Арсений Несмелов - Литературное наследие
Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)
ПРОЩЕННЫЙ БЕС
Поэма
1
Зажглись огни вечерниеВ селениях глухих,И ветер, равномернееЗаколыхав, утих;Погасла тучка алая,Сошла заря с небес,И тишина немалаяОбшаривает лес.
Чуть тропочка наметится,По сторонам — ни зги,Лишь волчьим оком светитсяОкно в избе Яги,И над ее избенкою,Над срубом вековым,Поднялся струйкой тонкоюИ розовеет дым.
В снегах, в трущобной темениКоторый год живет.Без счета пало времени,Годам потерян счет;Лишь леший рядом гукает,Сивобород, велик, —Хохочет да аукаетКосматый баловник.
К Яге, седой затворнице,Несет лесовика —Погреться в теплой горницеУ древнего шестка;Свела его с соседкоюДавненько ворожба,Но скучно с бабой ветхою —Горька ее судьба:
Слепа, зубами маетсяИ с памятью — беда.Всё сетует да кается,Ждет Страшного Суда;Суха, что подморозило, —Легко ль два века жить!..Грозится всё за озероК Угоднику сходить,
Чтоб слезы лить смущенныеИ на помин душиОтдать все сбереженныеЗеленые гроши;Не хочется за печкоюСкончаться в день лихой, —Увы, ни Богу свечкою,Ни черту кочергой!
2
И смотрит Леший ласково,Давно смирился бес,Давно уж он не стаскивалНи звездочки с небес,Давно над богомолкамиНе измывался, лих,Давно ветвями колкимиНе стегивал он их.
И где они? ПохитилиКуда их? Чья вина?Уж нету и обители,Давно разорена,И в озере хоронитсяЕе последний скит:На Пасху ясно звонницаИз-под воды гудит.
И горестно негоднику,И на себя он зол:Теперь бы сам к УгодникуОн богомольцев свел,Да нету их, пригоженьких,Не повстречаешь их, —Теперь несут дороженькиЛишь мужиков лихих.
Деревья стонут, падаютОт их зубастых пил;Везде грозят засадою,Куда б ни отступил.Но Леший, тем не менее,Куда бы ни залез,Без боя, без сраженияНе уступает лес.
Он тенью долговязоюШагает за порог,Чтоб сызнова завязыватьКонцы лесных дорог;Ворчит Яга, головушкойКачает тяжело:Одна!.. Пропала совушка,А кот сбежал в село.
3
Эх, Русь, страна неверная,Опасная страна:То сонно-благоверная,Как рыхлая жена, —С медами да с просфорами,С перинами, с вожжей,С потупленными взорами,С покорною душой;
То словно баба пьяная,Что дружество ведетС ворами да смутьянами,И плат на клочья рвет,И держит, полуголая,Ветрам подставя грудь,Кровавая, веселая,За самозванцем путь.
Но и гуляя, маетсяИ знает, что опятьОтпляшет, и покается,И руки даст связать;Затем, чтобы от ладана,Поклонов и просфорОпять умчать негаданноВ свой буйственный простор.
Вот с умниками щуплымиСпаял какой-то миг,И в старосты над дупламиНазначен лесовик;Разжалованный в филина,Он — бабий разговор,И глубже в лес осиленныйВрубается топор.
4
Идет, бредет по просекам,Которым нет конца;Луна из туч колесикомВыкатывается;Порублено, повыжжено,Повалено кругом,И плачет бес обиженныйБездольным горюном.
Идет, бредет, не ведает,От тяжких слез незрящ,Что сам Угодник следуетК нему из темных чащ;Уж пересек он просеку;Как в давние года,Волосиком к волосикуСтруится борода.
И ряска та же самая,И на скуфье снежок,Несет рука упрямаяВсё тот же батожок;Им Лешего оттаскивалСвятой немало раз,А нынче смотрит ласково,Но бес не поднял глаз.
Лишь охнул он: «Доканывай!Хоть в смерти отдохну!Борьбу былую зановоУжо я не начну;Кем создан я — не ведаю,Но с дней твоих предтечЯ следовал и следуюПриказу — лес беречь.
И верил, сверстник Игоря,Олегов проводник:Леса горят — не выгорят,Трущобный край велик;Но горько изуроченаРассеюшка: мояПод топорами вотчина —Под топором и я!
Но ты ее был жителем,Так ты уж и добей!» —И пал перед святителемТрущобный лиходей;Бить лбом о снег не ленитсяИ слышит, полный слез:«Не мщение — прощеньицеЯ дурачку принес!
И хоть ты рода низкогоИ надо лбом рога,Но луч Христов отыскивалИ в лужах жемчуга,В трущобе, древле дикая,Душа твоя росла:К зверью любовь великаяНегодника спасла.
Ты белочку и ежика,Медведя и лисуОт пули и от ножикаОберегал в лесу;Взрастил ты сердце отчееК обидной их судьбе,И это, как и прочее,Засчитано тебе.
