Артур Хейли - Отель
Пораженный Якубек, казалось, потерял дар речи: он лишь кивнул.
– Возможно, вам будет легче ориентироваться, – заметил Демпстер, – если я расскажу о своем шефе поподробнее. – Он взглянул на часы. – Скоро сюда прибудут мистер Дюмер – банкир и несколько юристов, но думаю, время у нас еще есть.
На этом рассказ его снова был прерван – пришел Ройял Эдвардс. Ревизор явился с папками и толстенным портфелем. Последовала церемония представления.
Поздоровавшись с ревизором, мистер Демпстер сказал:
– Сейчас мы с вами немного побеседуем, а потом мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали на нашем совещании в половине двенадцатого. Кстати, вас это тоже касается, мисс Фрэнсис. Меня просил об этом мистер Трент, да и мистер Уэллс будет рад вас видеть.
Впервые у Питера Макдермотта возникло неприятное чувство отстраненности от главных событий.
– Так вот, я хотел рассказать вам кое-что о мистере Уэллсе. – Мистер Демпстер снял очки, подышал на стекла и протер их еще раз. – Несмотря на весьма значительное состояние, мистер Уэллс остался человеком более чем скромных вкусов. Это вовсе не значит, что он скуп. Напротив, мистер Уэллс удивительно щедр. Просто он не любит шиковать – ни в одежде, ни во время путешествий, ни в гостиницах.
– Кстати, насчет гостиниц, – прервал его Питер. – Я уже думал о том, что надо переселить мистера Уэллса в апартаменты. Сегодня в полдень у нас освобождается один из лучших номеров, в котором останавливался мистер Кэртис О'Киф.
– Я бы не советовал вам это делать. Насколько я знаю, мистер Уэллс доволен своей комнатой, чего, правда, нельзя сказать о той, которую ему предоставили сначала.
Питер внутренне содрогнулся при упоминании о закутке, где находился Альберт Уэллс до вечера в понедельник, когда его перевели в номер 1410.
– Он вовсе не возражает, когда другим предоставляют апартаменты – мне, например, – пояснил мистер Демпстер. – Дело в том, что он попросту не испытывает потребности в такого рода вещах. Вам не надоело меня слушать?
Все хором просили его продолжать.
– Все это похоже на сказку братьев Гримм! – заметил явно повеселевший Ройял Эдвардс.
– Возможно. Но было бы ошибкой считать, что мистер Уэллс живет в мире сказочных иллюзий. Если обо мне этого не скажешь, то о нем тем более.
Заметили ли остальные, подумал Питер, а ведь в вежливом тоне Демпстера сейчас чувствовалась сталь.
– Я знаю мистера Уэллса много лет, – продолжал мистер Демпстер. – За это время я научился уважать его умение разбираться как в людях, так и в делах. Он обладает той природной сметкой, которой не приобретешь даже в Гарвардской школе, готовящей бизнесменов.
Ройял Эдвардс, который был выпускником этой школы, густо покраснел. Случайный ли это выпад, подумал Питер, или же доверенный Альберта Уэллса уже успел навести справки о старших служащих отеля. Вполне возможно, что и успел, и тогда Демпстеру известен послужной список Питера, где значилось увольнение из «Уолдорф-Астории» и последующее занесение в черные списки. Не в этом ли причина, подумал Питер, того, что его явно отстраняют от предстоящего закрытого совещания руководства отеля?
– Полагаю, – сказал Ройял Эдвардс, – нас ждет здесь немало перемен.
– Вполне возможно. – Мистер Демпстер вновь протер очки – видимо, такой уж у него выработался автоматизм. – Первая перемена будет состоять в том, что я стану президентом компании, владеющей отелем: я занимаю этот пост в большинстве корпораций мистера Уэллса. Сам он такого рода вещами не интересуется.
– Значит, мы будем часто видеть вас, – сказала Кристина.
– По правде говоря, весьма редко, мисс Фрэнсис. Я буду лишь номинальным главой – не больше. Вся полнота власти будет сосредоточена в руках вице-президента – распорядителя. Такой системы придерживается мистер Уэллс – и я тоже.
Ну вот, подумал Питер, все и прояснилось, как он ожидал. Альберт Уэллс не будет заниматься управлением отелем, а значит, хорошие отношения с ним ничего ему, Питеру, не дадут. Собственно, маленький старичок очень далек от гостиничных дел, и судьба Питера целиком и полностью будет зависеть от этого вице-президента, кто бы он там ни был. Питер терялся в догадках, стараясь представить себе, знает ли он этого человека. Ведь от него будет зависеть столь многое.
