Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение
В новом главном враче станции «скорой помощи» Элла Аркадьевна сразу же заподозрила «троянского коня». Человека с такой мутной трудовой биографией (и в госпитале МВД успел поработать, и в тюремной больнице) и не имеющего управленческого опыта просто так, без задней мысли, главным врачом не назначат. Жена у него – заместитель главного врача московской «скорой», стало быть семейка, что называется, «вхожа в круги». А может, он что-то вроде чиновника для особых поручений при Минздраве? Скакал по разным местам под видом рядового врача и выполнял особые задания? Вполне может быть. Положение у Эллы Аркадьевны было таким, что любой министерский назначенец из Москвы волей-неволей вызывал подозрения. Вывод напрашивался сам собой – мутного доктора Данилова надо было сожрать как можно скорее, причем сожрать так, чтобы не подавиться самой.
Увидев Данилова, Элла Аркадьевна окончательно укрепилась в своих подозрениях. Держится надменно, сухо – это неспроста. То, что Данилов мог просто не любить лебезить перед начальством, Элле Аркадьевне и в голову не пришло, поскольку подобное не укладывалось в ее систему мировосприятия. Когда же Данилов сказал, что для лучшего знакомства с обстановкой и ввиду большой нехватки сотрудников он намерен по выходным дням работать на линии, по спине у Эллы Аркадьевны пробежали мурашки. «Каков змей! – подумала она, пытаясь по глазам Данилова прочесть его мысли. – И сверху собирается копать, и снизу». Работа на линии – прекрасный способ для сбора сведений. Чего только не наслушаешься, мотаясь по приемным отделениям! Элла Аркадьевна хорошо представляла, сколько ценной информации можно получить от «низового звена» – рядовых врачей и медсестер. Начальники привыкли держать языки на привязи, а этим терять нечего.
Данилову директор департамента тоже не понравилась. Та еще штучка, сильно себе на уме. Смотрит настороженно, недружелюбно. Сразу же начала рассказывать о том, из-за чего были сняты его предшественники. Намек прозвучал отчетливо – трое до тебя на этом поприще карьеры свои сломали и ты не станешь исключением из правила. Данилова подобное отношение раззадорило. Захотелось доказать высокомерной фифочке, на что он способен.
На что он способен как главный врач, Данилов представлял плохо. Но в глубине души был уверен, что при желании человек способен справиться с любой задачей. А желание было.
В конце аудиенции Элла Аркадьевна неожиданно изменила впечатление о себе в лучшую сторону.
– Я не люблю мешать сотрудникам работать, – сказала она и впервые за всю беседу улыбнулась. – Я не стану вмешиваться в то, как вы руководите. Я верю, что из Москвы абы кого не пришлют. Спрошу только за результат. Если возникнут какие-то проблемы, то можете рассчитывать на мою поддержку. Я понимаю, что вам придется трудно. Сама совсем недавно оказалась в таком же положении. Мало того, что кругом бардак, так еще и критикуют на каждом шагу. Но людей понять можно. Они так настрадались в прежнее время. Тут же черт знает что творилось. Полная разруха и анархия. Разумеется, им хочется, чтобы все наладилось как можно скорее. Мы стараемся изо всех сил, но дело делается своим порядком, а не по взмаху волшебной палочки.
«Ты идиот, Вольдемар, – укорил себя Данилов. – Вечно спешишь с выводами. Аркадьевна – человек неплохой, а ты ее чуть в стервы не записал. Стыдись!».
Элла Аркадьевна заметила, как потеплел взгляд Данилова, и подумала, что такого противника она переиграет без особого труда. Клюнул на удочку, дурачок. Ага, будет тебе свобода действий. Такая свобода будет, что ой-ой-ой! Взвоешь потом, да поздно.
Расстались довольные друг другом. Данилов был доволен тем, что ему попалась нормальная начальница, а Элла Аркадьевна была радовалась тому, что ей придется иметь дело со столь слабым противником.
Оба ошибались, причем ошибались сильно.
Глава пятая
Любви все сроки покорны
Разрыв матки – один из самых страшных поводов вызова «скорой». Это именно тот случай, когда все решают не минуты, а секунды. Промедление на самом деле подобно смерти. Разрыв мышечного органа с богатым кровоснабжением дает кровопотерю, сравнимую с ранением бедренной артерии.
Диспетчер Света сдернула восьмую бригаду с вызова «женщина семьдесят лет, плохо с сердцем».
– Вы ближе всех! Женщина двадцать два, разрыв матки! Чеснокова, семнадцать, пансионат «Меркурий»! Третий этаж! Триста тринадцатый номер!
Света орала так, что ее можно было бы услышать без средств связи.
