Александр Максик - Недостойный
Сказать по правде, в те ночи она бывала ослепительна. Мужчин к ней тянуло как магнитом. Они и со мной разговаривали. Разумеется. Мы были две юные девушки в ночном клубе. Но Боже мой, нравилась им Ариэль, и она просто расцветала. Чем больше внимания ей уделяли, тем больше она сияла. С ребятами нашего возраста не разговаривала. Они ее не интересовали. Выходные — для мужчин, говорила она. Для мальчиков была школа.
Иногда Ариэль возвращалась домой среди ночи. Но очень часто — уже утром, в восемь или девять часов. Если родители были в доме, она звонила мне узнать, спят ли они. Иногда я отвлекала ее отца, удерживая в кухне просьбой о какой-то помощи, чтобы Ариэль прошла к себе незамеченной. Не думаю, что это их так уж заботило. Такие они родители. Ариэль нравилось притворяться, что они за ней следят, но мы обе знали, что все это чепуха.
Именно в такие моменты я чувствовала наибольшую близость к ней. Мы лежали в постели, и я слушала ее истории. Она рассказывала о квартире парня, его машине, о том, каким потрясающим он был в постели, как быстро кончил, о его причудливых фантазиях. Мы хихикали, и я слушала, пытаясь вообразить странную тайную жизнь Ариэль. Она пыталась убедить и меня поступать так же. «Просто выбери одного из них и действуй», — говорила она. Какое-то время мне казалось, что я так и сделаю. В тех местах встречались очень красивые, очень эффектные мужчины.
Но всякий раз, когда доходило до дела, я не могла. Не знаю почему. Я предпочитала дожидаться Ариэль в постели.
К концу года у меня началось истощение. Я была слишком худой. Слишком много пила. Чувствовала себя зомби. Поздно возвращалась домой, делала уроки и разговаривала по телефону. Затем в восемь часов спускалась к ужину. Когда мой отец не находился в Нью-Йорке или не путешествовал где-нибудь, он тоже был там, только что приехав домой, еще не сняв костюм. Мне нравились эти ужины втроем.
А на каникулах с нами жила и моя сестра. Это было самое лучшее время. Она уже три года училась в Нью-Йоркском университете, а у меня все еще сохранялось ощущение оставшейся после нее черной дыры, огромной пустоты, словно все мы остались плавать в пространстве. Хотя мы никогда не были очень близки, ее отъезд нарушил равновесие.
Отец постоянно встречался с ней в Нью-Йорке. Они ужинали в хороших ресторанах, он водил ее на балет. Я с ума сходила от ревности. Но мои чувства ни в какое сравнение не шли с тем, как это действовало на мою мать.
После ужина я шла к себе и работала, пока не начинали слипаться глаза. Тогда я ложилась в постель и звонила Ариэль. Мы разговаривали, пока одна из нас не засыпала. Утром я вставала, и все повторялось. К июню я выдохлась полностью. Ходила, словно накачанная наркотиками, и к концу того года и после Колина я хотела только одного — каникул и вырваться на свободу.
Вместе с Ариэль я пошла на вечеринку для выпускников. Там я с ним и познакомилась. В смысле к тому моменту я знала, кто он. Видела его в школе. О нем болтали девчонки. Красивый, но я встречала мужчин и поинтереснее. Гораздо красивее. Полагаю, он вообще был не в моем вкусе. То есть если у меня тогда вообще был вкус. Не очень высокий, однако с красивыми глазами, он действительно выделялся на общем фоне. И нравился Ариэль. В школе его знали. Для Ариэль он был идеальной целью.
Я же познакомилась с ним, будучи здорово пьяной. Не могу сказать, что имела какие-то планы, я даже об этом не думала. Когда мы покинули вечеринку, уходили все, и я просто пошла за компанию. Как всегда, пошла за Ариэль. Когда мы туда добрались, она заказала для нас выпивку, и мы пошли танцевать.
Забавно, но мне там понравилось, потому что было много школьников. Помню, я думала, как это приятно, хорошо. Я испытывала облегчение. Чувствовала себя в безопасности.
Ариэль увидела его первой. Он пришел с мисс Келлер. Они были вдвоем и казались счастливыми. Хочу сказать, это выглядело естественно. Они чувствовали себя непринужденно, смеялись. Похоже было, что они по-настоящему друг другу нравятся. Я долго за ними наблюдала. Тогда я их еще не знала, но то, как они разговаривали, улыбались… не знаю, казалось, что им хорошо вместе. И не в том смысле, что они влюблены друг в друга, просто они смотрелись настоящими. Уверенными в себе. Надежными. Взрослыми. Хорошими взрослыми. Такими, какой я и сама хотела быть.
Перед глазами у меня промелькнуло видение. Ну, знаете, как это бывает, когда разглядываешь людей в метро и представляешь их жизнь. Что-то в этом роде. Помню, я стояла, наблюдая за ними, воображая, что мы все вместе сидим в ресторане, только мы втроем, разговариваем, как это делали они, смеемся, нам спокойно, как, похоже, им. Не знаю. К тому моменту я набралась как следует.
