Жиль Легардинье - Совсем того!
— Ставьте терморегулятор на тройку, не больше, иначе может загореться. Я-то знаю, со мной случалось…
— О'кей, терморегулятор на цифру три.
— И берите утюг только с зеленой ручкой, другим гладит Манон…
— …Я понял: краска и все такое, пачкается чистое белье.
— А теперь — действуйте.
— Так прямо и гладить газету?
— Так и гладить. Утюг убирает складки и закрепляет типографскую краску. У Мадам пальцы не будут черные. Разве в английских аристократических домах так не делают?
— Куда уж нам, мы и читать-то не умеем, — проворчал Эндрю. — Может, когда мы совершим революцию, попросим у вас взаймы Карла Великого, чтобы он нам школы придумал.
Эндрю старался как мог. Запах нагретой краски вызывал у него тошноту. Вдруг он замешкался, увидев крупный заголовок: «Цены на сталь выросли на 20 %: промышленность под угрозой».
— Мадам терпеть не может, когда до нее читают ее газету, — заметила Одиль.
— Вы полагаете, что взгляд англичанина способен замусолить страницу? Да и как она узнает? Неужели в корзинке для рукоделия у нее спрятан детектор лжи?
— Мадам не занимается рукоделием, а вам не следует над ней насмехаться. Вы будете удивлены, когда узнаете, на что она способна…
— Вот если бы она была способна читать газету, не боясь испачкать пальцы, я был бы сильно удивлен. Эта ее причуда смешна.
— Не вам судить, смешная причуда или нет.
— Что вы хотите этим сказать?
Эндрю перестал гладить и уставился на Одиль.
— Мадам, по крайней мере, не спит с плюшевой игрушкой, точно ребенок… — ответила кухарка.
Эндрю воздел руки к небу:
— Вы не только позволяете себе входить без предупреждения к мужчине, с которым едва знакомы, вы еще…
— Вы опаздывали, Мадам бы вам этого не простила!
— …вы еще подсматриваете за его интимной жизнью!
— Вовсе нет.
— Ну, раз уж вы так себя ведете, позвольте мне рассказать вам историю Джерри.
— Мне это не интересно. И я не знаю никакого Джерри.
— Это плюшевый кенгуру, над которым вы потешаетесь. Я никуда не езжу без него. Это любимая игрушка моей дочери; этого кенгуру подарил ее крестный, вернувшийся из Австралии, когда ей исполнилось пять лет, и она назвала его Джерри. Она повсюду таскала его с собой. Потерять Джерри было бы для нее самым большим несчастьем. Много лет она не расставалась с ним даже ночью. Она не могла уснуть, если Джерри не было рядом. А потом в один прекрасный день Джерри остался сидеть на углу кровати. Она перестала брать его в руки. Через некоторое время она отправила его на полку. А позже она поехала учиться в университет, а его с собой не взяла. В этом не было ничего особенного, но меня это потрясло. Я взял себе привычку каждое утро приходить в пустую комнату дочери и здороваться с ее брошенным другом. С тех пор я беру его с собой повсюду. И вы можете над этим смеяться, если хотите…
— Мне жаль, правда жаль. Я не хотела…
Неожиданно их разговор прервал дым, идущий от газеты.
— Проклятие! — воскликнула Одиль, хватая утюг. — Биржевые котировки горят!
— Когда речь идет о ценах, «горят» означает «резко пошли вверх».
— Смейтесь, смейтесь. Вот она выставит нас обоих — тогда будет не до смеха.
— Не беда: смотрите, страницы с вакансиями целы…
Эндрю в одиночестве уселся за стол в буфетной и налил себе чаю. После бурного начала дня он смаковал каждый глоток крепкого сладкого «Эрл-Грея». Взгляд Эндрю остановился на коте: животное, похоже, как сидело на этом самом месте еще накануне, так и продолжало сидеть, не двигаясь.
— Ну, Мефистофель, в чем же твой секрет? Сделай одолжение, открой глаза, пусть у меня будет хотя бы маленькое доказательство, что ты живой кот, а не мумия.
В какую-то минуту у Блейка возникла мысль дернуть кота за хвост и посмотреть на его реакцию, но Одиль появилась раньше, чем Блейк перешел к действию.
— Ну и ну! Я прямо отказываюсь верить! — проворчала кухарка, тяжело опускаясь на стул. — Если б я спалила хоть малюсенький кусочек ее газеты, представляю, какую взбучку она бы мне устроила. А тут — ни слова не сказала. Мало того, она промолчала по поводу того, что вы небриты, и она находит забавным, что вы носите зеленую бабочку с голубой сорочкой… Чудеса, да и только!
