Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2005)
Владислав Иноземцев. Ненависть к успешным. Терроризм как продолжение “национально-освободительной борьбы”. — “Новая газета”, 2005, № 66, 8 сентября <http://www.novayagazeta.ru>.
“При этом нужно признать, что „освобождение” в наше время отнюдь не тождественно прогрессу, а независимость одного общества от доминирования со стороны другого не делает его граждан счастливыми и процветающими. В наши дни страны и народы тем благополучнее, чем несвободнее они друг от друга; и чем свободнее они от всех, тем они обреченнее. Поэтому процесс „освобождения” в XXI веке становится путем в исторический тупик”. Автор статьи — главный редактор журнала “Свободная мысль-XXI”.
История — только формат. Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2005, № 33, 8 сентября.
Говорит прозаик Алексей Иванов (Пермь): “Я не пишу романов „про историю”, про то, „как это было”. Я беру некий историко-культурный феномен — княжество Пермь Великая в „Сердце Пармы” или сплав „железных караванов” в „Золоте бунта” — и использую его как формат для тех мыслей, которые актуальны именно для меня и именно сейчас. <…> Я на полную катушку использую исторические источники, но не являюсь беллетризатором учебников истории. Повторю: история — только формат. „Достоверные” исторические романы пусть пишут обладатели машины времени”.
Cм. также: “Во-первых, [в архаической лексике романов] безусловно присутствует и провокация, во-вторых, мне жалко терять эту красивую фонетику, которая создает атмосферу произведения, в-третьих, есть реалии, которые существовали в то время и не существуют сейчас, — ну как их назвать? А в-четвертых, ну почему все так привязываются к языку? Люди спокойно пользуются компьютером, абсолютно не зная всех его программ. Ну и что, что читатель не понял десяток слов. Догадается по смыслу, а книга-то воспринимается на чувственном уровне. <…> В принципе, можно и „Золото бунта”, и „Сердце Пармы” переписать современным русским языком. Но такой бред получится”, — говорит Алексей Иванов в беседе с Вадимом Нестеровым (“Вы с московской колокольни не можете понять” — “Газета.Ru”, 2005, 13 сентября).
Александр Кабаков. “Эта комичная, пошлая и тупая жизнь мне милее советских времен”. Беседу вела Ольга Орлова. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 23 сентября <http://www.polit.ru>.
“Василий Аксенов когда-то очень честно сказал: „Писатель — завистливое животное”. Я бы добавил: „Писатель — по определению тщеславное животное”. Детское желание нравиться всем писатель сохраняет на всю жизнь. Другой вопрос, что он готов для этого сделать. Я пытался писать в разряде „Оксана Робски”, но у меня не получилось. Потом я решил, что и не хочу. <…> Я далеко не на все готов, чтобы нравиться всем. Я ведь начинал свою литературную деятельность как писатель-юморист, но уже тогда у меня не получалось писать для эстрады. Я пробовал писать для радио, где уже тогда заправляла Регина Дубовицкая, и тоже не смог. Читатель всегда чувствует неискренность. Для того, чтобы его достать так, как достают авторы „для Петросяна”, надо таким немножечко быть. В этом смысле успех Чхартишвили представляется мне фантастикой. Вот таким я хотел бы быть, но это у меня не получается по другой причине — образования и библиотечной усидчивости не хватает”.
О “Московских сказках” Александра Кабакова см. “Книжную полку Валерии Пустовой” в ноябрьском номере “Нового мира”.
Валерий Калинин. Поединок. Борьба разведок Германии и СССР в 1940 — 1941 годах. — “Наш современник”, 2005, № 7 <http://nashsovr.aihs.net>, <http://nash-sovremennik.info>.
“Но уже 29 декабря 1940 года (через 11 дней после того, как Гитлер подписал план „Барбаросса” о нападении на СССР) Разведывательное управление Генерального штаба Наркомата обороны (Разведупр) выдало сообщение: „…Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений”. 4 января 1941 г. Разведупр — со ссылкой на руководителя нелегальной агентурной группы в Берлине — подтвердил: „Эти данные основаны не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, о котором известно лишь ограниченному кругу лиц”…”
Максим Кантор. Капиталистический реализм. — “Московские новости”, 2005, № 36, 16 сентября <http://www.mn.ru>.
