Владимир Митрофанов - Зачистка территории
Показал дед и шкатулочку с печки. С мелкими предметами – золотыми монетами и орденами – было, конечно, много проще. "Железный крест с дубовыми листьями" являлся наградой немецкого генералитета. У Шахова сразу из памяти откуда-то всплыло, что вроде как Вадим хвастался, что за такой вот орден ему предлагали в обмен машину – довольно свежую "Ауди". Сам же он купил крест за пятьсот долларов у черных следопытов и еще считал, что ему очень повезло.
Кроме того, Шахов узнал и другую – самую главную тайну, которая тоже сильно теперь возбуждала его. Как показал дед, кирпич с выдавленной надписью "Смирновъ" в кладовке вынимался и открывал полость, в которой лежала деревянная коробочка.
И вот Аркадий снова достал ее сейчас, когда был в доме уже один.
Когда он поднял крышку, то обнаружил в коробочке маленький замшевый мешочек. Он открыл его и высыпал на ладонь горсточку граненых икрящихся камней, размером с крупный горох. Все это сияло необыкновенным блеском. Он взял один камень и острой вершиной грани провел по стеклу на столе – образовалась заметная царапина. Жизнь его мгновенно изменилась. Было обычное июньское воскресенье 9 часов
21 минута утра. Песня, начавшая звучать по радио еще до того, как он взял в руки мешочек с бриллиантами, еще даже не закончилась, а он будто бы перешел в совсем другое измерение. Он словно в один миг оказался на набережной Французской Ривьеры в кабриолете, мчащемся по шоссе рядом с морем. Картина эта, ранее совершенно фантастическая, внезапно обрела абсолютно реальные очертания. И несмотря ни на что рядом с ним была Марина. Теплый встречный ветер развевал ее волосы.
Они снова были вместе, и тени пальм проносились по ним полосами.
Итак, он держал почти полную горсть искрящихся холодных камней.
Это было уже какое-то новое будущее, или, вернее, обещание будущего.
Внезапно, ему было дадено богатство. Камни были большие и холодные.
Он померил штангенциркулем один из них – самый маленький – оказалось
10,3 миллиметра. По таблице в "Детской энциклопедии", которую он взял с полки, это соответствовало весу в 4 карата. Показалось как-то мало, и никакого указателя цены в книге не стояло. Аркадий даже и приблизительно не представлял, сколько могут стоить такие камни.
Вспомнилось, что у одной женщины, жены знакомого фирмача, было бриллиантовое кольцо с камнем куда как меньшего размера, кажется в два карата, которое, правда, было в золотой оправе, и она хвасталась, что будто бы это кольцо обошлось мужу в 6500 евро. Шахов еще тогда подумал: да за эти деньги можно было машину купить, а тот жене – какую-то безделушку. В той же энциклопедии было сказано, что стоимость камня возрастает пропорционально квадрату его величины в каратах. Таким образом, камень весом в четыре карата должен был стоить в четыре раза больше двухкаратного камня. Так что по самой приблизительной оценке только самый маленький бриллиант из кучки на столе мог стоить примерно тысяч двадцать долларов. Не меньше. Итак, минимум 20-30 тысяч долларов за каждый камень. Всего камней было восемнадцать – целое состояние.
Шахов держал в ладони эти камни, и думал, а вдруг это и есть тот самый шанс вернуть Марину. Он теперь вполне мог бы купить большую квартиру или даже дом, и им не пришлось бы скитаться по чужим углам.
А можно было бы надолго уехать за границу, скажем, снять или купить домик в Финляндии и на какое-то время уединиться от всех. В то же время Аркадий хорошо знал, что деньги и потерять очень просто, и что с камнем в Любимове однозначно ничего не выгорит. Но даже и в Москве и в Питере тоже было бы непросто: покупатель мигнет кому надо – затащат, дадут по башке, сунут в бок нож – вообще исчезнешь без следа. Надо было ехать за границу, да и то раз тридцать подумать, как подойти, заиметь знакомого ювелира, внедриться в элиту, чтобы никто не спросил откуда камни. Это тоже было нереально и абстрактно.
Напряженно думая и просчитывая возможные варианты, Шахов знал, что решение непременно есть, его просто нужно найти. И правильное решение внезапно возникло: следует обратиться к маминому мужу -
Антону Степановичу – тот был теперь человеком очень богатым, влиятельным и наверняка имел необходимые связи. Но парадокс состоял в том, что на настоящий момент банкомат не работал и нужно было бы где-нибудь хотя бы рублей пятьсот наличных денег занять на билеты на поезд до Москвы. А лучше – тысячу или две. Причем немедленно.
