Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
– Все ты опошлишь! – покачал головой директор.
– Нет, а почему опошлишь?.. – возразил Маркин. – У меня вон у сына у одноклассника велосипед отобрали... Да-а, остановили в соседнем дворе, ссадили и привет!..
– Ой, ну Маркин опять эти свои ужасы начинает рассказывать – где ты их только выкапываешь...
– А он, Марь Иванна, просто вам завидует... Оправдывается, почему он спортом не занимается... Вон у него, смотрите, какой уже живот висит... Мол, с велосипеда садили, лыжи отобрали... Не на чем мол заниматься... – весело продолжал директор.
– Ой, да Маркина, пожалуй, ссадишь... – проворила Богачева. – Он сам у кого хочешь велосипед отберет...
– А вдогонку еще и лыжами по голове огреет!.. – заржал директор.
Один Замелькацкий не принимал участия в общем веселом разговоре.
– Не делайте из меня монстра!.. – проговорил Маркин. – Лыж у меня нет. Есть гантели. Но я их с собой не ношу. Так что не бойтесь...
– Иногда-то, признайся, все-таки носишь? – прищурившись, лукаво спросил директор.
– Ну если только в «Гарант» иду...
Все, кроме Замелькацкого, заржали: у их фирмы с «Гарантом» был долгосрочный контракт на поставку оборудования и запчастей, по которому «Гарант» непрерывно предъявлял всякие малообоснованные претензии...
– То-то я смотрю у тебя карманы оттопыриваются!..
– Сергей Васильевич, вы же знаете, там не только гантели!..
– Да уж, – проговорила Федорова. – Гантелями там вопроса не решишь...
– Нет, почему... Если они будут из золота! – опять весело заржал директор.
Все знали, что управляющий «Гаранта» получает от их фирмы постоянное вознаграждение.
Директор вдруг посмотрел на часы. Потом уставился на Замелькацкого:
– Будем считать совещание оконченным... Соберемся по тому же вопросу через неделю... А ты подготовь пока свои предложения, как увеличить продажи... Так сказать, о причинах колебания спроса мы от тебя теперь знаем, надо подумать, как им управлять...
Все поднялись. Опасаясь, что кто-нибудь, а может, даже сам директор продолжит с ним разговор, Замелькацкий неловко сгреб со стола свои бумажки и толком даже не сложив их, так и держа в руках эту бесформенную кипу торчавших друг из-за друга листков, поспешил прочь из зала для совещаний.
Выскочив за дверь, он, ни на кого не глядя – он прошел мимо секретарей – направился к двери туалета. Когда он взялся за ручку и открыл дверь, он обернулся: выйдя из переговорной, директор с ехидной улыбочкой смотрел на него... Замелькацкий дернулся и шагнул внутрь...
Он вышел из туалета. Дух его был, разумеется, в ужасном состоянии. Но особенно он в эти мгновения думал о последней сцене с директором – она произвела на него странное впечатление: неужели он обо всем догадался?! Но как?! Это невозможно!.. И чем это ему грозит?..
Он вошел к ним в комнату. Кроме него в ней сидел еще один и одно рабочее место было свободно – сотрудник, который на нем раньше сидел, уволился, а нового так и не взяли. Сейчас в комнате был только один человек – Смирнов, его ровесник. С ним у него были отношения лучше, чем с другими – те были просто коллегами, со Смирновым они были друзьями.
– Черт знает, кого набирают... Пока тебя не было...
– Я был на совещании.
– На это место привели новенькую.
– Ну и как тебе новенькая сотрудница?
– Она приехала из какого-то очень далекого городка...
– Что же, никого поближе не нашлось?
– Видишь ли, наше общество вымирает.
– Это всем известно...
– Да, именно, вымирает... Понимаешь... Все очень хреново. Я сейчас говорил с Фадеевым – это был начальник департамента персонала – брать совершенно некого. Нет сотрудников подходящей квалификации. Я вот только что прочитал тут на одном сайте – доля престарелого населения увеличивается с восемнадцати процентов, которые есть сейчас, до двадцати шести, которые будут в скором времени...
– Какая тебе-то разница?
– Разница такая, что все, друг, очень скверно. Засыпая сегодня в одном обществе, мы не знаем, в каком проснемся на следующее утро.
Замелькацкий, наконец, уселся на своем стуле. Компьютер его был включен.
– Да, именно, ничего не знаешь про то, что наступит для тебя завтра!.. А ведь завтра очень многое может наступить!
– Послушай, как бы ты отнесся к тому, что у тебя вдруг начало бы обезображиваться лицо?.. – вдруг проговорил Замелькацкий.
– Не знаю... – испуганно ответил Смирнов. – Наверное, сходил бы ко врачу... А почему ты спросил?..
