы вас послушаем. Итак, господа студенты, Европа, какой мы ее сегодня знаем, не выжила бы без вина.
— Профессор, вы, как всегда, правы, без вина никуда.
— Я рад, за вас, мои дорогие, так вот, в Средневековье вырастали целые поколения людей, которые не знали вкуса простой воды. В городах, когда начиналась чума, люди боялись пить воду из колодцев. Единственная жидкость, которая оказывалась под рукой, — это вино. Просто ничего другого не было. Представьте себе, чтобы сварить пиво, опять же нужна была вода.
— Профессор, ну французы же не мылись вином? — донесся чей-то голос из аудитории, за которым зал разразился смехом.
— Французы, как и все средневековые жители, вообще не мылись. Вы ведь знаете, что наш Король-Солнце, и тот мылся всего два раза в жизни. Почему мы так много готовим на вине и в вине? По той же простой причине: чтобы сварить обед, у средневековой женщины под рукой из жидкости было только вино.
По той же гигиенической причине в церквях начали давать прихожанам вино. Это уже потом придумали, что это кровь Христа, а истинная причина была в том, что вино было профилактикой распространения заразных заболеваний. Ведь церковь — это место скопления людей, они легко заражают друг друга. Еще в Средневековье люди обнаружили, что если в зараженную чумой воду добавить вино, то воду можно пить. Они, конечно же, ничего не знали о бактерицидных свойствах вина и о том, что бациллы чумы и тифа гибнут в вине за несколько часов.
И тут обнаруживается удивительный факт: мы, европейцы, все вывозили из Нового Света, все забирали оттуда. Мы забрали все золото, почти все серебро, перевезли к себе кофе и помидоры, какао и картофель, привыкли к тому, что у нас круглый год есть бананы и ананасы. А что мы дали взамен?
