Бернард Вербер - Революция муравьев

Мандибулы погружаются в хитинные сочленения, прозрачная кровь хлещет. В живых коридорах столько крови, что ее брызги иногда тушат фонарики. Лишенные света новобел-о-канцы засыпают прямо среди плотной массы противника.

Принцесса 103-я не замедляет работы, но, пока она убивает мандибулами, тысячи мыслей теснятся в ее голове.

«Наверное, повадки Пальцев заразны, раз муравьи стали воевать таким образом!»

Но при этом она прекрасно понимает, что все оставшиеся в живых после этой ночи вражеские солдаты набросятся на них завтра с самого утра.

Выбора особенного нет. Война – лучший двигатель истории. И в хорошем, и в плохом.

У 5-го свело мандибулы от бесконечного перерезания глоток. Он на секунду останавливается, съедает неприятельский труп и очищает себе усики, прежде чем снова приняться за свою зловещую работу.

Когда появляются первые лучи солнца, новобел-о-канские солдаты поневоле прекращают резню. Надо быстро уходить, пока противник просыпается. Они спешно убираются прочь в то время, как стены, потолки и полы только начинают зевать.

Обессиленные и клейкие от крови рыжие солдаты возвращаются в свой объятый тревогой город.

Принцесса 103-я занимает свой пост на верхушке купола, чтобы понаблюдать за приходящим в себя врагом. И его реакция не заставила себя долго ждать. Пока солнце поднимается в небо, живые руины рассыпаются. Уцелевшие карлики не могут понять, что с ними произошло. Вечером они все вместе мирно уснули, а к утру почти все их товарищи умерли.

Выжившие муравьи без лишних разговоров поворачивают к дому, и несколько минут спустя федеральные города, восставшие против своей столицы, являются для того, чтобы предъявить свои феромоны капитуляции.

Узнав о поражении, миллионная армия соседних муравейников просит о присоединении к новобел-о-канской федерации.

Принцесса 103-я и принц 24-й принимают пришедших, показывают им лаборатории, экспериментирующие с огнем, рычагом и колесом, но не рассказывают об изобретении фонариков. Как знать? Еще могут появиться противники, которых придется приводить в повиновение, а секретное оружие всегда эффективнее, чем оружие, известное всем.

23-й, в свою очередь, увеличивает ряды правоверных в десять раз. Так как никто, кроме участников ночной битвы, не знает, как была достигнута победа, 23-й кричит во все горло о том, что Пальцы вняли его молитвам.

Он утверждает, что принцесса 103-я здесь ни при чем и что спасает только истинная вера.

– Пальцы спасли нас потому, что они нас любят, – выделяет он поучительно, не зная, что значит слово «любить».

156. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ШВЕЯ КРЫСИНЫХ ЗАДОВ: в конце девятнадцатого века в Бретани консервные фабрики по приготовлению сардин наводнились крысами. Никто не знал, как избавиться от грызунов. Кошек использовать было нельзя, так как они предпочли бы поедать неподвижную сардину, чем охотиться за разбегающимися крысами. Кому-то в голову пришла идея зашить задний проход живой крысы конским волосом. Лишившаяся возможности нормально опорожнять желудок, но продолжающая есть крыса сходила с ума от боли и ярости. Она превращалась в бешеного хищника, настоящий бич для своих сородичей, которых она кусала и прогоняла прочь. Работница, согласившаяся на эту грязную работу, пользовалась бы благосклонностью администрации, она получила бы повышенную зарплату и пост бригадира. Но для своих товарок «швея крысиных задов» становилась отщепенцем. Потому что, как только одна из работниц вызывалась зашить крысам задние проходы, она вынуждена была этим заниматься все время.

157. ЖЮЛИ В ПОЛНОМ СМЯТЕНИИ

На собраниях правого полушария мозга революции рождалось столько новых концепций, что левое полушарие с трудом поспевало их отбирать и применять на практике. На седьмой день своего существования общество «Революция муравьев» могло похвастаться самым большим разнообразием профилей в мире.

Экономия энергии, повторная обработка, электронные новинки, компьютерные игры, творческие нововведения... – идеи возникали в нервных клетках и соединялись. И никто, кроме постоянных пользователей компьютерной Сети, не отдавал себе отчета в том, что происходит небывалая доселе культурная мини-революция.

Захваченный игрой преподаватель экономики целые дни напролет, без кабинета, без помещения и витрины, просиживал перед маленьким экраном, организуя бухгалтерский учет. Он занимался налогами, официальными бумагами, товарными знаками.

