Владислав Грушев - Байки из блога
Я когда год назад предлагал вместе поработать — так он нос воротил, типа суперстар. А сейчас чувствует, что мимо бабла со свистом пролетает — засуетился. Ну да — на SEO-то ему столько за всю жизнь не заработать, сколько у меня Вовка за лето зарабатывает…
Да и чего он делать–то умеет? Ни петь, ни танцевать. Имя только. На серьёзные мероприятия только задействовать — биографию Одри рассказывать с показом слайдов. На корпоративы уже не пошлёшь — все со скуки перемрут… Ну да…
Я? Я уже в «Останкино». Ты когда подъедешь? Выходите уже? Давай, я вас на 11‑м жду.»
Продюсер аккуратно положил телефон на стол и поискал глазами официанта. До начала церемонии вручения приза «Золотая клава» лучшему блоггеру года оставалось чуть менее часа…
------------------------------------
— «Про–опуск» — безразлично пробасил Анатолий.
— «Сейчас — сейчас» — мелко засуетилась женщина, поблескивая очочками — «Господи Боже мой! Да куда ж он подевался?!» — она копошилась в сумочке, создав на пункте контроля небольшой затор.
— «Про–опуск. Не задерживаем, гражданочка!» — явно придурялся Анатолий, выбрав из своего богатого арсенала самые мерзкие тон и выражение лица.
«Клю–у–уч!» — вдруг явно послышалось стоявшему рядом Виктору. Пару дней назад он был в архиве, где группа пьяненьких ископаемых работников телецентра отсматривала и отправляла на вечную консервацию («В последний путь» — как следовало из одного из тостов) такие же ископаемые телевизионные фильмы. Там–то к нему и прицепились «Оля», «Яло» и вот это дурацкое «Клю–у–уч!»
Ископаемые рыдали пьяными слезами, поминутно целуясь и обнимаясь. Виктор злился — «Идиоты! Кому ваше древнее барахло нужно?! Правильно руководство делает — надо больше современных фильмов снимать. Про блоггеров хотя бы. Молодёжь к чему–то стремиться должна, а не просто в институтах штаны протирать!»
— «Послушайте!» — вспыхнула гражданочка в очочках — «Какая я Вам гражданочка?! Ну не могу я найти пропуск — подевался куда–то… Но Вы меня не узнаёте, чтоли?! Я Елена Малышева — ведущая программы «Здоровье». Я 15 лет в «Останкино» на работу через эту проходную хожу!»
— «Малышева — Калышева — мне по–барабану! Пропуск покажите!» — выпучил стеклянные глаза на очочки Анатолий. Малышева, как и любой интеллигентный человек, столкнувшийся с откровенным хамством, молча захлопала ртом.
Атмосферу разрядило некое, едва уловимое изменение броуновского движения в холле. Всё стало двигаться несколько быстрее, даже время. «Тёма 18!!!» — выдохнули сотни ртов. Не растерявшись, Виктор сноровисто оттеснил непропускную Малышеву в сторонку, освободив проход быстро приближающейся, нелепо одетой, по–бабьи бесформенной фигуре живого классика блоггинга.
Титан, неся на лице привычное выражение недовольного гоблина, стремительно проследовал мимо, окинув рассеянным взглядом небольшую очередь у пропускного пункта, прижатую дубинкой к перилам Малышеву и застывших Анатолия и Виктора.
— «Вау! Он на меня посмотрел!» — взвизгнула в холле какая–то канделакиподобная девица. Ведущий «Вестей», закрученный шлейфом кометы, стал злобно пробиваться к лестнице. Блоггеры начали съезжаться на ежегодный шабаш…
* * * * *— «Валентина! Валя! Никуда не уходи! Сейчас Шакин приедет — сразу гримировать. Света — ты почему здесь? У тебя кто должен быть?» — встревоженная Галя — ассистент режиссёра, цепко схватила гримёршу за локоток.
Подготовка к любому крупному телевизионному шоу всегда чем–то напоминает подготовку к небольшому землетрясению, а ассистент режиссёра как обычно находится, так сказать, «на передовой», поэтому остальной подневольный персонал с пониманием относился к некой нервозности Галины Сергеевны.
— «Галочка, я уже закончила. У меня Андрюша Трой был. Ты же знаешь — с ним хлопот не бывает. Мы всё быстро сделали.» — успокаивающе ответила Света.
— «Всё уже? Вот и хорошо, вот и хорошо…» — Галочка с некоторым усилием разжала пальцы — «Только не забудь — перед тем, как ему идти на сцену, надо будет грим поправить.»
— «Конечно, Галочка — я помню.» — Света вздохнула. Она не любила, когда сомневались в её профессионализме.