Но Ариэль подумала, что я на него пялюсь. И прошептала: «Он тебе нравится, да? Ты должна попробовать переспать с ним сегодня». Она все испортила. Помню, я подумала, что больше никогда не захочу ее видеть. Что хочу сбежать не только из школы, Парижа и Франции, но и от Ариэль. И мне стало грустно. Не только из-за подруги, но вообще от всего.
Я засмеялась и сказала, что мне нужно в туалет. «Ладно, пойдем», — отозвалась она, потому что тогда мы и помыслить не могли пойти туда по одиночке. Поэтому я заперлась в кабинке и сделала вид, будто писаю. Я сидела на унитазе и таращилась на выложенный плиткой пол, а она разглядывала в зеркале свое лицо. Клянусь Богом, я никогда не чувствовала себя более одинокой, чем в те несколько минут в той проклятой дамской комнате.
Я могла бы просидеть там остаток ночи, слушая доносящуюся сквозь стены музыку, но Ариэль проявила нетерпение. Когда я вышла, она подводила глаза. Сказала, что это наш единственный шанс, потому что мы можем никогда больше не увидеть его в баре вот так. Может, нам стоит поехать к нему вдвоем. Она засмеялась, глядя на меня в зеркало. Я покачала головой, но Ариэль не унималась. «Ради него я бы тебя отлизала», — выдала она и расхохоталась.
Ариэль любила болтать, но тогда я подумала, что она говорит серьезно. Уверена, она бы это сделала. Ради него. Лишь бы привлечь.
— Кто устоит против нас двоих? — спросила она.
Ариэль танцевала перед зеркалом, любуясь собой.
Мне захотелось ударить ее.
— Что ж, если он тебя не интересует, — продолжала иронизировать Ариэль, — я сама это сделаю.
— Он же учитель! — возмутилась я.
— Вот именно, Мари. Вот именно.
Когда мы вышли из туалета, народу, похоже, еще прибавилось. Было не протолкнуться. Ариэль удалось раздобыть еще выпивки, и мы быстро махнули и ее. Боже, как же я напилась. Я не сопротивлялась толпе в надежде, что она оттеснит меня от Ариэль. Так и получилось. А потом я увидела его и, сама не знаю зачем, пробралась поближе. И тут мы как бы остались вдвоем.
Сначала мне показалось, он понятия не имеет, кто я. Он улыбнулся мне. Первое, что я подумала: он, похоже, доволен, вроде бы хорошо проводит время. И это приятно. У большинства людей на таких вечеринках не очень веселый вид.
Мы сразу стали танцевать, тесно прижавшись. Да у нас и выбора не оставалось. Он смотрел мне в глаза. Я нервничала, но страшно не было. Не помню, о чем мы говорили. Я пыталась острить. Да все равно музыка играла громко, почти ничего не было слышно, и мы в основном просто танцевали, прижавшись друг к другу, и я чувствовала себя под защитой этой толпы.
Нас как бы притиснули друг к другу, и мы словно были под одеялом вместе, что-то вроде этого.
Я все вспоминаю, как он на меня смотрел. В смысле он же был тот мужчина, понимаете? Удивительно! Так не должно было быть, но, оглядываясь назад, я четко понимаю, что это совсем не удивительно. Но тогда я была потрясена. Боже, как он на меня смотрел. Смотрел только на меня, и я никак не могла прийти в себя от этого взгляда, оттого, что он так меня видит. Взбудораженная, я внезапно почувствовала, словно меня швырнули в новый мир. Это было жутко, возбуждающе и странно. Но сильнее всего оказался шок, просто шок оттого, что этот мужчина, этот взрослый человек так на меня смотрел. Не знаю, почему я выбрала именно его после всех походов с Ариэль по ночным клубам.
Теперь-то меня это не удивляет. Разумеется. Но тогда… Тогда я просто обалдела и почувствовала, что за несколько минут все, все переменилось. И в какой-то момент у нас начались прикосновения, и я почувствовала, как у него встал. Я ужаснулась. Меня это возбудило, но и перепугало. Перепугало до такой степени, что я боялась, как бы меня не стошнило. Я отвернулась, потому что не хотела, чтобы он увидел, как меня тошнит, если бы до этого дошло. И я чувствовала его позади себя, и член у него был такой твердый, что в ту минуту я решила: точно придется убежать. Знаете, те несколько секунд, когда точно не знаешь, вывернет тебя или нет, и я продолжала танцевать и тереться об него задом, дожидаясь, пока мой организм сообразит, что ему делать, и я ждала, застряв там, до ужаса напуганная. Меня бил озноб, ладони вспотели. Я подняла глаза и увидела Ариэль, улыбающуюся мне, но как-то натянуто. Она подняла брови, как бы подбадривая, но я ощутила, что она злится. А потом кто-то заслонил ее от меня, и я вдруг почувствовала себя лучше и поняла, что тошноты нет. Я снова согрелась, закрыла глаза и просто слилась с ним.
