Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов
– Совещание отменилось меньше часа назад, и только потому я здесь. Но ты, Вероника, все равно очень странная женщина! Тебе бы заиметь хоть чуточку тактичности и понимания людей и ситуаций. Ладно, уже без трех минут одиннадцать – иди к Карлу Иохану первая.
С этими словами каменно-гордая Алена вновь повернулась к зеркалам и вынула из сумочки перламутровую помаду в золотистом футляре.
– А ты? Разве ты не пойдешь к нему вместе со мной? – спросила я подругу, растерявшись окончательно.
– Нет, я войду, когда вы закончите свой разговор. У меня к Карлу Иохану срочное конфиденциальное дело. Вопрос крайне серьезный, и я надеюсь, что ты уложишься со своими рассказами и аттестатами за двадцать минут.
Подруга вкусно облизнула блестящие припухлые губы и, слегка отстранившись, полюбовалась на свое цветущее отражение. Про мое присутствие она словно забыла.
Будто бы слегка оглушенное и до сих пор легонько позванивающее тело Вероники Малышевой лифт плавно переместил на четвертый этаж. Перед глазами замаячила металлическая табличка с именем «Карл Иохан Енсен» на тяжелой стальной двери. Я робко постучалась-поскреблась.
Аленин знакомый действительно был весьма стар, почти совсем в возрасте тех пациентов, за которыми она ухаживала в качестве подработки по некоторым выходным дням.
Большие, набрякшие, расчерченные красноватыми ниточками сосудов веки он почти постоянно держал полуприкрытыми, что делало его близким по видимым проявлениям к Вию-демону – герою народных украинских преданий. Лишь в первую секунду моего появления веки Карла Иохана совсем слегка приподнялись как бы от легкого недоумения, но тут же упали обратно под действием силы собственной тяжести. Я вежливо, хотя и в легком замешательстве, поздоровалась, и скрипучий голос фразой: «Ну и что вас ко мне привело, милая? Вы уж садитесь, садитесь», – меня приветствовал и предложил сесть в глубокое черное кресло напротив массивного письменного стола.
Ввиду возраста, а может, болезни пожилой инженер, видимо, не совсем отчетливо помнил, с кем должен сегодня встречаться, а я никак не могла сообразить, надо ли начинать разговор с объяснений по поводу Алены или же прямо приступать к цели визита.
– Так что у вас ко мне, деточка? – несколько скучающе, с шумным выдохом повторил старичок вопрос, немного пожевав звуки крупными отвисшими, похожими на верблюжьи, губами, но так и не поднял на меня, видимо, уже полуугасшего взора.
Я постаралась мысленно собраться, как можно увереннее разложила перед ним на столе многочисленные дипломы о всевозможных образованиях, кратко обрисовала свою текущую жизненную ситуацию и попросила посодействовать с инженерной работой. Карл Иохан медленно и без особого энтузиазма пошевелил разложенные перед ним бумаги, а затем несколько занудновато принялся рассуждать. Мне было разъяснено, что иностранным инженерам в Норвегии очень трудно устроиться работать по специальности и по языковым причинам, и в силу особенностей самой норвежской среды (будто бы я сама того не знаю!), и в силу разности в подходах, квалификациях и требованиях. А уж в Осло-то, в столице, рынок рабочей силы и вовсе перенасыщен, так что все трудности иностранцев усугубляются вдвое, а то и втрое. Ему, по-видимому, нравились свои собственные рассуждения. Так он сам и проговорил те битые двадцать минут, за которые я отчетливо поняла, что в Норвегии, а тем более в Осло, мне ничего никогда не светит. От пяток до макушки погрузили меня во вселенский пессимизм, меланхолию и тоску речи Карла Иохана, и свет померк в очах.
Тут кто-то аккуратной морзянкой постучал, и следом Аленина симпатичная стриженая головка возникла в дверном проеме, резво подрагивая рыже-каштановыми густыми прядками. Просто сладкое райское видение в атмосфере кромешной безысходности, нависшей в кабинете старого инженера.
– Ой, извините, Карл Иохан! Я думала, вы уже закончили беседу!
– Алэна Ларсен! – вдруг оживился многоопытный инженер и наконец-то показал миру серые, выпуклые и несколько водянистые глаза почти на три четверти. – Заходите, пожалуйста, заходите и присаживайтесь, Алэна. Я вас ждал и, думаю, имею неплохие новости.
Он с опасным для его здоровья темпераментом пригласительно замахал руками, верно, невероятно хороши были те новости. «Боже, лишь бы старичок не упал посередине комнаты и не умер бы прямо сейчас от перенапряжения», – испуганно подумалось мне.
