Нас не сломить - Тин Сан
— Это дело рук англичан. Они умышленно натравливают старост на крестьян, — сказал Ко Со Твей.
— А что ответили старосты? — спросил Ко Чо Та.
— Да чего от них можно было ожидать? Согласились, естественно. Пришлось мне вмешаться. «Время, говорю, для сбора налогов неподходящее. Рис еще не созрел. У крестьян сейчас крайне тяжелое положение». — «Ты кто такой?» — спросил меня начальник. «У Шве Тейн», — отвечаю. Ни «ваше превосходительство» ему не сказал, ни поклона не отвесил. Рассвирепел он, побелел даже. Еще бы, такое неуважение!
— А он, видите ли, «вашего превосходительства» от тебя хотел дождаться. Ха-ха! — язвительно заметил У Аун Бан.
— Конечно. У нас каждый полицейский привык, чтобы его «вашим благородием» величали. Кому охота терять работу? Поневоле будешь кланяться в пояс каждому чиновнику. Но слушайте дальше. Смотрит он на меня, как голодный тигр на козленка. Вот-вот сожрет. «Ты староста?» — спрашивает. Я покачал головой: нет, мол. «Чего же ты тогда не в свои дела лезешь?» — заорал он, как бешеный. «Дело это лично меня не касается, — говорю я ему спокойно, — но у крестьян сейчас действительно нет денег, и я от их имени прошу подождать с налогом до сбора нового урожая». — «Ты что здесь, пропагандой занимаешься? Почему крестьян на бунт подбиваешь? Вот прикажу тебя арестовать!» Я пытался втолковать ему, что я политикой не занимаюсь. А он и слушать не стал, да как влепил мне пощечину.
— У Шве Тейн, — взволнованно произнес У Аун Бан, до синевы в пальцах сжимая рукоятку своего меча, — позволь мне снести голову этому негодяю.
Немного подумав, У Шве Тейн сказал:
— Не надо спешить. Час расплаты еще не настал. Но он обязательно придет. Вот тогда-то и пригодится твой меч.
— А не кажется ли тебе, что час этот близок? — заметил Ко Нан Чо.
— Возможно. Дело со сбором налогов взбудоражит всю страну. Судя по последним сообщениям, в некоторых районах уже создаются организации неповиновения, среди населения ведется агитация за отказ от уплаты налогов.
— Но если придут требовать налоги к нам, мы должны быть готовы к решительному отпору, — сказал Ко Шве Чо.
— Тут в одиночку ничего не сделаешь. Они пришлют солдат и полицейских. Нам надо объединиться. Создать боевые отряды. Уже пора их создавать… — как бы размышлял вслух У Шве Тейн.
— И чем быстрее, тем лучше, — подхватил Ко Со Твей.
— Этот вопрос надо тщательно обсудить, четко распределить обязанности и лишь потом приступать к делу.
— Правильно, — поддержал его У Лоун Тхейн.
Договорились собраться на следующий день в восемь часов вечера и составить план действий. Чтобы не возбудить излишние подозрения, встречу назначили в нейтральном месте под навесом монастыря в деревне Муэйни. У Шве Тейн приказал хранить уговор в строгой тайне и посоветовал незаметно разойтись в разных направлениях.
— Сейчас очень важно тщательно соблюдать конспирацию. Кто может поручиться, что нас поддержат все без исключения жители деревни? Наверняка найдутся предатели, которые поспешат донести на нас властям. Тогда начнутся аресты, и все наши планы рухнут.
После скромной трапезы друзья простились и покинули гостеприимный дом У Шве Тейна. Те, кто жил неподалеку, отправились домой, остальных приютили друзья. У Лоун Тхейн предложил У Аун Бану и Ко Шве Чо переночевать у него в соседней деревне.
— Я все время гадал, — доверительно сообщил он своим спутникам, — доведется ли мне еще хоть раз побывать в бою? Теперь ясно, что доведется, и, видимо, скоро.
— У вас в деревне много людей, готовых выступить против англичан? — спросил У Аун Бан.
— Старики вряд ли выступят. А вот молодые внимательно слушают, когда я рассказываю о подлости англичан, о том, как они издеваются над нами, о боях, в которых мне приходилось участвовать. Многие из них горят желанием немедля ринуться в бой. Я учу их владеть ножом, копьем, луком.
У Аун Бан был очень рад тому, что этот чин-патриот не падает духом и готовится к будущим битвам с английскими колонизаторами.
