Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас
Дома я «успокоилась» и поняла, что это конец. Хватит издеваться над всеми. Надо остановиться прямо сейчас. Иначе не обойдётся без жертв. Сил ни на что у меня не было. Я поняла, что вернуться к тебе после всего случившегося я уже больше не смогу. Да и ты меня не примешь. Да лучше и не надо. И пошла по самому лёгкому пути для меня — вычеркнуть тебя из моей жизни. Не было тебя и всё.
Ещё месяц спустя:
– Лен, а как же клятва, которую ты тогда дала, что если ещё хоть раз хоть что-то растащит нас в разные стороны, то ты сделаешь всё, чтобы вернуться при первой же возможности?
– Володь, я абсолютно не помню, что тогда происходило и что я тогда говорила… У меня была эйфория, я была счастлива, а потом — меня забрали.
– Тогда совсем дурацкий вопрос — а почему ты не сбежала от всех, это же было бы естественнее всего? Ведь то, как вёл себя твой Миша, сколько лжи он вопил, — это же крайняя степень подлости… Я правда не понимаю, как ты могла потом пойти к нему.
– Я не слышала, что он кричал, и я не видела, как он себя вёл, не видела, кто там были и сколько. Я пришла в себя только в машине, и там были мама, Миша и мой отчим.
– Ты же только что демонстрировала совершенно блестящую память по всем мелочам и до того и после того?
– В общем да, но вот эти события — не помню совсем.
– Первый раз слышу, чтобы у тебя в природе существовал отчим.
– Да, собственно, он не отчим, это просто хахаль моей матушки, раз в неделю к ней приходит, тогда он только-только появился на горизонте, я не успела тебе о нём рассказать…
– И всё же?
– Для меня было всё кончено и было всё равно. Мама предложила мне несколько дней дома пожить, подумать, но Миша с отчимом упёрлись, никаких нескольких дней, и наутро меня к Мише и увезли. Маме тогда было всё равно, кому меня отдать, лишь бы забрать от тебя. А с Мишей мне будет нормально — он-то как раз и вытерпит все мои выходки, уже проверено, это так. Никто, кроме него, меня не выдержит, а он выдержит. Почему? Дальше поймёшь.
– Ну так — ты же сама теперь говоришь, что твоя мама была в центре событий? А почему всё время отрицаешь?
– Нет, мама ни в чём не виновата. Миша её использовал как приманку. Вина её в том, что не удосужилась она как следует врубиться в происходящее, да и не могла, так как я ничего ей толком не рассказывала. Я НИКОМУ НИЧЕГО НИКОГДА не рассказывала до конца, да и некому особенно было, мне никто не мог помочь кроме опять же меня.
– И всё же — не понимаю. После того как он сломал тебе жизнь — ты по всякому должна была его возненавидеть?
– Володь, это моя большая проблема. Я не умею ненавидеть. Никого. Это чувство просто в меня не заложено.
Ещё год спустя:
– Нет, мама всё равно ни в чём не виновата. Я ей чуть меньше года назад всё рассказала, она теперь очень сожалеет, что так получилось, и готова помочь мне выкарабкаться. Её просто использовали.
– Гм.
– Миша ей тогда позвонил после звонка нам, наплёл, она и собрала всех и привезла. А с Мишей они встречались уже около твоего подъезда.
– Извини, но этого же не может быть! Во-первых, это она ему звонила, сразу же, а не он ей. Во-вторых, его не было дома, звонил он с мобильника, мобильник уже пищал, что садится, не успел бы он наплести. Во-вторых, твоя матушка просто не успела бы всё это исполнить, если не начала действовать задолго до этого звонка…
– Она всё равно не виновата.
– Ладно, проехали.
– Кстати, я тогда Мише сказала потом, что он очень некрасиво себя вёл…
– Ты же ничего не помнишь из этого дня?
– Теперь — помню.
* * *Не очень понимаю, как я сам тогда выжил. Наверное, железный я человек. Наверное, меня поддерживало то, что долг вытащить Ленку — остался на мне. Сразу не получилось. Утром я попытался провести контроперацию. Всё было готово. Для того чтобы дать понять Ленке, что всё готово и согласовать детали, — ей позвонила дама с голосом, похожим на одну из её коллег, объяснила матушке, что с работы и есть срочное дело… Ленку позвали. Та ответила абсолютно убитым голосом. От неё требовалось всего-то ответить «да» или «нет» на три вопроса… Но услышав, что дама от меня, — Ленка просто положила трубку.