– Да так... Ни почему...
Смирнов замолчал и уткнулся в экран своего компьютера. Некоторое время они сидели молча.
– Нет, погоди... – Смирнов опять повернулся к нему. – А почему у меня должно начать обезображиваться лицо?
– Да не должно, конечно, я просто так проговорил.
– Ты бы сам-то поверил, что кто-то что-то говорит просто так?.. Почему-то же ты спросил. Почему вообще лицо может начать обезображиваться?..
Чувствуя, что Смирнов нервничает и просто так не отстанет, Замелькацкий принялся объяснять:
– Понимаешь, вчера я был на почте и там одна баба другой сказала, что по нашему району бегает какой-то бомж – у него страшно заразная болезнь, от которой обезображивается лицо... Вот и все.
– Ничего себе! – лицо Смирнова вытянулось. В глазах засквозила тревога. – Глупость какая-то!.. Нет, а почему ты меня спросил, что я стану делать...
– Да просто так! Что ты в самом деле!..
– Нет, ну просто так же не бывает ничего...
– Согласен. Не бывает!.. Тут сложный ряд ассоциаций... – начал, не выдерживая, раздражаться Замелькацкий. – Ты ведь сказал, что никогда не знаешь, в каком мире проснешься завтра...
– Да, говорил...
– Ну вот!.. А я вчера как раз вечером проснулся, подошел к окну, смотрю – во дворе стоит какая-то машина – как будто как из будущего. Я таких никогда в жизни не видел. Я и подумал... Знаешь, фантазия такая: думаю, а вдруг я заснул летаргическим сном и проснулся уже в будущем, где все другое – машины другие... Ты как сказал сегодня про то, что не знаешь, в каком мире проснешься, я сразу про это и вспомнил. А поскольку я после этого вчера сразу прошел на почту, то я тут же и про этого бомжа вспомнил...
– Постой, так ты что, с ним встретился?!
– Да нет, я про рассказ этой бабы вспомнил...
– А-а... – Смирнов внимательно разглядывал его.
– Ты смотри!.. – через некоторое время проговорил он. – Ты ведь нас обязан предупредить...
– О чем?..
– Если ты болен заразным заболеванием, ты обязан предупредить... Как это!.. Тем более...
– Ничего я не должен! – в раздражении воскликнул Замелькацкий. Весь этот разговор начал надоедать ему. Он жалел, что сказал про обезображенное лицо.
– Как это не должен?!.. – начал еще больше нервничать Смирнов.
– Ну хорошо: должен, должен!.. Успокойся... – Замелькацкий принялся перелистывать на компьютере листы отчета, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать этот разговор.
Смирнов еще некоторое время с тревогой смотрел на него, но потом отвернулся...
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Прошло несколько мгновений и Смирнов встал и вышел.
Замелькацкий остался один... Он продолжал механически перелистывать на компьютере свой собственный отчет. Что же, черт возьми, произошло?!.. С ним и раньше подобное случалось... Со всеми случается. Когда это случилось вчера, подумал: «Что ж, случилось в самый неподходящий момент... Что ж!..» Но сегодня – опять! И опять неподходящий момент!.. Можно, конечно, грешить на пирожок. Но позавчера он не ел пирожков, а вчера утром это произошло!.. А потом весь день ничего не было: чувствовал себя нормально, не считая какой-то особенной сонливости. Что-то здесь не так... У него не болит желудок, все нормально... Уже два раза за два последних дня в самый неподходящий момент с ним происходит что-то совершенно ужасное!.. Да ведь именно эти два дня он живет на новой... То есть старой!.. На новой старой квартире!..
Он слышал, при переезде желудок может реагировать на воду, – на какие-нибудь непривычные примеси, содержащиеся в воде на новом месте... Но он переехал всего лишь из района в район!..
Вдруг он ощутил, что живот у него сводит. Страшно испугался, но тут же вспомнил – он же так и не завтракал сегодня! Сводит-то от голода!.. Боже мой, он совсем не следит за собой! Надо поскорей, поскорей пойти поесть!..
Он вскочил со своего места, подошел к вешалке, надел куртку и торопливо направился вниз, на улицу...
6
Он вышел на улицу. Опять перед глазами начало возникать ухмыляющееся, как будто все понимающее лицо директора... Унизительно подвело его здоровье. Не уволили бы!.. Главное, конечно, в продажах... Сразу вспомнилась сестра: постоянно говорила, что он бездарно тратит время, занят совсем не тем, дурак и ничтожество... И верно: что он и кто?.. Уже приближается к тридцати, а нет ни карьеры, ни семьи, ни подруги.
Не хотелось больше об этом думать!.. Но опять встало перед глазами ухмыляющееся лицо директора. Еще раз мысленно он пережил всю унизительную сцену.