До этой минуты Питер считал, что будет спокойно относиться к ходу событий, включая собственное возможное увольнение, – как сложится все, так и сложится. Теперь же он почувствовал, что не хочет расстаться с отелем. Одной из причин была, конечно, Кристина. А второй – то обстоятельство, что при новом руководстве «Сент-Грегори» может стать первоклассным отелем.
– Мистер Демпстер, – сказал Питер, – если не секрет, кто будет вице-президентом – распорядителем?
Монреалей был явно удивлен. Он озадаченно посмотрел на Питера, затем лицо его просветлело.
– Извините, – сказал он, – я думал, вы в курсе дела. Вице-президентом – распорядителем будете вы.
Всю ночь напролет, в те томительно долгие часы, когда обитатели отеля спят, Букер Т.Грэхем кропотливо копошился в куче мусора, освещаемый лишь отблесками огня в печи. Вообще-то в этой работе для него не было ничего нового. Букер был человек простодушный, чьи дни и ночи походили друг на друга, словно были отпечатаны сквозь копировальную бумагу, но его это ничуть не смущало. Он был человеком крайне непритязательным: немного еды, крыша над головой и малая толика уважения – вот и все, что ему надо; правда, последнее было чисто инстинктивным: он вряд ли мог бы сформулировать, зачем ему это надо.
Единственное, отличавшее эту ночь от всех прочих, было то, что работал он медленно. Обычно, задолго до того как выключить печь и отправиться домой, Букер Т.Грэхем расправлялся со всем мусором, накопившимся за предыдущий день, успевал выбрать из него все, что положено, и еще тихонько посидеть полчаса, покуривая самокрутку. Но этим утром, несмотря на то, что смена его кончилась, работы было еще полно. К тому времени, когда ему следовало отправляться домой, еще более дюжины неразобранных, туго набитых баков с мусором дожидались отправки в печь.
Задержка эта объяснялась тем, что Букер пытался отыскать бумагу, которая требовалась мистеру Макдермотту. Поиски он вел тщательно и кропотливо. Не спешил. А нужная бумага все не попадалась.
Букер Т. с сожалением сообщил об этом ночному администратору, когда тот спустился к нему в подвал; видно было, что этот человек здесь впервые – с таким изумлением обозревал он мрачные стены и так выразительно морщил от вони нос. Ночной администратор не стал задерживаться, но уже сам факт его прихода, да еще с запиской от мистера Макдермотта, говорил о том, что пропавшая бумага по-прежнему нужна.
Как бы там ни было, Букеру Т.Грэхему пора было кончать работу и идти домой. Ведь отель отказывался платить сверхурочные. А кроме того, ведь Букера Т.Грэхема наняли заниматься мусором, а не помогать дирекции – не его это дело.
Но он понимал: если в течение дня заметят, что остался мусор, в оотельную пришлют кого-нибудь, растопят печь и сожгут его. Если же этого не произойдет, то ему самому придется проделать это сегодня ночью, когда он придет на работу. Беда в том, что в первом случае терялась всякая надежда отыскать бумагу, а во втором, даже если он и найдет ее, может быть уже слишком поздно.
А Букер Т.Грэхем хотел оказать услугу мистеру Макдермотту. Если б его спросили, он и сам не мог бы сказать, что побуждает его к этому, поскольку не слишком хорошо владел даром слова и не был человеком, склонным к размышлениям. Просто когда в котельную заходил омолодой заместитель главного управляющего, Букер как-то острее чувствовал, что он человек не хуже других.
Словом, он решил продолжать поиски.
Во избежание неприятностей Букер отошел от печи и отметился у контрольных часов. Потом вернулся. Вряд ли его здесь заметят. Мусорная печь не тот объект, который привлекает посетителей.
Он пробыл в котельной еще три с половиной часа. Работал он медленно, старательно, хоть и понимал, что нужного ему предмета может вообще не оказаться в этой куче мусора – ведь часть мусора он уже сжег, когда мистер Макдермотт обратился к нему с просьбой.
Утро было в полном разгаре, и Букер Т.Грэхем еле держался на ногах – оставалось просмотреть еще два бака.
Он заметил его сразу, как только вывалил предпоследний бак, – комок пергамента, в какой обычно заворачивают сандвичи. Когда Букеррасправил его, внутри оказался скомканный лист гербовой бумагитакой же оставил ему и мистер Макдермотт. Для большей верности Букер Т.Грэхем сравнил их, поднеся к свету. Ошибки быть не могло.
Бумага была покрыта жирными пятнами и даже подмокла. В одном месте чернила расплылись. Но немного. А в целом записка хорошо сохранилась.
Букер Т.Грэхем надел свой грязный, засаленный пиджак. Не обращая внимания на разбросанный по полу мусор, он вышел из котельной и устремился вверх по деснице.