Эндрю улыбнулся:
— Вы правы, она не сделала мне ни единого замечания, когда я поставил перед ней поднос. Ваши тосты очень вкусно пахли, но запах жженой бумаги заглушал все…
Одиль посмотрела на часы:
— Вы уже видели Манон?
— Нет еще. Она, может, еще не приехала.
— Приехала, я видела в окно ее велосипед. По четвергам она всегда опаздывает.
Затем Одиль обратилась к коту:
— Пожелай мне, Мефистофель, побольше смелости, я иду помогать Мадам приводить себя в порядок.
Одиль встала со стула. Эндрю гнусавым голоском пробормотал:
— Ну, давай: м-я-я-я-у-у-у…
Одиль резко повернулась и с надеждой уставилась на животное, сидевшее все так же невозмутимо.
— Ты заговорил, Мефистофель?
— Размечтались, он и глаз-то еще не открыл…
Окажись у Одиль в руках сковородка, она бы огрела ею Блейка.
11
Блейк заканчивал складывать чистую посуду, когда услышал пронзительный звук свистка, донесшийся с парадной лестницы. Свисток был похож на тот, каким судья сообщает о назначении пенальти во время футбольных матчей. От неожиданности чуть было не уронив на пол стопку тарелок, Блейк поспешил взглянуть, в чем дело. Кот между тем даже не пошевелился.
Выйдя в коридор, Эндрю едва не столкнулся с девушкой, которая с наушниками на голове бегом возвращалась из прачечной.
— Что происходит? — взволнованно спросил Блейк.
Незнакомка, сняв наушники, указала на лестницу второго этажа: там стояла Одиль и вертела висевшим на веревочке свистком. Свет лился на нее сзади, из высокого окна, и от этого она слегка смахивала на кровожадного трансильванского графа Дракулу, увидевшего свою жертву.
— Зачем вы свистели? — спросил Эндрю.
— Чтобы познакомить вас с Манон. Никогда не знаешь, где она. С этой своей музыкой она не слышит, когда ее зовут. Вот мне и приходится свистеть.
Девушка улыбнулась Блейку, решая, протянуть ли ему руку или сделать реверанс, точно перед ней была сама английская королева.
— Здравствуйте… — наконец просто сказала она. Эндрю решил, что она мила. У нее были большие глаза, обрамленные очень черными ресницами, и длинные каштановые волосы, придерживаемые заколкой. Своей живостью и изяществом она напоминала балерину. Даже не двигаясь, она излучала энергию.
— Здравствуйте, — ответил он. — Мне жаль, что наше знакомство состоялось на ходу. Я мог бы дождаться, когда вы заглянете в буфетную.
— Нет проблем, — улыбнулась она. — Только я развешиваю белье и сейчас опять иду в прачечную.
Резко зазвонил колокольчик. Блейк сперва подумал, что это у входной двери, но Одиль, устремившись вверх по лестнице, воскликнула:
— Мадам зовет меня!
«У Дракулы, оказывается, есть господин», — подумал Блейк. Хотя это мало что меняло. Он повернулся к Манон и спросил:
— Если я правильно понял, Одиль зовет вас при помощи свистка, а Мадам зовет Одиль при помощи колокольчика, так?
— Само собой.
— А меня как они станут вызывать? Трещоткой, а может, сигнальным револьвером?
— Сигнальный револьвер уже предназначен для управляющего, с тех пор как сломался домофон.
— Замечательно. И при этом, наверное, считается, что можно сохранять невозмутимое спокойствие, живя точно на палубе авианосца, с которой поминутно взлетают самолеты?
— У меня дома есть еще один плеер… Если хотите, я могу одолжить его вам. Включите погромче — и ничего не будете слышать.
— Очень мило. Но в моем возрасте надо только немного подождать — и перестанешь слышать вообще…
Из коридора на втором этаже донесся звук торопливых шагов. По лестнице сбежала перепуганная Одиль и сообщила:
— В ванной у Мадам нет воды, но я слышу, что где-то капает…
— Над какой комнатой расположена ванная Мадам? — спросил Блейк.
Одиль, нахмурив брови, принялась изо всех сил соображать.
— Над библиотекой, это там, за нами! — воскликнула Манон.
— Но Мадам не хочет, чтобы туда входили, — запротестовала Одиль.
— У нас нет выбора, — ответил Блейк. — Манон, ведите. Эндрю вошел в библиотеку. С потолка стекала вода.
Одиль смотрела, не переступая порога.
— У Мадам в ванной, может, уже и нет воды, но я буду иметь удовольствие сообщить ей, что отныне вода есть в библиотеке.
— Что же нам делать? — спросила Одиль с искаженным от ужаса лицом.
— Надо перекрыть воду и побыстрей, иначе ванну примут энциклопедии. Где находится общедомовый кран?
— В подвале.
— Вы можете пойти и перекрыть его?