“Авангард хотел мир переделать. Теперь он изо всех сил старается сохранить мир без изменений. Авангард отождествлял себя с революцией. Ценителем и потребителем авангарда стал богатый буржуй. Это было целью авангарда? И наконец, самое поразительное: как могло случиться так, что одни и те же знаки сначала выражают одно (условно говоря, социалистическое), а потом — диаметрально противоположное? Сами знаки при этом не изменились: квадрат — он и есть квадрат. А смысл поменялся на противоположный. Причем случилось это не вследствие тысячелетней истории (поди разбери, чего они в шумерском искусстве хотели), а за пятьдесят лет. Можно ли представить себе, что картина Делакруа „Свобода на баррикадах” призывает к подавлению Парижской коммуны, а картина „Бурлаки на Волге” — к эксплуатации наемного труда? Или вообразить, что икона „Сошествие Христа во ад” написана к вящему торжеству преисподней?”
Бахыт Кенжеев. Так и бродим родимым краем… Стихи. — “Зарубежные записки”. Журнал русской литературы. Дортмунд, 2005, № 1, апрель.
После пьянки в смоленской землянке —
рядовым, а не спецпоселенцем —
Дэзик Кауфман в потертой ушанке
курит “Приму” у входа в Освенцим.
Керосинка. Сгоревшая гренка.
Зарифмованным голосом мглистым
несравненная Анна Горенко
шлет проклятье империалистам.
“Нет, режим у нас все-таки свинский”.
“Но и Борькин романчик — прескверный”.
Честный Слуцкий и мудрый Сельвинский
“Жигулевское” пьют у цистерны.
И, брезгливо косясь на парашу,
кое-как примостившись у стенки,
тихо кушает пшенную кашу
постаревший подросток Савенко.
Штык надежен, а пуля — дура.
Так и бродим родимым краем,
чтя российскую литературу —
а другой, к сожаленью, не знаем.
А другой, к сожаленью, не смеем.
Так держаться — металлом усталым.
Так бежать — за воздушным ли змеем,
за вечерним ли облаком алым.
Анатолий Ким. “Я знаю, что мои книги нужны людям”. Беседовала Лиля Калаус. — “Книголюб”. Казахстанское книжное обозрение. 2005, № 6.
“Я перевел многих казахских писателей, это началось с Оралхана Бокеева — я его считаю казахским Кнутом Гамсуном. Это романтик, яркий, красивый писатель. Я переводил Нурпеисова, Кекильбаева, Абдикова. Я не знаю, как этих писателей воспринимают внутри вашей страны, но я думаю, достаточно высоко. Однако в мире казахских писателей не знают… <…> Мне кажется, виноваты весьма посредственные переводы через подстрочники. Даже очень хорошие мастера русской литературы, получая в руки такой вот посредственный, а иногда даже дурной подстрочный перевод, не могли разобраться в главном. Они не могли разобраться в индивидуальной тональности каждого писателя. <…> Все казахские, киргизские (кроме Айтматова — там особый разговор) авторы, разные по масштабу и по своей поэтике, оказались представлены как один условный посредственный писатель, который интересно рассказывает про обычаи своего племени, предания старины, как бедные боролись с баями, и так далее”.
Наум Коржавин. Эпоха длиною в жизнь. Интервью брала Марина Адамович. — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2005, № 240.
“Во всяком случае, я не против Путина. К сожалению, он окружен людьми, которые профессионально привыкли мыслить операциями: сделал — и исчез. А на посту, на котором он сейчас сидит, такой метод мышления и практики не работает, ибо последствия любых операций остаются при них”.
См. здесь же: Наум Коржавин, “В партийной газете” (из книги “В соблазнах кровавой эпохи”).
См. также: Юрий Колкер, “Гонфалоньер справедливости” — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 6 <http://magazines.russ.ru/neva>.
Валя Котик. Шамбала Петросяна. — “Газета.Ru”, 2005, 14 сентября <http://www.gazeta.ru>.
“То, что у нас зарплата на самом деле хорошая, просто кокаин такой дорогой, — это мы уже десять раз усвоили. Кожей ощутили. Но можно еще раз вспомнить: Пелевин издал в „Эксмо” сборник „Relics. Раннее и неизданное”. Здесь-то вы и сможете перечитать рассказ Time out про то, как новый русский Вован на том свете задницей сковородку охлаждал, получал за это коробку баксов ежемесячно и на эту коробку покупал себе одну-единственную дорожку кокаина. На предложение ангела работу бросить и идти восвояси Вован и сказал вышеупомянутую фразу, ставшую на некоторое время любимой шуткой, а сегодня — просто общим местом. Выйти на рынок с книгой рассказов, ранее неоднократно изданных, и эссе, тоже по большей части опубликованных, писатель может себе позволить — все равно все раскупят: молодежь подросшая этого всего не помнит, а те, кто постарше, чертыхнувшись, все равно перечитают”.