— «Ну всё — я дальше полетела.» — Галина умела мгновенно переключаться на другие задачи. И уже устремившись было дальше по коридору, внезапно остановилась и повернувшись к Валентине, погрозила ей пальцем — «Валя! С Шакиным никаких лишних разговоров! Поняла?!»
— «Поняла» — вздохнула теперь и Валентина. Шакин — известный, богатый, двухметровый мускулистый красавец не мог оставить равнодушной ни одну девушку.
— «Ну как?» — Валя встрепенулась и волевым усилием прогнала романтическую поволоку из глаз — «Унизил Андрюша сегодня твоё человеческое достоинство?»
— «Унизил» — усмехнулась Светлана. Это была их профессиональная шутка. Пару лет назад, на каком–то корпоративном банкетике, подвыпивший топ–менеджер их телекомпании всячески учил их жизни и неуклюже домогался.
— «Поймите, девочки! Все эти подарки от артистов, гостей — все эти конфеты, деньги — это ведь унижает ваше че–еческое достоинство. Де–воч–ки! Я вам запрещаю!» — морда лица топ–менеджера покраснела и вошедши в раж, он уже откровенно лапал воспитуемых.
Любимого руководителя быстро унесли под белы ручки. «Извращенец» — брезгливо сказала Света и поправила платье. Топ–менеджер навсегда пал в их глазах, но этот досадный случай и породил их профессиональную шутку, уже на год пережившую в коридорах «Останкино» своего красномордого создателя.
Подношение небольших подарков гримёрам, как правило в денежно–шоколадно–конфетно–алкогольно-парфюмерном воплощении, считалось неофициальной традицией, которая брала начало из древнего мифа о том, что в Стародавние Времена, когда Интернета ещё не было (прикинь, да?!), а сотовые телефоны весили по одному килограмму (прикинь, да?!), один Народный Артист нахамил гримёрше и она его так загримировала, что все потом говорили: «Фу, какой он старый в телевизоре!»
С тех пор, мол, и появился обычай — приносить гримёршам мелкие жертвоприношения, чтобы всегда быть молодым и красивым. Андрюша Трой — всеобщий любимчик, дарил легко и радостно. Что он подарит — предугадать было решительно невозможно.
Всё зависело от активности тараканов в его голове в данный момент времени. Это могли быть и тысяча батов и баночка йогурта и шарлотка собственного приготовления, которую он пёр аэропланом из самой Уфы. Тем не менее, ему прощалось всё. Он был «лапочка».
Димок был прижимист. Он всегда дарил подарки категории «чуть ниже средней». Причём очень точно ориентировался в ценовых категориях. И не дешёвка — по статусу не положено и не накладно. Дарил он по необходимости — долго разговаривая и заглядывая в глаза. Чтобы прониклись, запомнили… Получать от него подарки было неприятно, но, справедливости ради надо сказать, шарлоток он не дарил.
Сергей Жуковский 19 был кошмаром для всех. Он сыпал окрест, как семенами, своими книжками из серии «Как заработать на блоге $1.000.000 за шесть месяцев», записанными на диски подкастами «Получаем трафик из телефонного справочника» и легко мог дать фору в сто очков самому прожжённому представителю канадской компании, впаривающему Вам пылесос со скидкой.
Энергичные молодые дамы из многочисленных интернет–компаний были похожи друг на друга, как родные сёстры — чрезвычайно милы, всегда улыбались, говорили чётко, ёмко и очень вежливо. Тонко и к месту шутили. Дарили всякую фигню с логотипами своих компаний — они были уверены, что уж их–то красоту не испортить ничем.
Блоггерская шушера помельче, по большому счёту случайно попавшая в кресло останкинского гримёра, не дарила ничего. Поскольку люди они были мимолётные и шансы вновь оказаться в телевизионной студии были для них чрезвычайно малы — им это нарушение традиций снисходительно прощали — что с убогих–то возьмёшь?
Убогие были о своих персонах совершенно перпендикулярного мнения. С обслуживающим персоналом вели себя холодно–демократично — как добрый барин. С телевизионным начальством пошиба от среднего и выше — кротко–согласительно, запоминая глубоко в своём чувствительном нутре все обидные слова и несправедливости, чтобы припомнить их обидчикам, когда они (убогие) станут богатыми и знаменитыми (именно не «если станут», а «когда станут»! (-:).
— «Девочки!» — окликнули коллег–подружек от дверей гримёрки — «Шакин приехал».
— «Всё — я побежала!» — встрепенулась Валентина. Михаил Шакин надвигался из глубины коридора неотвратимый, как судьба.
Длинный белый плащ, расшитый золотом, ниспадал с мужественных плеч. Полы его разлетались от стремительного шага, как крылья. Мягкие сафьяновые сапожки практически не касались потрёпанного жизнью линолеума. Запах дорогого парфюма сладким облаком расползался вокруг.
