Джеффри Арчер - 36 рассказов

Вновь назначенный губернатор и командующий вооруженными силами Сент-Джорджа вылетел с супругой к месту службы 12 января 1971 года. Их встречали премьер-министр как первый гражданин колонии и верховный судья как законный представитель королевы. Губернатор принял парад из шести свободных от службы полицейских, а городской оркестр сыграл национальный гимн. На крыше здания аэропорта подняли королевский штандарт «Юнион Джек», и послышались легкие аплодисменты собравшихся здесь же двадцати или тридцати местных знаменитостей.

Сэр Тед и леди Баркер проследовали в свою официальную резиденцию в огромном старом «ровере», который служил еще двум предыдущим губернаторам. Доехав до ограды, водитель выскочил из машины, чтобы открыть ворота. Он вернулся за руль, автомобиль тронулся, и супруги впервые увидели свой новый дом.

Дворец в колониальном стиле был великолепен по любым меркам. Построенный, очевидно, во времена расцвета Британской империи, он оказался несоразмерен ни значению архипелага, ни нынешнему положению Англии в мире. При этом, как скоро обнаружили губернатор и его супруга, величина его не всегда соответствовала практической пользе или комфорту.

Система кондиционирования воздуха не работала, а водопровод был ненадежен. Миссис Роджерс, приходящая домработница, регулярно отсутствовала по болезни. И единственное, что оставил после себя прежний губернатор, был старый черный лабрадор. При этом Министерство иностранных дел не выделяло средств на решение разнообразных проблем колонии, а когда Тед упоминал о них в своих телеграммах, ему советовали сокращать расходы.

Через несколько недель Тед и Хэйзел стали воспринимать Сент-Джордж как огромный избирательный округ, расположенный на нескольких островах, из которых самыми крупными были Саффолк и Эдвард. Это воодушевило Теда, и он подумал, не это ли имел в виду премьер-министр, когда предлагал ему пост.

Обязанности губернатора нельзя было назвать обременительными: большую часть времени Тед и Хэйзел посещали больницы, выступали с речами на открытии конкурсов в школах, а также входили в состав жюри на выставках цветов. Самым ярким событием года бывал, несомненно, официальный День рождения Королевы в июне, когда губернатор устраивал для местных сановников прием в саду, а Саффолк играл против Эдварда в крикет. Впрочем, для большинства граждан колонии это был всего лишь повод для законного пьянства в течение двух дней.

Тед и Хэйзел свыклись с местными особенностями и на пять лет погрузились в ненавязчивую дипломатию в кругу приятных людей, живущих в прекрасном климате. Они не видели ни единого облачка на горизонте, которое угрожало бы их безмятежному существованию.

Пока один телефонный звонок не переполошил их.

Это случилось утром в четверг, когда губернатор изучал содержимое свежего номера «Таймс» за понедельник той же недели. Он отложил чтение длинной статьи о встрече в верхах в Вашингтоне и решил для начала справиться с кроссвордом, когда его личный секретарь Чарльз Робертс вбежал в кабинет, не постучавшись.

Тед сразу же понял, что случилось что-то весьма важное. Раньше он никогда не видел, чтобы Чарльз бегал, и уж конечно тот никогда не позволял себе входить в его кабинет без стука.

— Звонит Маунтбеттен, — выпалил Чарльз.

Он вряд ли был встревожен больше, если бы ему сообщили, что к северной части острова приближаются немцы. Губернатор поднял бровь.

— Адмирал флота граф Маунтбеттен, — повторил Чарльз, как будто Тед его не понял.

— Ну так соединяйте, — тихо сказал Тед, закрывая «Таймс» и кладя ее на стол перед собой. За последние двадцать лет он трижды встречался с Маунтбеттеном, но сомневался, что у великого человека остались хоть какие-то воспоминания об этих встречах. Хотя во время третьей Теду понадобилось уйти во время выступления адмирала, поскольку он вдруг почувствовал себя нехорошо. Теперь он и представить себе не мог, о чем Маунтбеттен хотел бы поговорить с ним, но у него не было времени поразмыслить над этим, поскольку телефон на его столе уже звонил.

Тед поднял трубку, все еще не решив, как обращаться к собеседнику: «милорд» как к графу, «командующий» как к бывшему начальнику генерального штаба, или «адмирал», поскольку звание адмирала флота дается пожизненно.

— Доброе утро, сэр, — наконец сказал Тед.

— Доброе утро, ваше превосходительство. Надеюсь, вы в добром здравии.

— Да, благодарю вас, сэр, — ответил Тед.

— Если я правильно помню, когда мы встречались в последний раз, у вас были проблемы с желудком.

