Фэнни Флэгг - Стоя под радугой
– А может, придумать такое, что попадет в Книгу рекордов Гиннесса?
– Скажем, самый большой в мире торт. Или пирог, или даже блин.
– А что, если вафля? Огромаднейшая в мире вафля?
– Но все это долго не хранится. Нужно что-то, что можно предъявить в любой момент.
– Что-нибудь природное, что растет.
– Как вам такое: родина самой большой в мире тыквы? Помните, Док Смит вырастил тыкву и отвез ее на ярмарку штата?
– Откуда вы знаете, что она была самой большой в мире? В штате – да, но про мир нам ничего не известно.
– Ладно, кто теперь узнает-то, но можем сказать – самой большой в штате.
– По-моему, ее фотографировали. Надо найти снимок и показывать его.
– Я вам вот что скажу: я бы точно не стала сворачивать с шоссе, чтобы поглядеть на тыкву, тем более на фотографию тыквы, – сказала Тот.
– А чего у нас много?
– Кукурузы?
– Нет, кукуруза в Айове. В Айдахо картошка.
– А ревень? Кто-нибудь еще выращивает ревень? – спросила Вербена, вгрызаясь в пончик. – Можно быстренько посадить и вырастить море ревеня.
– Да чего вы к овощам прицепились. Почему не мясо, или выпечка, или напиток?
Норма сказала:
– Все-таки мне кажется, что тема должна быть интересней и более, что ли, постоянной. Например, чтобы Главная улица выглядела как-то совсем по-другому. Может, как иностранная, знаете, как Датский городок в Калифорнии.
– Есть идея. Только придется все дома поменять на швейцарские шале и надеть коровам колокольчики на шею. Назовем ее «Маленькой Швейцарией».
– Каким коровам? У нас в городе нет коров.
– Ну ладно, сами тогда придумывайте.
– А если гавайская тема? А что? Все будут носить просторные платья муму, Дикси научит нас танцевать хулу. Может, она весь город научит, и будем раздавать проезжающим красочные цветочные гирлянды. Ну что-то в таком роде.
Весь следующий день Норма моталась по городу, пытаясь придумать тему, которая, как постановил комитет, «наиболее легко впишется в существующую топографию». Больших водоемов у них не было, не считая прудика и весенних луж, так что гавайская идея не прошла. Гор по соседству тоже не наблюдалось. Элмвуд-Спрингс был плоским, как самый большой в мире блин, и удален от всех морей и границ.
Удален от границ! Словно молния сверкнула. Вот и надо сыграть на том, что Элмвуд-Спрингс расположен в центре. Они одинаково удалены от севера, юга, востока и запада. И если отбросить Нью-Мексико и Неваду, что вполне законно, поскольку там сплошная пустыня и больше ничего, то Элмвуд-Спрингс будет точнехонько в середине страны. А если залезть повыше, можно увидеть Кентукки, Иллинойс, Индиану, Теннесси, Миссисипи, Арканзас – все до самой Айовы.
За это и проголосовали. Джордж Кроуфорд сварганил плакат, и 22 мая комитет торжественно водрузил его под аплодисменты и одобрительные возгласы жителей. Теперь все проезжающие по скоростному шоссе читали вот что:
СЛЕДУЮЩИЙ ПОВОРОТ – ЭЛМВУД-СПРИНГС, МИССУРИ,
САМЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОРОД АМЕРИКИ
Ни одна машина не свернула с шоссе из-за этого знака, но город почувствовал себя лучше.
Мир госпела
Минни Отман, ехавшая на фестиваль духовной музыки в Дейдвилле, сидела в гостиной одной своей старинной подруги и рассказывала о состоянии своего здоровья и состоянии музыки госпел.
– Знаешь, я не так давно слегла на четыре месяца, но как только с сердцем получшало, села в самолет и рванула в Детройт, к своим, и, знаешь, хорошо сделала. Пока я валялась, мальчики и этот дурачина Эммет наняли себе менеджера. Щеголяют теперь в эдаких брючках в обтяжку, в галстучках бабочкой, с длинными баками и тоненькими усиками, а волосы зачесаны вверх валиком и как цементом залиты, и, главное, думают, что выглядят сногсшибательно. Я им: «Вы в одном шажке от шоу-бизнеса, видел бы вас отец – в гробу перевернулся б». Ох, я чуть их не бросила. И ведь Беатрис нельзя винить: она же не видит, чего они учудили. Короче, погнала я этого менеджера. Но все-таки до смерти волнуюсь за госпел: он становится коммерческим. Думаю, все началось с группы «Оак Ридж Бойз», когда они отрастили волоса и стали блеять в стиле кантри. И за ними следом многие ребята повернулись к кантри, оно и понятно – другие деньги. Боюсь, Вернон сбежит в Нэшвилл и пристрастится к наркотикам, они все там балуются. Бервин обженился по новой и угрожает заделаться продавцом в «Амвэй», и тогда у нас не останется тенора. – Она отхлебнула чая со льдом. – Я надеялась увлечь сыновей Бетти Рэй музыкой, но пустая затея. – Минни вздохнула и поглядела в окно. – Не понимаю, просто не понимаю. Обоим медведь на ухо наступил – это при таких корнях, как мы с Феррисом.