Защитник сирых, выстоялТы против многих сил:Ведь волю ты пречистуюНеведомо творил;Враги в былом — изгнанникиНе оба ль мы теперь?Так что ж, пойдем, как странники,Искать иную дверь.
Я с палочкою спереди,Ты позади, как пес.Меня отсель на Тверь веди,А там — Господь понес;По горочкам, по балочкам,От зорьки до зари,Постукивая палочкой,Поючи тропари…
И горестно, и сладостно,И веселей вдвоем…Потрудимся и в радостныйЕрусалим придем;Там внешность неудобнуюТебе я отпущу.Лишь ручкой преподобноюКрестом перекрещу».
5
Умолк. Слеза по носикуСкользит, кристальней льда;Волосиком к волосикуСтруится борода;Но Леший хмуро косится,Глаза блестят живей,Сошлись на переносицеПучки седых бровей.
«Нет, — молвит, — не упрашивай!Хваля или кляня,Но из лесу из нашегоНе уведешь меня;Ну как лесную, малуюОставлю тварь навек?И так ее не жалуетНи Бог, ни человек.
Ко мне ведь, лишь покликаю,Бежит!.. Оставить лес?Смущение великоеОт этаких словес.Уж лучше смерть, и скоро-деКосу ее узрю,А во святом-то городеЯ со стыда сгорю!
Зачем пойду я за море,Лесной оставя мрак, —Ни стать, ни сесть на мрамореНе выучен лешак;А лес я этот вынянчил,Хранил, оберегал,В нем схоронил Горыныча,Кощея закопал.
Ветвистая, полощетсяЛесная глушь в груди,И пусть хотя бы рощица,Я — тут, а ты — иди!»Бойцом, не горемыкоюУмолк трущобный бес.Смущение великоеОледенило лес.
6
Молчит неодобрительноНад схимником сосна;Как лезвие, пронзительнаЛесная тишина —До звонкости бездоннаяЛегла она вокруг;И волк, и белка соннаяНасторожились вдруг.
В дупле — тоска сердечная,В норе — глазок кружком,Везде остроконечноеПриподнято ушко:Чутьем с предельной ясностьюЛесной народ постиг,Что огненной опасностьюГрозит нависший миг.
Страшней ножа железногоОн упадет на них:Навек дружка любезногоБерут из чащ лесных;Настанет время черное,Как летних палов гарь, —Лесная, беспризорнаяПовыведется тварь.
Ведь человек-то — выжига,Лишь топором стучит:Ни ужика, ни чижика,Ни мышки не щадит.От конного и пешегоПоборы и разор, —Нехорошо без ЛешегоОставить русский бор!
7
Текут мгновенья длительно,Тревоги ночь полна,До звонкости пронзительнаЛесная тишина;И вдруг — очей сияние,И, вздрогнув, слышит лес:«В последнем испытанииТы был, российский бес!
Хоть ты и рода вражьего,Но Бога не гневил,А Он не отгораживалИ бесов от любви;И Господа растрогало,Что ты, лесной божок,С рачительностью многоюЛесную тварь берег.
Слюбились вы и спелися,А это — Небу взнос!..Постой, тебе от ВелесаЯ весточку принес;В венке из алых розочек,Прощенный навсегда,Пасет он райских козочекЧистейшие стада.
А в камышах — не узницы! —Русалки… Говорун,Приставлен к райской кузницеПотопленный Перун;Вчера, гордясь обновою,Он в райской тишинеИлье телегу новуюОковывал к весне.
Последний ты… ОтплавалаЛадья твоя во зле:Не сам ли ты от дьяволаУшел в зеленой мгле?Господь всё это взвешивал,Решила БлагодатьТрущобе русской ЛешегоКак старца даровать».
Угодник в топь сугробнуюШагнул, исполнен сил,И ручкой преподобноюЕго перекрестил;И всплыл… уже колышетсяЧуть ниже облаков,И звон сладчайший слышитсяИз-под озерных льдов.
8
Звенят на елках льдиночки,Вся в музыке тропа;По той ползет тропиночкеСтаринная ступа;В подскок да с перевалкою,По горлище в снегу, —Иссохшую и жалкуюТрясет она Ягу.
Трясет, несет до городаВеликого, где встарьБоярам резал бородыСерьезный государь;Там сдаст ступу затейнуюВ сияющий музей:На редкость ту музейнуюЖелающий глазей.
Сама же мымрой жалкоюВ слободке станет жить —Заделавшись гадалкою,Бабенкам ворожить;Потом на жизнь советскуюЯгу ль переключить?Решится в книжку детскуюЗабраться и почить.
А Леший всё аукаетВ густых березнякахИ тенью длиннорукоюПроносится в кустах;Еще сивей и гривистей,Могучее еще:Никак его не вывести,Зане он окрещен!
И спит зверье укладистей, —Не без охраны бор, —И снится больше радостейВ тепле берлог и нор;Спит белочка с лисичкою,Похрапывает крот,И белой рукавичкоюЗайчиха крестит рот.
Январь-апрель 1941 года, Харбин