– Тринадцатый номер… – начал было Юрий Палыч, но договорить не успел.
– Ехай скорее! – рявкнула на него Лариса. – Как на собственные похороны!
Какая связь между скоростью и похоронами, Данилов не понял. Но Юрий Палыч врубил сирену с мигалкой и помчался по осевой с бешеной скоростью.
– Когда остановимся, бери носилки и бегом за нами! – велела Лариса и обернулась к сидевшему в салоне Данилову. – Владсаныч, ивээл прихватите на всякий…
– Не учи ученого, – огрызнулся Данилов.
Он поставил к двери аппарат для искусственной вентиляции легких и удивился:
– Странно что-то. Пансионат – и вдруг разрыв матки.
– Ничего странного, это просто вы еще не попадали на такое, – ответила Лариса. – У идиоток, которые рожают дома без врача, Крым считается особенным местом. Самым что ни на есть благоприятным для родов. Вот они и слетаются сюда, как пчелки на медок. Рожают в гостиницах и пансионатах, а мы потом отдуваемся. На разрыв матки, слава Богу, никогда еще не приходилось выезжать, а разрывы влагалища случаются сплошь и рядом. Принимают обычно муженьки, а у них какой опыт? Никакого!
– Я так понимаю, что это естественный отбор! – встрял Юрий Палыч, которому даже в условиях экстремального вождения хотелось высказаться. – Дураки должны вымирать. Верно?
– Ты х. ню не пори! – строго сказала Лариса. – Ребеночек не виноват, что у него мамка дура. Заткнись и рули быстрей, да останови прямо у входа!
– Рад бы быстрей, да крыльев нет, – обиженно проворчал Юрий Палыч.
Четыре километра по дневному, забитому машинами Севастополю проехали за считаные минуты. Юрий Палыч, как и было велено, влетел на территорию и остановил машину прямо напротив входа в пансионат. Переехал впопыхах какую-то клумбу, но сейчас было не до таких мелочей. Данилов с Ларисой пулей выскочили из машины и вбежали в вестибюль. Кажется, Лариса сшибла кого-то с ног. Кто-то что-то кричал вслед. Лифта ждать не стали, взлетели наверх по лестнице и наткнулись на бледного как мел мужчину, закутанного в одеяло на древнеримский манер.
– Сюда! Скорее! Она умирает! – завопил встречающий и побежал по коридору, придерживая одеяло левой рукой и громко шлепая по ковролину босыми ногами.
Момент был неподходящим для посторонних наблюдений и выводов, однако Данилов отметил, что у встречающего имеется выраженное плоскостопие.
За спиной у Данилова слышалось топанье и бессвязные слова, большей частью неприличные. Это бежал с носилками Юрий Палыч. Он разогнался настолько, что, оказавшись в триста тринадцатом номере, не смог сразу затормозить и врезался в Ларису, нарушив своим безответственным поведением немую сцену, достойную пера Гоголя или Пушкина.
На двуспальной кровати, носившей следы недавних безумств, лежала на спине молодая девушка, совершенно голая, живая и даже в сознании. Обеими руками она придерживала большой, явно девятимесячный живот. Простыня под девушкой была мокрой, но не красной, как бы полагалось при разрыве матки, а белой, точнее – грязновато-белой. Увидев бригаду, девушка виновато улыбнулась и часто-часто заморгала.
Даже столь опытным скоропомощникам, как Данилов и Лариса, потребовалось секунд пять-семь для того, чтобы оценить несоответствие между реальностью и ожиданиями. Первым пришел в себя Данилов. Он посмотрел на Ларису и сказал то, что и так было ясно:
– Пузырь.
– Вот. даки! – ответила Лариса и грозным басом спросила: – Кто передавал вызов?!
– Я передавал, – пролепетал мужчина. – А что? Уже поздно? Почему вы ничего не делаете?
– Потому что вы уже все сделали! – так же грозно ответила Лариса, переводя взгляд на девушку. – Вам что, не говорили, что на последних неделях нужно воздерживаться?
Данилов тем временем уже успел оценить пульс пациентки и надеть ей на руку манжету тонометра.
– Мне сказали, что можно до самого конца, только осторожно, – девушка переглянулась с мужчиной. – Мы так и делали…
– Вижу, – констатировала Лариса и посторонилась, пропуская вперед Юрия Палыча, который, выглядывая из-за ее плеча, с интересом наблюдал за происходящим. – Ставь носилки к кровати, сейчас грузить будем.
– И чего бежали как сумасшедшие? – проворчал себе под нос водитель. – Я даже машину не запер…
– Бежали, потому что некоторые, – Лариса посмотрела на мужчину, – путают разрыв околоплодного пузыря с разрывом матки! Вам что, было трудно правду сказать?