– Я очень, очень извиняюсь, Карл Иохан, за опоздание. Тут вот Веронике вперед меня надо было, а я ждала у вашего кабинета. Ника, ты подожди меня, пожалуйста, на первом этаже у выхода.
Я кротко кивнула, молча и быстро собрала свои бумаги, попрощалась с пожилым человеком и направилась к двери.
– Какая же вы, Алэна, чудесная и замечательная женщина, а ко всему тому – чуткий к ближнему человек, – заскрипел комплиментами Карл Иохан, как старый заржавленный ставень, а потом глуховато, даже с небольшим кашлем, рассмеялся. Даже спиной я ощутила лучезарное и умиротворяющее сияние, исходящее от Алениного тела и лица вместе с ее улыбкой, на некоторое время озарившей скучный и темноватый стариковский кабинет. Потом послышались странные хлюпающие звуки – наверное, это Карл Иохан начал растекаться по паркетному полу.
Очень надеясь, что подруга каким-то магическим образом исправит полную безрезультатность моего разговора (какой леший дернул меня сегодня сюда прийти?!) и что-нибудь прояснит, а может быть, даже принесет какие-нибудь положительные или хотя бы обнадеживающие известия, я принялась с нетерпением ее ждать в облицованном под мрамор холле нижнего этажа. Наиглупейший утренний инцидент все же оставил внутри малоприятный подозрительный осадок, и сейчас я всеми силами старалась его растворить и освободиться.
Ну, в самом деле, откуда же Алена могла знать заранее, что совещание отменят или перенесут? Это же босс решает. А как бы я сама поступила на ее месте? Да точно так же – просто взяла бы и приехала. И вообще, разве не она сама хотела сводить меня к старичку инженеру? Я-то и не подозревала о его существовании. Просто сегодня что-то немножко не сложилось.
Наконец подруга появилась, на ходу торопливо застегивая элегантное черное пальто. Черты ее лица смягчились и излучали приятное удовлетворение.
– Ладно, давай-ка побежали к метро по-быстрому, а то мне шеф голову оторвет за опоздание.
Я рассеянно поспешила на свежий морозный воздух вслед за почти бегущей Аленой.
– Да, жизнь прожить – не поле перейти! До чего верны старинные фаст-утрикер, то есть по-русски пословицы. Но ничего, ничего, очень-то не расстраивайся. Все как-нибудь рано или поздно образуется. Где наша не пропадала!
С теплотой в голосе подруга внушала мне оптимизм по пути к станции «Национальный театр». Я же молча вздыхала. Все как всегда! Когда начинаешь на что-то надеяться хотя бы чуть-чуть, то всегда этим и кончается. Так что сама во всем виновата и давно пора привыкнуть. Плохо, что в такие противные моменты вся последующая жизнь представляется в виде длинного, глухого колодца. Хотя знаешь, что надо не ныть, а упорно идти вперед, но душе никак не зацепиться за какую-нибудь хоть мало-мальски светлую цель или надежду. Вот она, бедная душа, так мучительно мечется в серой пустоте, так ищет и страдает, и тебе самому как бы ничего уже не хочется.
И стало так себя жалко, что готовые хлынуть слезы удерживались лишь ценой значительных усилий. Но в то же время мне как-то не хотелось, чтобы именно Алена углядела бы мое подавленное настроение, поэтому, слушая ее, я попыталась изобразить подобие улыбки. Но она действительно торопилась на работу и была в своих делах и в своих мыслях.
– Ой, смотри, справочник по съедобным и несъедобным грибам за треть цены!
Алена остановилась у витрины, как громом пораженная.
– Секундочку постой, я забегу купить. Давно собиралась приобрести такую полезную вещь в хозяйстве!
– Ален, да какие грибы в разгар зимы! И каких только съедобных грибов ты, русская, можешь не знать? Зачем тебе этот справочник на норвежском, он все равно дорогой. Поедешь летом в Петербург и там, если понадобится, такой же на русском купишь намного дешевле…
Меня не дослушав, подружка пропала в недрах книжного магазина, но действительно через несколько минут появилась обратно, оберегающим, чисто материнским жестом прижимая к своей груди весьма объемистый том в глянцевом переплете.
– У меня давно валяются несколько старых грибных связок. Вот, думаю, как-нибудь надо будет приготовить из них жюльен, пока совсем не стали трухой. В книге о черной магии я откопала пару забавных рецептов, которые интересно попробовать на Новый год. Да и зелья приворотного остался последний пузырек, а змеиного жира в Норвегии не сыскать даже днем с огнем.
Свой внезапный порыв объяснила Алена как-то совсем невпопад, похоже, ее мысли так и продолжали витать в иных заманчивых мирах или же в офисе действительно женщину окончательно задолбали срочными расчетами кессонных ящиков.