Ленку спрятали. На работе она больше не появилась. Матушка врала всем и каждому, что она не имеет представления, где её дочь, что та сбежала из дому в неизвестном направлении… А её дочь тем временем — собственно, уже не её дочь, а жалкий обломок той блистательной женщины, теперь с окончательно сломанной психикой, с искалеченной судьбой, — судя по всему, вынудили сделать аборт и опять посадили на наркотики.
Матушка не ограничилась содеянным. На следующий же день она обзвонила всех моих родственников, о ком знала, вплоть до шестнадцатилетнего сына от второй жены, и дала себе волю всласть поиздеваться, как бы прося их получше обо мне заботиться, потому что мне как бы сейчас совсем плохо. Как будто по просьбе Лены, что было, конечно, очередной ложью. Но и попытавшись у них выяснить, не готовлю ли я ещё чего. А чего тут готовить? Ленку сломали в ноль; если человек доведён до того, что впадает в ступор, — до курса лечения никаких потрясений категорически нельзя… Раз не удалось сразу — надо ждать, пока Ленка восстановится.
* * *– Папа, ты умный человек. Подскажи, что сделать-то можно?
– Так ничего сделать нельзя. Я поговорил со всеми знакомыми юристами, они — хорошие юристы. Закон сейчас не на твоей стороне.
– Да фиг с ним, с законом, совет мне нужен, а не закон.
– А совет — простой. Сумасшедших людей нужно обходить за километр.
– При чём тут Ленка?
– Как при чём? Она же — абсолютно сумасшедшая. Ты её на мой день рождения приводил, я видел…
– Погоди, но в чём оно выражается? Я бы и сам заметил…
– Знаешь, Володь, я математик. А математики очень часто сходят с ума. У меня немало сумасшедших друзей, с частью их ты даже знаком. А несколько лет назад одна дама — ты её тоже немного знаешь, тоже Еленой звать — и мне очень много крови попортила, и не только мне. Теперь она в сумасшедшем доме.
– Всё равно не верю. Не мог ты с краткого знакомства увидеть то, что я не видел полгода.
– Уверяю — мог. Глаз у меня натасканный. Она совсем сумасшедшая. Да и матушка у неё тоже сумасшедшая. Помнишь, когда вы на Тимане вышли на связь двумя днями позже обещанного? Она мне много раз звонила, заставила поднять всё ФСБ… Но когда вы нашлись — она и не удосужилась мне об этом сообщить. К моменту вашего приезда пять генералов были на рогах, и на следующий день должна была начаться розыскная операция. Нормальный человек на её месте — сообщил бы.
– Пап, но я же правда не спрашиваю, сумасшедшая Ленка или нет… Мне нужен совет, что сделать можно.
– К сожалению — ничего нельзя.
* * *– Георг, ты мне не объясняй, что Ленка недостойна меня. Ты это сказал, я это услышал. Мне идеи нужны, как её найти и как её реабилитировать. Ведь это же ты её ко мне привёл — наверное, именно ты и сможешь что-то придумать там, где не смог никто?
– Так. Пожалуй, скажу то, чего не хотел тебе говорить раньше. Не думал, что у тебя настолько серьёзно. К Лене у меня тёплых чувств нет, помогать ей у меня желания нет, человек, предавший раз — предаст опять…. Но тебе я хочу только хорошего. Помнишь её подругу, тоже Лену, которая всё пыталась моего Сашу охмурить, но он не поддался?
– Помню. Собственно — она нас и предала и подставила.
– А знаешь, почему я был так против?
– Нет. До этой осени — я как раз был уверен, что она ему идеальная подруга.
– Тогда слушай. Им-то я просто объяснял, что к себе не поселю, так как детей много, квартира маленькая, и дети у меня только навынос. Хотят вместе — пусть ищут территорию. Но настоящая причина была в другом. Я в своей жизни много чем занимался, много где работал. Довелось и санитаром в сумасшедшем доме несколько лет поработать. Так вот, эта светленькая Лена — очевидная душевнобольная, знаю я её давно, она с моим сыном ещё в школе в одном классе училась. А подобное — тянется к подобному. Сумасшедшие очень часто держатся вместе. В книжках про это не пишут, но это так. У твоей Лены тоже очень странные глаза и не менее странные повадки. Этого недостаточно, чтобы сказать определённо, знаю я её мало, но то, что они с той Леной уже много лет настолько близкие подружки, — говорит о том, что, скорее всего, она такая же. Мой совет — забудь.
