Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
Наташа».
Он, как сквозь туман, посмотрел на старушку и, не проронив ни слова, вышел. На улице глубоко втянул в себя воздух, застонал. Он шел посреди улицы и очнулся только тогда, когда рядом остановилось такси.
— Что, сержант, жизнь надоела? — высунув голову из машины, закричал таксист.
Володя наклонился к водителю.
— Подвези, пожалуйста.
В машине таксист несколько раз косо посмотрел на мокрое лицо сержанта и не мог понять, то ли он пьяный, то ли плачет.
— Вы не можете меня подбросить до села Борщева?
— Нет, я за город не выезжаю.
Когда машина развернулась и отъехала, Володя опустился на землю и зарыдал. Потом встал и медленно побежал. Он бежал, а в голове был один и тот же вопрос: «Куда она уехала?» Он с ужасом вспомнил, что даже не знает ее домашнего адреса.
Когда Володя скрылся в темноте, Умар опустился на землю и, свернувшись калачиком, задремал. Но постоянно вздрагивая, при лунном свете поглядывал на часы. По его подсчетам, Володя должен был уже возвращаться. И когда он услышал далекий топот, то облегченно вздохнул. Но был ошарашен, когда Володя, тяжело дыша, пробежал мимо него.
— Эй! — закричал Умар. — Ты что, ослеп?
Володя остановился. Умар подошел к нему.
— Ну даешь, чуть с ног не сбил, а проскочил мимо. Ну как, видел ее?
— Она уехала, — глухо произнес Володя и опустился на корточки. В его глазах стояли слезы.
Умар в растерянности не знал, что делать.
— Как уехала? — опускаясь рядом, спросил он. Ему не верилось, что его друг, которому в училище не было равных в рукопашном бою, мог расплакаться, как ребенок. Для него это было неожиданностью. Мозг лихорадочно искал выход,-
— А ну встань! — закричал Умар и, схватив друга за плечи, резко потянул вверх. — Ты что сопли распустил? Ну уехала, а чего зря, как баба, ревешь. Вернется. Куда она денется?
— Умар, ты ничего не знаешь. Она не вернется.
— Тогда сам поедешь за ней. Она же домой уехала, а не за границу.
— Я не знаю, куда она уехала. Понимаешь? Я адреса не знаю.
— Ты что, меня за дурака принимаешь? Как не знаешь адреса?
— А вот так, не знаю. Мы с ней знакомы всего несколько дней.
— Ну ты даешь, — покачал головой Умар. — Пошли, по дороге расскажешь.
Когда Володя закончил свой рассказ, Умар протяжно свистнул.
— Молодец! Я бы на твоем месте тоже так поступил. Она девчонка что надо. Я, когда ее увидел, то… — он замолчал, подбирая слова, чтобы не обидеть друга. — В общем, она стоит того, чтобы в нее влюбиться. А то, что она уехала, так ее можно понять. Ты ее привез, бросил одну в незнакомом городе. Она посмотрела на прелести такой жизни и вовремя драпанула. А если верить твоим словам, что между вами близости не было, хотя я в этом сомневаюсь, то ее ничего и вовсе не удерживало.
— Умар, а как же я? Я же ее люблю!
— Ну, того, что ты любишь, этого еще недостаточно, А как она? Она тебе говорила, что любит?
Володя молчал.
— Ты говоришь, что она закончила мединститут. Она не сказала, где заканчивала?
— В Харькове.
— Володя, давай по-мужски. Я скажу тебе ее адрес, а ты мне за это килограмм конфет купишь. Договорились?
— Если скажешь мне ее адрес, я тебе куплю столько конфет, сколько весишь ты сам.
— Тогда по рукам! — протянул руку Умар.
— Ты что, серьезно?
— Зная, что ты страдаешь, я не могу себе позволить просто так языком трепаться. Считай, что ее адрес у тебя уже в кармане. Это очень просто. На зимних каникулах поедешь в Харьков и в мединституте, где она училась, узнаешь ее адрес. Дошло?
Володя резко остановился. Глаза его оживились.
— Умар, дружище! — крикнул он и могучими руками обхватил того, оторвал от земли.
— Отпусти, ребра поломаешь, — закричал Умар.
— Да если я ее найду и привезу, всю жизнь буду в долгу перед тобой. Ты слышишь? Всю жизнь!
— Пошел ты к черту со своим долгом, — еле переводя дыхание, буркнул Умар. — Чуть ребра не поломал. Силу некуда девать? Надо было ее применить там, когда ты с ней… — он остановился на полуслове. — Ладно, побежали, а то еще опоздаем.
Два друга, прорезая темноту, рванулись навстречу утренней заре. Когда они залетели в казарму, то столкнулись с майором Зотовым. Майор, увидев их мокрые от пота гимнастерки, спросил:
— Кто выиграл?