— Да, это так, сэр, — сказал удивленный губернатор. Он имел все основания быть уверенным в том, что Маунтбеттен звонит ему — после стольких лет! — вовсе не для того, чтобы поинтересоваться его здоровьем.

— Губернатор, вам, должно быть, интересно узнать, зачем я звоню.

— Да, сэр.

— Я сейчас в Вашингтоне на встрече в верхах и поначалу планировал вернуться в Лондон завтра утром.

— Понимаю, сэр, — сказал Тед, ничего не понимая.

— Но я решил, что могу сделать небольшой крюк и встретиться с вами. Я так люблю посещать колонии, когда подворачивается случай. Это дает мне возможность информировать ее величество о происходящем. Надеюсь, что такой визит не доставит вам хлопот.

— Вовсе нет, сэр, — сказал Тед. — Мы будем рады видеть вас.

— Хорошо, — сказал Маунтбеттен. — Тогда вы очень обяжете меня, если сообщите служащим аэропорта, что мой самолет прибудет завтра в четыре часа дня. Я хотел бы остаться на ночь, но, чтобы не выбиться из графика, мне нужно будет вылететь рано утром на следующий день.

— Конечно, сэр. Нет ничего проще. Мы с супругой встретим вас в аэропорту завтра в четыре часа.

— Как это мило с вашей стороны, губернатор. Кстати, я хотел бы поменьше формальностей. Да и вам к чему лишние проблемы? — И телефон замолчал.

Как только Тед положил трубку, настал его черед побегать — впервые за несколько месяцев. Он увидел, как по длинному коридору к нему навстречу спешит Чарльз, который, похоже, слышал разговор по параллельной линии.

— Найдите мою жену, прихватите блокнот, и оба — ко мне в кабинет немедленно. Вы слышите? Немедленно, — сказал Тед и вернулся к себе.

Хэйзел появилась через несколько минут с букетом цветов в руке, за ней шел запыхавшийся личный секретарь.

— Что за спешка, Тед? Почему паника?

— К нам приезжает Маунтбеттен.

— Когда? — тихо спросила она.

— Завтра в четыре часа дня.

— Да, тут есть причина для паники, — согласилась жена. Она поставила цветы в вазу на подоконнике и села напротив мужа перед его столом. — Возможно, не самый удачный день, для того чтобы узнать, что миссис Роджерс опять заболела.

— Будь рада, что она придерживается хоть какого-то расписания, — сказал Тед. — Что же, придется пустить пыль в глаза.

— Что ты имеешь в виду, говоря «пустить пыль в глаза»?

— Ну, не забывай, что Маунтбеттен — член королевской семьи, бывший начальник генерального штаба и адмирал флота. Последний пост, который он занимал в колониях, — вице-король Индии с тремя полками под командованием, а его личный аппарат превышал тысячу человек. Так что я и представить себе не могу, что он ожидает здесь увидеть.

— Давайте начнем с того, что составим список вещей, которые надо будет сделать немедленно, — быстро сказала Хэйзел.

Чарльз вынул ручку из внутреннего кармана пиджака и раскрыл блокнот в ожидании указаний своего босса.

— Раз он прибывает в аэропорт, то первое, что он ожидает увидеть, — это красная ковровая дорожка, — сказала Хэйзел.

— Но у нас нет красной ковровой дорожки!

— А вот и есть. Она лежит в коридоре между столовой и гостиной. Мы можем воспользоваться ею и, надеюсь, успеем вернуть ее на место к тому моменту, когда он окажется в этой части дома. Чарльз, проследите за тем, чтобы ее свернули и доставили в аэропорт… — Хейзел сделала паузу. — А потом вернули назад.

Чарльз нахмурился и начал яростно писать.

— Да, Чарльз, проследите также и за тем, чтобы ковер почистили, — вмешался губернатор. — Я и не знал, что он — красный. Так, теперь что с почетным караулом?

— У нас нет почетного караула, — сказала Хэйзел. — Если помнишь, нас встречали премьер-министр, верховный судья и шесть свободных от службы полицейских.

— Верно, — сказал Тед. — Нам придется воспользоваться территориальной армией.

— Ты имеешь в виду полковника Ходжеса и группу его вояк? У них нет даже одинаковых мундиров. А что касается их винтовок…

— Ходжесу придется к четырем часам завтрашнего дня привести их в какой-то порядок. Оставь это мне, — сказал Тед, делая пометку в своем блокноте. — Я позвоню ему чуть позже. Так, а что насчет оркестра?

— У нас есть городской оркестр, — подсказал Чарльз. — И, конечно же, оркестр полиции.