Андрей Кузечкин - Все десять пальцев
– А что, есть выбор? – поинтересовалась Настя.
– У тебя и у очкарика есть. Забить на это дело – тогда ваш друг Шнееман вылетит из общаги навсегда.
– Нам бы еще сессию сдать как-нибудь... – спокойно напомнил Антон.
– Ваши проблемы. Не фига было бутылками с балкона швыряться... – он сурово глядел на Настю.
– Да мне-то что... – пожала плечами та. – У меня и так уже один экзамен на осень идет...
Кирюха посмотрел в глаза Константину. Взгляд, которым охранник уничтожал подружку Антона, ясно говорил о том, что произошла некая утечка информации. Каким-то образом вислощекий прознал, что вовсе не Кирюха виноват в инциденте с бутылкой, а именно Настя. Не исключено, что эти сведения дошли и до самого коменданта. Почему же он с такой легкостью свалил все на образцового жильца Шнеемана, даже особо не разбираясь, не пытаясь найти свидетелей? Может, просто рад был, что появился добровольный козел отпущения?
– Костян! – сказал он. – Мне бы завтра с утра в библиотеку съездить...
– А я против? Езжай, если твои подельники не возражают. Значит, так, слушать всем мою команду! Ключ мне возвращаем, тряпки, ведра, швабры на место, и можете быть свободными, – охранник подставил влажную от пота пятерню. Он вышел последним, запер дверь – не зная о том, что в кармане Кирюхи лежит дубликат ключа.
Пересидев минут пятнадцать на балконе, Кирюха, Слепень и его девчонка отомкнули дверь актового зала, прошмыгнули внутрь, заперлись изнутри. Юкки уже успела убрать со стола старый графин, треснувший в двух местах, разложить копченые куриные крылышки, разломить на четыре части булку, разлить спиртосодержащий напиток в пластмассовые стаканчики, расставить вокруг стола стулья.
Пили без тостов, не чокаясь. Антон – не дурак выпить – выжирал свои порции одним глотком, громко занюхивал, алчно рвал зубами куриное мясо. Настя старалась повторить, но на залп ее не хватало: едва огненная вода попадала ей в рот, она морщилась и кашляла. Подружке Антона редко приходилось употреблять напитки крепче пива, чего нельзя было сказать о Юкки. Та цедила водку сквозь зубы, медленно и мрачно. Казалось, что спиртное на нее вообще не действует: вместо того чтобы веселеть, она только сильнее хмурилась. Кирюхе тоже было тоскливо – настолько, что и пить не хотелось. Поэтому он только пригубливал, грустно поглядывая на остальных.
– Давайте рассказывать истории, – предложила Юкки, не теряя угрюмой мины.
– Истории о чем? – уточнил Антон.
– О сексе, – безразличным голосом произнесла она. – Я так хочу. Только это должны быть правдивые истории. А если выдуманные, то хотя бы похожие на правду.
– Концовка должна быть смешная? – спросила Настя.
– Неожиданная.
– Обязательно о сексе? – поинтересовался Кирюха. – А то я знаю кучу всяких баек на другие темы...
– Нет. Только об этом. О слиянии воедино двух или более человеческих тел. Вот, выслушайте мою историю и все поймете. Про мальчика, – каждую фразу рассказчица проговаривала неторопливо, без всякой интонации, при этом упирала взгляд в крышку стола. – Его звали Толик, учился он в одиннадцатом классе. Поехал однажды вместе со всей родней на пикник. Все его дядьки и тетки там напились и стали к нему лезть с вопросами типа «как учишься, кем хочешь быть, есть ли невеста?» Он плюнул да ушел. Шел-шел среди деревьев и выбрался к высокому забору. Пошел вдоль него и слышит тоненький голос: «Постой!» Он наклонился, видит: на расстоянии полуметра от земли круглое отверстие...
Кирюха плотно сжал губы – вспомнилась дыра между двумя кабинками библиотечного туалета, а вместе с ней – давно позабытый эпизод с полосатыми брюками. Юкки словно бы нарочно хотела вызвать у Кирюхи – чтобы ему стало неприятно – воспоминания о том случае.
– ...Толик наклонился и увидел, что сквозь эту дырочку за ним наблюдает чей-то карий глаз. Тот же тоненький голосок спросил его: «Хочешь?» «Чего?» – не понял Толик. «Просунь», – попросил невидимка. Вот так прямо, без лишних вступлений. Толик замер, не зная, как на это реагировать. «Просунь», – требовал нежный голосок. Толик просунул палец, его тут же стали лобзать, лизать, покусывать, да так классно, что у парня встало по самый подбородок. «Ладно, – думает, – просунь так просунь». Спустил плавки, на колени опустился, вставил прибор в дырку... А его как только начали обсасывать и обдрачивать!
– Было бы веселее, если бы ножичком отсекли, – заметила Настя.