По окончании второго срока Бетти Рэй ушла из политики и большую часть времени проводила так, как мечтала с детства: хлопотала по дому и обихаживала сад. Еще занималась двенадцатью школами для слепоглухих, которые основала в честь покойного мужа. После смерти жены Питер Уилер женился на Вите Грин, и с тех пор они странствуют по миру на яхте. Джимми Хэд переехал в гостевой домик Бетти Рэй и счастлив там.
В 1984-м Хэмм Спаркс Младший баллотировался на пост губернатора и победил. Говорят, народ слышал, как Эрл Финли перевернулся в могиле.
Что же касается дела Хэмма Спаркса, то Джейк Спарлинг снова зашел в тупик. Яхта Энтони Лео исчезла. Они с помощниками подняли списки всех найденных лодок, считавшихся пропавшими, а также всех найденных фрагментов лодок от Сент-Луиса до границы с Миссисипи и дальше, до самого Мексиканского залива, но ничего не нашли. И Джейк до сих пор не уверен, имеют ли отношение к делу пропавшая яхта и пропавший катафалк. Единственное, что он знал, – Хэмм Спаркс провел ночь в Джексоне, Миссисипи, и на следующее утро исчез.
Каждый лагерь рыболовов и охотников в этом районе был прочесан с собаками. Каждый кусочек ткани, косточка, зуб и клочок волос из найденных за прошедшие семнадцать лет подвергся тщательному исследованию. Ничего. Так что этот случай он приписал к самым загадочным из всех в своей карьере. Если бы Джейк Спарлинг не был материалистом до мозга костей и не верил только в то, что видел под микроскопом, он бы, пожалуй, согласился с теми, кто утверждал, что эти люди просто растворились в воздухе.
Монро
Бобби был в Нью-Йорке на деловой встрече: «Птицы Фаулера» сливались с более крупной компанией. На третий вечер, вернувшись в отель, Бобби нашел на стойке администратора телефонограмму от жены.
ТВОЙ ДРУГ МОНРО НЬЮБЕРРИ СКОНЧАЛСЯ.
ПОХОРОНЫ В СРЕДУ В ДВА. ПОЗВОНИ
КАК ПОЛУЧИШЬ СООБЩЕНИЕ
Бобби поспешил в номер и позвонил домой. Луис уже забронировала ему билет на самолет из Нью-Йорка прямо в Канзас-Сити, где его будет ждать арендованная машина, на ней он доедет до Элмвуд-Спрингса. После смерти жены их отец переехал в Сиэтл к Анне Ли, и Бобби не был в Элмвуд-Спрингсе со дня похорон и не виделся с Монро несколько лет. Закрутился. Но они перезванивались, поздравляли друг друга с днем рождения и Рождеством. Вечно планировали, как бы встретиться и что-нибудь устроить, но не встретились. Оба думали, что у них куча времени. Оба ошибались.
Сидя за рулем арендованной машины, Бобби вспоминал, сколько они с Монро вместе пережили. Забирались на водонапорную башню, ныряли в Синего Дьявола, ездили на поезде в лагерь бойскаутов, и сотни раз Монро ночевал у них дома. Бобби вспомнил обещание, данное, когда они смотрели на звезды вместе с его бабушкой, – созвониться в новогоднюю ночь 2000 года. Оба были друг у друга свидетелями на свадьбе.
Но Бобби уехал в большой мир, завел новых друзей, купил дом в Шейкер-Хейстс в Кливленде, где теперь расположены офисы корпорации. А Монро остался дома, на шинном складе отца своей жены.
В церкви Бобби был без двадцати два, высказал соболезнования жене Монро, поздоровался с несколькими школьными друзьями. Потом подошел к гробу. Протянул руку и погладил лежащее в нем тело – тело, которое должно было принадлежать Монро, но оказалось холодным и твердым, из холодильника. Бобби испугался. Что это лежит в коричневом костюме из полиэстера и галстуке – какой-то манекен? И что такое вообще смерть, что за злобный фокус мироздания? Вот человек здесь, а потом мгновение – и его нет.
Тот, кто был когда-то его другом Монро, исчез. Куда он делся? – спрашивал себя Бобби, так же, как в детстве спрашивал, куда девается кролик из шляпы фокусника.
Он понимал, что должен чувствовать что-то большее, но ощущал только оцепенение, близкое к равнодушию. Он сидел на церковной скамье, слушал бубнеж священника и вдруг осознал, что мычит мелодию, которая никак не идет у него из головы. Мелодию, которую не вспоминал много лет.