Лицей действительно превратился в муравейник с обитателями, распределенными по группам производства, каждый трудился над определенным проектом. Праздники устраивали только для того, чтобы отдохнуть после напряженного трудового дня.

В международной компьютерной Сети программисты революции вели гигантские планетарные форумы.

Франсина следила за «Infra-World». Она не вмешивалась в жизнь его обитателей, но не пропускала ни малейшего экологического дисбаланса, который немедленно устраняла. Она поняла, что необходимо варьировать животный мир. Как только какой-то вид начинал быстро размножаться, она придумывала для него хищника. Таков был метод ее вмешательства: она добавляла жизни. Она изобрела, например, дикую городскую кошку, которая несколько сократила чрезмерное количество голубей.

Затем ей понадобился хищник для хищников, она воссоздала полный биологический цикл и поняла, что чем разнообразнее экологическая цепочка, тем она прочнее и гармоничнее.

Нарцисс продолжал совершенствовать свой стиль и, не участвуя ни в каких дефиле, кроме виртуальных, становился известным по всему миру.

Самым успешным оказался «Центр вопросов» Давида. Его линии были вечно заняты вызовами. Много вопросов требовало ответов. Давид был вынужден передать часть проекта внешним представительствам.

В лаборатории биологии Жи-вунг развлекался дистилляцией коньяка на основе медовухи Поля. При неверном свете десятка свечей он обустроил идеальную подпольную винокурню: реторты, перегонные кубы, фильтрующие и обогащающие спирт трубки. Кореец блаженствовал в сладких испарениях.

Жюли пришла проведать его. Она осмотрела его оборудование, взяла какую-то пробирку и, к большому удивлению юноши, одним глотком осушила ее содержимое.

– Ты первая попробовала. Тебе нравится?

Не отвечая, она схватила еще три полные до краев пробирки и выпила янтарную жидкость с той же жадностью.

– Ты опьянеешь, – предупредил Жи-вунг.

– Я... хочу, я... хочу... – пробормотала девушка.

– Ну и чего же ты хочешь?

– Я хочу любить тебя сегодня вечером, – выпалила Жюли одним махом.

Юноша отпрянул.

– Ты пьяна.

– Я выпила для храбрости, которой мне не хватало, чтобы сказать это. Значит, я тебе не нравлюсь? – спросила она.

Он находил ее божественной. Жюли за последнее время наконец расцвела. С тех пор как она начала снова есть, ее угловатость пропала, черты лица смягчились. Революция изменила ее осанку. Жюли сделалась прямее, подбородок поднялся выше. Даже походка стала грациознее.

Когда она мягко протянула руку к его брюкам, она была уже совершенно обнажена, а Жи-вунгу все труднее было сдерживать себя.

Он лег на соломенную подстилку и посмотрел на Жюли.

Она была совсем близко к нему, в оранжевом свете свечей ее лицо было чарующим, как никогда. Черная прядь волос завитком приклеилась к краю ее рта. Она думала лишь о том, чтобы так же страстно поцеловать Жи-вунга как тогда, на дискотеке.

– Ты красивая, необыкновенно красивая, – пробормотал юноша. – От тебя так пахнет хорошо... Ты благоухаешь, как цветок. Я как только тебя увидел...

Она заставила его замолчать поцелуем, затем другим. Порыв ветра открыл окно и задул свечи. Жи-вунг хотел встать, чтобы снова их зажечь.

Жюли удержала его.

– Нет, я боюсь даже секунду потерять. Я боюсь, что земля разверзнется и прервет этот миг, который так давно мне был обещан. Не страшно, если мы будем любить друг друга в темноте.

Створка окна стучала так, что грозила разбить стекло.

Она вслепую протянула руку. На зрение рассчитывать больше было нельзя, но остальные чувства обострились до предела: обоняние, слух и особенно осязание.

Она потерлась мягким и гладким телом о тело юноши. Прикосновение ее столь тонкой кожи к более грубой коже корейца пронизало ее электрическим разрядом.

Ладонь Жи-вунга заставила ее почувствовать нежность собственной груди. Ее дыхание стало отрывистым, а запах пота более резким.

Ночь была безлунной. Их освещали Венера, Марс и Сатурн. Она выгнулась и откинула назад черную гриву волос. Грудь вздулась, ноздри стремительно втягивали воздух.

Медленно, очень медленно она приблизила свой рот к губам Жи-вунга.

Вдруг что-то отвлекло ее внимание. За окном пронеслась огромная комета с огненным хвостом. Но это была не комета. Это был бутылка с «коктейлем Молотова».