Дед как назло пропал невесть куда, когда он появится – было неизвестно, и Аркадий решил, что проще всего тут же съездить к отцу в Казанкино и занять у него. Он отцу деньги давал довольно часто, всегда что-то привозил из инструмента, всяких полезных в хозяйстве мелочей, поэтому можно было теперь и попросить, конечно же в долг, с последующей отдачей. Шахов положил камни на место, а один самый маленький, сунул в нагрудный карман джинсовой рубашки, где лежали права, и вышел из дома деда и пошел к себе. Заходить в квартиру
Шахов не стал. Машина его – белая "семерка" – стояла во дворе. Со второго тычка завелась. Аркадий выехал на улицу, повернул на проспект Ленина и там увидел стоящего на автобусной остановке Сережу
Егорова с подружкой. У ног их стояла сумка. Просигналить Аркадию не удалось – не работал гудок. Он сначала хотел, было, проехать мимо, но все же остановился, сдал задним ходом, вышел и подошел к ним.
– Привет, вам куда?
– В Покровское – к бабке! – ответил ему Егоров. – Она не едет, – кивнул он на подружку, – и меня, вредина, не отпускает!
– Подружка твоя, или жена? – спросил Шахов, с восхищением глядя на совсем еще юную девушку, жавшуюся у Егорова подмышкой.
– Еще пока не жена, у нас свадьба в июле, я может быть, даже еще передумаю, – ответил сияющий Егоров. Девочка счастливо улыбалась, тесно прижавшись к нему. За их спинами и в их глазах стояло звонкое тугое лето.
У Аркадия Шахова никогда в жизни такого, чтобы вот так вот счастливо стоять с девчонкой, никогда не было, и он с горечью подумал, что и вряд ли уже когда-нибудь будет. Никто его никогда так не любил.
– Давай, садись! – сказал он Егорову. – Подвезу. Я еду к отцу в
Казанкино.
Егоров, закинув сумку на заднее сиденье, сел спереди, рядом с
Шаховым. Скрежетнув первой передачей, тронулись. Отъезжая, Шахов бросил взгляд в зеркало заднего вида: девчонка, подпрыгивая на месте, махала им вслед.
Проезжая мимо автовокзала Шахову показалось, что он увидел
Марину. Он потряс головой: ну этого точно не может быть, и девушка, на нее похожая осталась позади.
Управляя автомобилем, Шахов все это время лихорадочно продолжал думать. А ведь действительно: можно ли купить любовь? Может быть, и правда, приехать, предложить много денег, чтобы Марина ушла к нему от человека, которого любит? Но даже если она и уйдет по материальным причинам, она ведь все равно не перестанет любить другого, и не полюбит Шахова только за то, что он богат. Так что все это, скорее всего, бессмысленно. Но, может быть, она все-таки привыкнет, родит детей и полюбит его потом? В силу своей профессии
Шахов представлял себе жизнь как некое подобие невероятно сложной компьютерной игры, которой управляет сам Бог. Но, как нередко бывало при работе в Интернете, когда все внезапно упиралось в возникающую на мониторе красную табличку с надписью "Access denied (В Доступе отказано)", так и тут во всех его планах все они упирались в последние Маринины слова: "Я тебя не люблю", как в бетонную стену. И ничего тут уже поделать было нельзя.
В это самое время Марина прошла пешком от автовокзала, вошла во двор его дома и спросила женщину, которая вешала на веревки белье:
– Извините, Аркадий Шахов здесь живет?
– Здесь, только буквально три минуты назад как уехал. Вы могли видеть.
Действительно вроде была какая-то белая машина, мигнула на повороте стоп-сигналами. Буквально в три минуты разошлись. У Марины дрогнуло сердце.
– А куда уехал, не знаете?
– Ну, это, девушка, мне он не сказал. Может, к отцу в Казанкино, а может, просто на рынок за картошкой. Вы подождите, вдруг приедет.
Хотите, я квартиру открою?
Женщине было лет тридцать, не больше, она поглядела на Марину оценивающе. Среди белья, которое она вещала, были детские вещи, но не было мужских.
Марина села тут же во дворе на скамейку. От предстоящей встречи она испытывала глубокое волнение и радость, ее буквально колотило.
Женщина это заметила:
– Вам плохо? Ночь в дороге, не выспались? Может быть, дать цитрамон?
Шахов с Сережей Егоровым в это время уже выезжали из города.
Шахов, запястьем левой руки периодически ощупывая камень в нагрудном кармане рубашки, лихорадочно думал. Неужели это его последний шанс?
Ведь хотя бы один шанс всегда человеку дается. И если оглянуться и посмотреть на свою жизнь, то такой шанс обязательно был у каждого, просто кто-то им воспользовался, а кто-то и нет – упустил его или просто испугался изменить свою жизнь. Может быть, это нежданное привалившее Шахову богатство и было таким шансом.
