Вадим Белоцерковский - ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО
О Власове надо сказать несколько слов отдельно. В либеральной прессе новой России о нем часто пишут как о герое, нагромождая ложь и умолчание. В эмиграции я немало читал о Власове в материалах архива радиостанции, в том числе в книге бывшего нациста Штрик-Штрикфельда, который при Гитлере курировал русские воинские формирования. Я узнал тогда, что Власов в конце 30-х годов был Сталиным командирован военным советником в штаб Мао Цзэдуна.
Осенью 41-го Власов прославился тем, что одержал под Москвой первую небольшую победу над немцами (еще до главного контрнаступления) — отбил на время город Ельню. В 42-м советское командование стало готовить войсковую группировку для прорыва блокады Ленинграда через Волховские болота. Все генералы, кому предлагалось возглавить прорыв, под разными предлогами уклонялись от этой чести (операция пахла авантюрой). Власов — согласился. Руководимая им армия завязла в болотах и была разгромлена, а Власов, сбежав от своей охраны, вышел к немцам и сдался в плен. Он, видимо, боялся возвращаться в Москву, предполагая, что ему не простят потерю армии. Немцы немедленно доставили Власова в Берлин, где он согласился возглавить воинское формирование из русских военнопленных, создававшееся немцами с помощью НТС. Впоследствии оно получило наименование Русской освободительной армии (РОА).
Я разговаривал со Скаковским о Власове. Хорошо, сказал я ему, не будем сейчас оценивать факт перехода Власова к немцам, но после того как он стал во главе армии, сформированной из военнопленных, он принял на себя ответственность за их жизнь. Почему же, когда всем уже был ясен исход войны, он не поднял свою армию на прорыв в Италию, навстречу высадившимся там американцам, или не призвал своих солдат пробиваться туда мелкими группами? В тылу у немцев было тогда очень мало войск, и прорваться, наверное, можно было. Пускай не всем бы это удалось, но уж тех, кто пробился, союзники не зачислили бы в коллаборанты и не выдали в руки Смерша! Вместо этого вы, сказал я Скаковскому, осенью 44-го торжественно принимали в Праге жалкую «Декларацию» о борьбе с «большевизмом», плясали под нацистскую дудку.
— Но у нас в штабе, — оправдывался Скаковский, — сидело много агентов гестапо, и было очень рискованно что-либо предпринимать для выхода к американцам.
То есть Власов и его помощники оказались примитивными шкурниками. Я тут сравниваю Власова с польским генералом Андерсом, о котором позорно умалчивается в СМИ «демократической» России. Он тоже в начале войны возглавил под Куйбышевым корпус, составленный из пленных польских солдат, и в его штабе тоже были агенты НКВД, но когда Андерсу дали приказ идти на фронт, он отказался. Поляки выдворили агентов НКВД и двинулись (вместе с семьями!) в Иран, занятый тогда англичанами, чтобы уже на стороне западных союзников сражаться с немцами. У Сталина в то время не было достаточно войск в тылу, чтобы атаковать поляков, и они, сопровождаемые небольшими советскими отрядами, в тяжелейшем походе, голодая, спустились вдоль Волги и Каспия в Иран. Потом поляки Андерса сражались в Италии и прославились прорывом мощнейшей немецкой обороны под Монте-Кассина.
Андерс очень рисковал, отказываясь идти на советский фонт. Англичане просили Сталина выпустить его корпус, и он согласился (когда Андерс уже заявил, что поляки не пойдут на фронт!), но если бы у него была возможность, он, без сомнения, уничтожил бы Андерса, и англичане смирились бы с этим, так как были жизненно заинтересованы тогда в союзе с Советской Россией. Как смирились они и с чудовищной жестокостью Сталина, позволившего немцам уничтожить в 1944 году восставших в Варшаве поляков, в большинстве входивших в Армию краеву, которой руководило из Лондона польское правительство в изгнании. Но от Андерса зависела судьба польских солдат, и он не хотел отдать их в жертву врагу Польши — России. Он знал, как не дорожат в России жизнями собственных людей, знал, как не любят поляков, и предполагал, что с его корпусом советское командование поступило бы, как со штрафным батальоном. И таким человеком, как генерал Андерс, поляки могут гордиться!
Власов же решился взбунтоваться лишь 5 мая 45-го года — «немножко» поздновато! Разумеется, американцы выдали солдат и офицеров Власова (и его самого) как коллаборантов советским властям. За исключением тех, кому удалось сбежать из лагерей, в которых американцы содержали власовцев. (Среди них оказался и Скаковский.)
И еще очень важная деталь, о которой умалчивают современные восхвалители Власова всех цветов, а именно, что немцы использовали власовцев для борьбы с французскими партизанами! Деталь достаточно позорная.