— Ничья! — в один голос крикнули они.
Проходили дни. Умар все чаще стал замечать, что отношение между курсовым офицером капитаном Ременяком и Владимиром буквально на глазах стали портиться. Между ними словно пробежала черная кошка. Почти все курсанты взвода терялись в догадках. Лишь один Умар знал подлинную причину, но молчал. Однажды, когда Русин перед взводом вызывающе повел себя с капитаном, тот не выдержал.
— Товарищ старший сержант, если вы так будете вести себя и дальше, я поставлю вопрос об освобождении вас от занимаемой должности.
— Снимайте хоть сейчас! — вызывающе ответил Русин.
Курсанты видели, как побагровело лицо капитана. Усилием воли капитан еле удержал себя и, не проронив ни слова, вышел. После самоподготовки, когда все курсанты вышли из класса и они остались вдвоем, Умар хмуро посмотрел на Володю.
— Ну и чего ты этим добиваешься?
— Ничего, — не глядя на него буркнул Володя.
— Он ведь действительно тебя с должности может снять.
— Ну и пусть.
— Смотри, Володя. Не забывай, что ты коммунист. Как бы до партбилета не добрались. Таким макариком и из училища можешь вылететь. Так что шевели мозгами.
— Я ненавижу его, можешь ты это понять? — зло произнес Владимир. — Это он виноват, что она уехала. Я же просил его, а он наплевал мне в душу. Неужели он не мог понять меня?
Спустя несколько дней до взвода дошел слух, что Русина хотят с должности снять. Ребята забеспокоились. Он с первого курса был у них замкомвзводом, и за это время они по-настоящему полюбили его и многим были обязаны ему. Улучив момент, когда Русина не было, Умар рассказал всем о причине конфликта. Всем взводом решили пойти к комбату. Вечером он с ними беседовал. Седой подполковник молча выслушал курсантов, ничего им не сказал, но через два дня капитану Ременяку предложили должность в регулярных войсках, и тот с радостью дал согласие.
После ухода капитана Володя еще больше замкнулся.
Он давно написал письмо в институт с просьбой выслать адрес Наташи, но шел второй месяц, а ответа не было. Умар видел, как он страдает. Пытался не раз успокоить его, а тот каждый раз отвечал ему, что пока он соберется к ней, она может выйти замуж. Однажды ночью Умар проснулся и, увидев лицо Володи, вздрогнул. По его щекам катились слезы.
— Ты что? — наклонившись к нему, шепотом спросил он.
— Умар, я больше не могу! Я должен увидеть ее! — хрипло произнес Владимир.
Утром Умар стоял возле кабинета начальника училища. Он пришел на личную беседу. Генерал выслушал курсанта и, думая о чем-то, забарабанил пальцами по столу. Потом сказал:
— Хорошо, передай, чтобы после обеда пришел ко мне.
Умар выскочил из кабинета генерала и от радости тут же, в коридоре, пустился в пляс. На следующий день начальник училища предоставил Русину краткосрочный отпуск по семейным обстоятельствам. Провожая друга до КПП, Умар на прощание наказал:
— Без Наташи не возвращайся. Передай ей, что брат ждет.
В Харькове, в мединституте, он без особого труда узнал адрес и вечерним поездом уже мчался в Волгоград навстречу своей судьбе. Приехал он к вечеру. Найдя нужный дом, поднялся на третий этаж. Возле двери остановился, сделав глубокий вдох, нажал на кнопку. Дверь открыла дородная женщина высокого роста, в халате. Придерживая рукой полы халата, она удивленно посмотрела на военного.
— Здравствуйте! Наташу можно увидеть?
Женщина молча в знак приветствия кивнула головой, еще раз окинула взглядом юношу и бархатным голосом произнесла:
— Она в гостях. Приходите завтра. — И захлопнула дверь.
Володя растерялся. Потом пришел в себя и вновь надавил на кнопку звонка. Она открыла дверь и вопросительно посмотрела на него.
— Простите, пожалуйста, а вам Наташа не говорила, что я ее муж?
Глаза у женщины округлились, лицо побледнело.
— Какой муж? — выдавила она.
— Мы в августе поженились. Разве она вам не говорила?
Женщине стало плохо. Она схватилась рукой за сердце и беспомощно смотрела на него. Чувствуя, что она вот-вот упадет, он переступил порог и подхватил ее на руки. Сидя на диване, она долго не могла прийти в себя. Потом встала, достала какую-то таблетку и положила в рот. Все это время Володя терпеливо, стоя возле двери, ждал, когда она придет в себя.
— Садись и рассказывай, — показывая рукой на диван, тихо произнесла женщина.
Он рассказывал, а она с недоверием посматривала на него. И лишь тогда, когда он протянул ей свидетельство о браке, она поняла, что наделала ее дочь. Минут десять она проклинала дочь на чем свет стоит.
