Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 4, 2002

Впрочем, обсуждаемая проблема действительно связана с сомнениями этического свойства, о которых говорит в своей реплике к статье В. В. Лопатина И. Б. Роднянская: «Меня, например, никакими запретами не заставишь в восклицании „Боже мой“ писать первое слово со строчной буквы — ведь я помню, к Кому обращаюсь. И, с другой стороны, покуда я имею прикосновенность к редактированию, не стану понуждать атеиста к букве прописной: ведь для него бог монотеизма — такой же мифологический персонаж, как боги Перун или Гермес. Не следует ли в такой щекотливой области допустить свободный выбор вариантов?» (стр. 144). Осмелюсь от себя высказать предположение: может быть, в вопросах собственно литературной правки, когда редактор или корректор имеет дело с человеком абсолютно грамотным, но придерживающимся последовательных атеистических принципов и не желающим поступаться ими ни при каких обстоятельствах (в особенности же, когда речь идет о посмертных публикациях), следует сохранять авторскую орфографию (как и в том случае, когда автор, будучи верующим, не хочет изъявлять ложное почтение к священным понятиям чуждых ему религий — в том числе и христианства). Но в случаях обучения правилам грамматики людей, еще не знакомых с этими правилами (как и тогда, когда автор не возражает против соответствующей правки своего текста), следует руководствоваться нормативами.

И последнее замечание. До сих пор шла речь в основном о тех случаях, когда надо было бы «поднять» заглавную букву, но в иных случаях ее следует и «сбить». Так, в соответствии с новыми правилами вводится написание с большой буквы названий «народных праздников, связанных с церковным праздничным циклом, — таких, как Святки, Масленица…» (стр. 144). Слово «масленица», по правилам старой орфографии, никогда с заглавной буквы не писалось; не пишется оно так и теперь в изданиях Русской Православной Церкви (достаточно заглянуть в любой церковный календарь, изданный Московской Патриархией). Употребление «прописных букв… в названиях религиозных праздников (Пасха, Рождество, Крещение)», восстанавливаемое новыми правилами (стр. 143), связано с тем, что праздники эти установлены в честь событий земной жизни не обычного человека, но Богочеловека Иисуса Христа, и полное их название — «Пасха Христова», «Рождество Христово», «Крещение Господне», а еще точнее — «Рождество (или Крещение, или Сретение, или Преображение) Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», «Светлое Христово Воскресение». То же относится и к праздникам в честь Пресвятой Богородицы Приснодевы Марии — Ее Рождеству, Благовещению, Успению… Словом, ко всем двунадесятым и великим праздникам. Часто пишутся с большой буквы и Святки — дни, являющиеся святыми именно потому, что они расположены между праздниками Рождества Христова и Богоявления и включают праздник Обрезания Господня. Но масленица — праздник чисто фольклорный, в истоке своем языческий, допущенный Церковью лишь вследствие утраты им первоначального языческого наполнения, и уравнивать его в достоинстве с христианскими торжествами — по меньшей мере странно. И тут снова вспоминаешь о неразрывной связи между орфографией и менталитетом. Если еще совсем недавно атеистическая идеология стремилась утвердить свое превосходство за счет грубого унижения (в том числе и чисто графического) всех понятий, связанных с религией, то теперь вокруг нас разлилось безбрежное море оккультизма и разнообразных суеверий, так что ежедневно со всех сторон мы слышим призывы «вернуться к обычаям предков», «обратиться к народной мудрости», «найти общий язык с природой», «услышать голос земли» и проч., и проч. (разумеется, ни о какой рефлексии по поводу «мудрых обычаев» речь просто не идет: сама их древность является главным аксиологическим критерием их оценки). Безусловно, я никоим образом не склонна приписывать подобные настроения членам Орфографической комиссии РАН, но мне хочется надеяться, что профессиональные лингвисты не могут безучастно относиться к тому, популяризации каких взглядов они невольно содействуют, «возвышая» масленицу и вообще так легко сближая понятия «церковный» и «народный».

Таковы соображения, которыми я сочла необходимым поделиться в связи с новомирской статьей о предстоящей реформе орфографии. Я долго колебалась, следует ли писать это письмо, предполагая, что подобные суждения будут высказаны в печати кем-то другим — более компетентным в данной области человеком. Но поскольку на сегодняшний день я не знаю ни одного такого отклика, то я решилась — впервые за 31 год своей жизни — написать редактору журнала. Может быть, что-то из этих размышлений покажется Вам созвучным.

С самыми искренними чувствами

Саратов.