В деревнях чины жили обособленно, старались не общаться с бирманцами. Они отмечали Новый год и различные религиозные праздники по-своему, и бирманцев на них не приглашали. Бирманцы же выдумывали о них разные небылицы. Говорили, например, что чины едят собак, и считали для себя унизительным общаться с ними. У Лоун Тхейн пользовался большим уважением среди жителей своей деревни. У Аун Бан частенько навещал У Лоун Тхейна и даже присутствовал на деревенских праздниках. Чины угощали его рисовой водкой собственного приготовления. Как правило, У Аун Бан не увлекался спиртным. Но он не мог отказаться от водки, предлагаемой от чистого сердца, не мог не отведать блюд, которыми его потчевали радушные хозяева. Вот и сейчас У Лоун Тхейн сразу же пригласил гостей к столу:
— Пейте, не стесняйтесь, — приговаривал он, разливая вино по чашкам.
У Аун Бан решил из приличия поддержать компанию.
— Ладно, так и быть, выпью, только чуть-чуть.
— Почему чуть-чуть? Пей сколько хочешь.
— Ты же знаешь, что вечером предстоит встреча.
— До вечера еще далеко, успеете проспаться, дядя, — уговаривал его уже успевший захмелеть Ко Шве Чо.
— Ко Шве Чо, ты не очень-то увлекайся. Не забывай о деле, — предупредил племянника У Аун Бан.
— Ничего с ним не случится. Пусть пьет, — поддержал парня хозяин дома.
Друзья посидели, поговорили о предстоящей встрече, о деревенских делах и прилегли отдохнуть.
Когда стало смеркаться, дочь У Лоун Тхейна разбудила их, сказав, что ужин уже готов.
К концу трапезы совсем стемнело, и наконец можно было идти. В деревню Муэйни они явились точно в назначенное время. Крестьянам предстояло сообща решить очень важный вопрос, и разговор затянулся допоздна. Порешили на том, что часть присутствующих отправится по деревням, расположенным вдоль реки Нгамоуэй, проведет беседы с крестьянами и сделает все возможное, чтобы сорвать кампанию по сбору налогов. Сообща был выработан план обучения боевых дружин. Одним словом, каждый получил конкретное задание. Собрание затянулось до глубокой ночи, поэтому все сочли благоразумным переночевать здесь же в монастыре, под навесом, а едва займется заря, разойтись по домам.
Когда У Аун Бан появился в поле, сын встретил его вопросом:
— Как дела у У Шве Тейна, отец? Почему они решили собирать налог именно теперь? Они же знают, что у крестьян нет сейчас денег.
— Конечно, знают. Но решили лишний раз поиздеваться над нами. Только они забыли, что всему есть предел.
— У Шве Тейн рассказал, что в некоторых районах существуют организации неповиновения английским властям, которые призывают крестьян не платить налоги.
— Вот это правильно. О каких налогах может идти речь, когда у крестьян нет ни пья!
— Разве это справедливо: не успеет человек на свет появиться, как его облагают налогом.
— У кого ты ищешь справедливости? Ведь все до последнего пья уплывает в карманы к англичанам.
— Ну, ничего, мы их проучим. Вчера вечером на собрании приняли решение создавать в деревнях боевые отряды.
— Правильно, очень правильно.
У Аун Бан был рад, что сын всецело одобряет решение крестьянских руководителей оказать сопротивление английским властям и сорвать внеочередной сбор налогов.
— Как ты думаешь, отец, когда начнутся первые бои?
— Об этом еще рано говорить, сынок. Все не так просто, как кажется. Надо сначала провести большую подготовительную работу, создать отряды, научить их владеть оружием. Теперь у меня совсем не будет времени работать в поле. Придется вам с сестрой все взять на себя — и уборку и молотьбу.
— Не беспокойся. Я постараюсь справиться один.
— Спасибо, сынок. Я вижу, что на тебя можно положиться.
С этого дня Тхун Ин был занят с утра до вечера: то убирал рис, то пас коров. К концу дня он так уставал, что не мог даже мечтать о встрече с Эй Хмьин.
Крестьяне, которые постоянно испытывали нужду в рисе, сеяли ранние сорта на склонах холмов. Это спасало от голода многих, в том числе и семью У Аун Бана. Конечно, рис этот был более низкого качества. Но когда нечего есть, выбирать не приходится. Как только поспевал ранний урожай, сразу же приступали к уборке. Снопы вывозили на ток и там молотили. Тхун Ин с сестрой жали рис, а их мать его обмолачивала. Когда наступала темень и работать в поле становилось невозможно, все отправлялись на ток.