– Толик взял да кончил – быстро, смачно. Чувствует, как невидимка глотает все, что он изверг, облизывает обмякший орган... Потом тот же самый писклявый голос говорит: «Теперь ты». Толик думает: «В каком смысле?!», а из дыры в заборе выскакивает огромный фаллос.
– А Толик что?
– Убежал. До-о-олго мчался, останавливался, только чтобы поблевать.
– Я так и думала, что этим кончится, – произнесла Настя. – И что, ты считаешь, эта история претендует на достоверность?
– Почему нет? – Юкки впервые улыбнулась.
– Ну, кажется, я понял, чего ты от нас добиваешься. Тогда слушайте такую историю, – заговорил Антон с совершенно неуместным энтузиазмом. – В газете читал. Короче, наш русский турист приехал в какую-то страну, где очень свободные нравы – то ли Францию, то ли Голландию... Не важно. В общем, он прослышал, что где-то на берегу какого-то заповедного озера есть частный пляж под названием Зона Свободной Любви. Решил его найти. Долго бродил по зарослям, пока не вышел на маленький пляж. Смотрит: человек сорок мужиков вперемешку с тетками, и все сношаются кто во что горазд. Главное, никакой охраны! Ну, турист наш быстро разделся и – в самую кучу! Телок пять натянул безо всяких проблем. Никто у него ничего не спрашивал, да он бы и ответить не смог – языка не знал. Вечером вернулся в отель чуть живой, зато счастливый аж до безумия. Позвал своего друга, который в той стране уже год живет, начал хвастаться. Тот послушал-послушал да отскочил от него на пять метров, к стенке жмется, бледный. «Знаю, говорит, про эту тусовку, слышал. Там собираются больные СПИДом и друг с другом кувыркаются. Чтобы помирать потом веселее было. Так что ты теперь не то что ВИЧ-инфицированный, а пятикратный СПИДоносец». Этот мачо схватился за голову, выбежал на улицу и кинулся под первый же грузовик, – Слепень захохотал. – Вот какая она, любовь.
Прочие молча кивали.
– Байки... – пожала плечами Настя. – А я вам расскажу то, что с моей подругой Мариной было на самом деле. Она мне первой рассказала. Прибежала ко мне, дрожит, как листочек на ветру.
Был у нее парень, он ее постоянно домогался. А Марина девственность хранила – непонятно для кого. Очень строго была воспитана, но парнишку своего дразнила постоянно, вышучивала. Мол, покупай резиновую бабу или осваивай йогу – научишься сам себе делать ртом. Потом новую штуку придумала. Стала его травить тем, что мол-де вы, мужики, ни фига не умеете в кровати, я хочу первый сексуальный опыт получить с красивой девушкой. Парню это надоело, и он придумал месть. Он сам был тренером в спортклубе, там же работала одна девка, вела шейпинг – так вот, она-то была настоящей лесбиянкой с уклоном в садо-мазо. Парень с ней побеседовал: так мол и так, моя любимая девушка мечтает, чтобы ее лишила невинности представительница ее же пола, только она очень стесняется. И вместе они план разработали.
Как-то раз вечером Марина с бойфрендом сидят у него дома, чай попивают с конфетами, как будто это единственное, что мужик с бабой могут наедине делать. Парень говорит: сейчас ко мне зайдут с работы, кой-чего занесут. И тут раз – звонок в дверь. Заходит эта девка, да не одна, а с подружкой. Для вида принесли какую-то дрянь, полотенца или что-то еще. Сели чай пить. Маринкин парень нарочно начал разговор об отношениях мужчины и женщины, и Маринка завела свою пропаганду: только женщина может понять женщину, мужики только вставлять да вынимать умеют. Ее парень подмигнул подружкам-лесбиянкам – мол, что я говорил – и вышел. Эти две девки встают из-за стола, быстро раздеваются, достают хлысты, наручники, всякие фаллоимитаторы и набрасываются на бедную остолбеневшую Маринку. Уж не знаю, как она от них отбилась, только из той квартиры она минут через пять вылетела пулей и улепетывала до самого своего дома. Мне позвонила...
Успевший захмелеть Антон лупил ладонью по столу, громко и некультурно хохоча. Кирюха сунул ему под нос кулак:
– Уймись щас же! Демаскируешь!
– В коридоре не слышно, – ответил очкарик, продолжая трястись.
– Маринка бросила своего парня, да? – спросила Юкки без тени улыбки.
– Не то что бросила. Просто с тех пор не показывалась ему на глаза и не звонила. Стыдно было. И я больше ни разу не слышала, чтобы она рассуждала о лесбийской любви. Недавно Маринка замуж вышла.
Слепень вытирал слезы, сняв очки.
– Смеешься? – тихо спросила малолетняя подружка Кирюхи. – А если бы тебе такая ситуация попалась в жизни? Любишь девушку, а она тебе: до свадьбы ни-ни? Твои действия?