Вернусь к НТС. В конце войны и многие энтээсовцы стали пытаться «бежать с нацистского корабля», и гестапо кое-кого из них схватило; несколько человек, если верить НТС, погибли в концлагерях. Теперь энтээсовцы за счет этих жертв пытаются изображать себя «борцами против Сталина и Гитлера».
После войны НТС объявляет себя сторонником демократии и каким-то образом выживает. Впоследствии Союз получает даже финансовую поддержку от ЦРУ, издает ежемесячный тонкий журнал «Посев» и толстый ежеквартальник «Грани», обзаводится небольшим издательством. С появлением в СССР самиздата перепечатывает некоторые самиздатские работы и распространяет их среди советских людей, приезжающих на Запад, главным образом среди моряков торгового флота.
В начале 50-х годов НТС с самолетов сбрасывал на территорию Советского Союза парашютистов для организации борьбы с «коммунистическим режимом». Заброшено было несколько групп, всего более 20 человек, и все они были быстро выловлены КГБ и расстреляны. Об этом много писалось в западной прессе. В Германии еще живы вдовы этих несчастных парашютистов. За эту преступную авантюру никто из руководства НТС не понес уголовной ответственности. Как такое могло случиться, я не понимаю. Не понимаю и того, как они могли поднимать из Германии самолеты с парашютистами для полета на территорию СССР! Это, на мой взгляд, позорный факт для немецких и американских властей.
В программных документах НТС стояли обращенные к советским гражданам призывы к насильственной деятельности: к организации «городской партизанщины», как в Южной Америке, и даже к ограблению банков с последующей раздачей денег бедным людям. Эти документы помогали КГБ лепить из НТС образ злого и коварного врага, за связь с которым, действительную или чаще мнимую, арестовывали и осуждали диссидентов.
С созданием радиостанции «Свобода» (поначалу, в 1953 году, она называлась «Освобождение») НТС повел борьбу за контроль над ней и в годы обострения холодной войны весьма в этом деле преуспел. Перед моим приходом на радио главным редактором русской службы был член руководства НТС, бывший советский военный прокурор. Борьбу за «Свободу» НТС с переменным успехом вел вплоть до горбачевской перестройки.
После появления на Западе Солженицына атмосфера в русской эмиграции резко сдвинулась в сторону великорусского национализма и шовинизма, и НТС немедленно сменил демократическое знамя на «национальное». Главным лозунгом Союза стало: «Русское дело должно делаться русскими руками!». В этот период было создано дочернее формирование НТС Русское национальное объединение (РНО) во главе с членом руководства НТС и сотрудником «Свободы» Олегом Красовским. НТС хотел, видимо, сохранять относительно респектабельный облик, а для махровых «патриотов» и антисемитов предлагалось РНО. Это объединение стало издавать журнал «Вече» как продолжение журнала с таким же наименованием, издававшегося в СССР, редактором которого был диссидент-националист Владимир Осипов. РНО смело шло и на сближение с национал-патриотами в России. Так, спонсором «Вече» стал художник Илья Глазунов, который, приезжая в Мюнхен, преспокойно останавливался на вилле Красовского. Подружился Красовский и с приснопамятным Невзоровым, который даже сделал на ОРТ часовую комплиментарную передачу о Красовском.
НТС, будучи духовным детищем режимов «великих вождей» — Муссолини, Гитлера, все время сохранял приверженность сильным, авторитарным деятелям и в России искал опору на подобных людей. Так, в свое время руководители НТС пытались сблизиться с «железным Шуриком» — Александром Шелепиным. Позже они плотно сошлись, как я уже рассказывал, с полковником КГБ Карповичем, сделав его своим главным представителем в СССР и членом своего руководства. После начала первой войны в Чечне стали поддерживать Ельцина, а сейчас рьяно поддерживают Путина.
Интересен вопрос, почему НТС оказался таким живучим? После войны в Западной Европе и США возникло несколько эмигрантских политических объединений, но все они канули в лету, а НТС — живет! Георгий Владимов, который еще в Москве сблизился с эмиссарами НТС, оказавшись в эмиграции, работал одно время редактором журнала «Грани»; и потом, когда его уволили из «Граней», написал разоблачительную статью о солидаристах. И живучесть НТС он объяснял тем, что этот Союз фактически является мафией, семейным предприятием. Владимов подробно показал, что вся руководящая верхушка НТС связана семейными отношениями. Не знаю, ему, как говорится, виднее. Но я вижу возможную причину устойчивости НТС в том, что эта организация спонтанно сделалась так называемым «шпионским перекрестком». После того как НТС прибился к ЦРУ, в него устремились сексоты КГБ — и тем и другим стало, думаю, интересно поддерживать «солидаристов» на плаву как среду получения информации друг о друге. Яркий пример — «командировка» Андроповым полковника Карповича в руководство НТС. Кроме того, НТС, как я уже говорил, служил жупелом для советской пропаганды и поводом для дискредитации диссидентов и расправы над ними.