Библиотека-музей поселка Овсянка приглашает всех почитателей таланта Виктора Петровича Астафьева принять участие

во Всероссийской заочной читательской конференции

«Наш последний поклон»,

которая будет проходить в течение 2002 года.

Свои впечатления, размышления, а также воспоминания о личных встречах с Мастером просим присылать по адресу:

663080, Красноярский край, поселок Овсянка, Библиотека-музей.

Наиболее интересные письма будут публиковаться на страницах

«Литературной газеты», газет «Литературная Россия»

и «Красноярский рабочий», литературно-художественных журналов «Знамя», «День и ночь».

Телефоны для справок: Овсянка (через заказ), 2-79-30, 2-77-87.

Книги

Юрек Бекер. Яков-лжец. Перевод с немецкого Евгении Фрадкиной. Предисловие Людмилы Улицкой. М., «Дружба народов», «Текст», 2001, 223 стр., 4000 экз.

Роман, написанный в 1969 году немецким писателем, выходцем из Польши, о пережитом автором в детстве — о жизни в еврейском гетто в годы Второй мировой войны.

Вардван Варжапетян. Тот, кто построил ковчег. Повесть. М., «НОЙ», ООО «Редакция журнала „Новое время“», 2001, 96 стр.

«…запомни: будь ты дитя пахаря или короля, султана или водоноса, торговца или поэта, будь ты любого цвета кожи, островитянин или обитатель джунглей, житель пустыни или заоблачных гор… — все мы потомки Ноя. Капелька его крови в каждом из нас течет, а значит, все люди — родня…» — повествователь, «сын Вардгеса, внук Наапета, правнук Грикора…», рассказывает младшему брату историю Ноя и Ковчега. Посвящение: «В светлый год 1700-летия принятия Арменией христианства приношу эту книгу народу моему».

Игорь Вишневецкий. Воздушная почта. Стихи 1996–2001 годов. М., «Новое литературное обозрение», 2001, 93 стр.

Третья книга стихов русского поэта, живущего в США. Вышла в серии «Премия Андрея Белого», предисловие Ильи Кукулина.

Григорий Дашевский. Дума иван-чая. Стихи 1983–1999. М., «Новое литературное обозрение», 2001, 88 стр.

Новая книга московского поэта, вышедшая в серии «Премия Андрея Белого» с предисловием Елены Фанайловой. «Дашевский устраняет литературного переводчика, стоящего между ситуацией и стихом…Поэзии Дашевского необходимо каждый раз рождаться заново, иначе она не сможет сохранить то, ради чего и существует: внезапность, сиюминутность» (из отзыва М. Айзенберга).

В. М. Дорошевич. На смех. Составление, подготовка текстов, вступительная статья и примечания Д. Николаева. М., «Лаком», 2001, 384 стр., 2500 экз.

Циклы рассказов Дорошевича 1907 и 1912 годов.

Аркан Карив. Переводчик. Юрий Карабчиевский. Жизнь Александра Зильбера. Предисловие Леонида Бахнова. М., «Мосты культуры» — Иерусалим, «Гешарим», 2001, 368 стр., 2000 экз.

Роман «Жизнь Александра Зильбера», писавшийся в начале семидесятых «в стол» и для тамиздата, — это художественное осмысление судеб русского еврейства в послевоенном СССР. Его своеобразным и закономерным продолжением стал роман, написанный сыном автора «Зильбера» Арканом Каривом (до эмиграции — Аркадием Карабчиевским), — о превращении русского еврея в израильтянина. Герою своего романа Карив дал то же имя — Зильбер. Объединенные под одной обложкой тексты двух очень близких людей и разных писателей образуют и свой собственный сюжет: если перед отцом еще стоял выбор — ассимиляция или исход, то, похоже, для его сына этого вопроса не осталось. Разные и по-разному написанные — «медленная с великим множеством подробностей и нюансов, насыщенная бесконечной рефлексией манера Карабчиевского. И артистичная, стремительная, исполненная иронии, бравады и чуть (в рамках допустимого) приправленная цинизмом манера Карива» (Леонид Бахнов), — оба романа повествуют об одном; сын предложил свое завершение начатого отцом сюжета, — и в жизни, и в литературе.

Николай Кононов. Пароль. Зимний сборник. М., «Новое литературное обозрение», 2001, 107 стр.

Новая книга петербургского поэта в серии «Премия Андрея Белого» с предисловием Вячеслава Курицына. «Кононов — чемпион России по длине поэтической строки…Кононовская протяженность выстреливает по всем векторам». Впоследствии «строка резко сжимается, образ уплотняется, обстоятельно повествовательное высказывание превращается в сентенцию и эссенцию».