Kniga-Online.club
» » » » Михал Вивег - Лучшие годы - псу под хвост

Михал Вивег - Лучшие годы - псу под хвост

Читать бесплатно Михал Вивег - Лучшие годы - псу под хвост. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

22 ноября 1968

Детсад буквально разрывается от проблем: утром светило солнце, так что нас погнали в сад, словно каких-то телят. Учительница Конечная заставляла меня идти играть в один из этих ужасных жестяных домиков. Я спросил ее, во что, по ее мнению, я должен там играть. Она сказала, что я мог бы там, к примеру, принимать гостей. Я сказал ей, что идиотский обычай, каким в этой стране является прием гостей, особая тема, там более что домик скорее напоминает тесное купе в поезде, а то и вовсе обгорелый макет на танковом полигоне, и что я с большим удовольствием — разумеется, с ее согласия — дочитал бы на какой-нибудь не очень отдаленной скамейке Генриха Бёлля. Она сказала, что она, разумеется, не согласна, потому что мы занимаемся не каким-то там Бёллем, а играми на развитие коммуникабельности. Тогда я спросил ее, хочет ли она действительно развивать мою развивающуюся личность, как указано у нее в рабочем плане или скорее подавлять ее. Она сказала мне, что единственное, что хочет она в данный момент, так это спокойно дожить до пенсии. Мне показалось, что учительница вот-вот расплачется, и, чтобы развеселить ее, я послушно пошел общаться с Ярушкой Мацковой. Общались мы в красном домике. Довольно интересно было видеть Ярушкину пипку при совсем другом свете!

23 ноября 1968

Сегодня у нас была учительница Гайкова, и повсюду царили тишина и спокойствие. Утром, играя в кегли, я сшиб портрет президента Людвика Свободы, стекло разбилось и прорезало пану президенту верхнюю губу, так что он немного стал похож на старого зайца. Ярушка Мацкова над этим очень смеялась. Учительница Гайкова спросила меня, собираюсь ли я танцевать с Ярушкой на рождественском утреннике. Я сказал, что, наверное, да. хотя, с другой стороны, не очень-то хочется заранее связывать себя с одной-единственной деревенской девочкой. Когда я пришел домой, меня буквально затрясло от холода. Я открыл окно и набросал на кровать и на мебель несколько горстей мокрых листьев, собранных в саду, чтобы отец воочию осознал, что на дворе действительно кончается осень. Когда отец вечером это увидел, он запустил в меня рейкой, заготовленной для цветочной подставки, но вместо меня попал в маму. Когда наконец все успокоились, отец с мамой уселись спиной к электрообогревателю и стали расспрашивать меня, как было дело с этим портретам. Отец не хотел верить, что сделал я это нечаянно, и утверждал, что портрет можно сбросить, только играя в футбол или в баскетбол, но уж никак не в кегли. «Кеглей сбросить портрет может только идиот!» — кричал он. Мама сказала, чтобы я не сердился на отца, потому что сегодня на работе он проходил проверку в отделе кадров.

25 ноября 1968

Вчера была суббота. Мы собирались ехать в Чешский Штернберк,[16] но отец вместо этого целый час вдалбливал мне, что у него есть два свидетеля, которые подтвердят, что я, угодив в портрет, якобы крикнул: «Попал! Попал!» Я признался, что действительно это крикнул, но только для того, чтобы скрыть от детей свой промах. Отец вздохнул и пошел в подвал доделывать свою подставку под цветы. Мама сообщила мне, что отцу явно нужен психиатр и что в Штернберк мы поедем после обеда. Но еще до обеда отец рассек себе полукруглой стамеской бедро, и пришлось ехать к врачу в Углиршске Яновице. Вез нас инженер Звара, потому что в таком состоянии отец категорически отказался вести машину. Он всю дорогу как-то странно смеялся и без конца говорил о каком-то Шперке из завкома. Мне было холодно, и я грустил по Праге. Пойду напишу дедушке.

III

1) Мать Квидо была твердо убеждена, что зачала Пако в первую июльскую субботу одна тысяча девятьсот семидесятого года, этак за четверть часа до полуночи. Она утверждает, что произошло это в нескольких метрах от догорающего костра, в спальном мешке военного образца, под звуки песни Крила[17] «Саломея», которую неподалеку, наигрывая на гитаре, пел инж. Звара своей новоиспеченной супруге (наконец-то он с ней переселился из трансформаторной будки в семейное общежитие). Эта уверенность позволяла ей позднее объяснять с кажущейся рациональностью страсть Пако к бродяжничеству. Однако отец Квидо с самого начала заявлял, что подобные умозаключения навеяны вульгарной наукой о влияниях, и полностью отрицал гипотезу жены относительно зачатия, доказывая это сравнительно хорошим знанием ее циклов.

— Но ты должен учесть, — возражала мать Квидо, — что в ту теплую ночь, а тем более у костра, я впервые после десяти или невесть скольких месяцев на этой ледяной террасе как следует согрелась!

Это давно не испытываемое тепло, объясняла она серьезно, с одной стороны, пробудило в ней былой витализм, благодаря чему она смирилась даже со столь бродяжническим образом жизни в тот субботний вечер, а с другой — явно ускорило и время ее овуляции.

— Вот уж бред сивой кобылы! — смеялся отец.

Как ни верти, а беременность жены была неоспорима.

— Никаких сомнений, девочка, — сказала ей в Подоли в августе месяце Зита. Выглядела она уставшей, но глаза, как всегда, ярко синели. — Рожать будешь в своей губернии?

— Придется, — сказала мать Квидо, одеваясь. — Ты же знаешь, я всегда хотела рожать у тебя.

— И могла! — сказала Зита с заметным укором. — Но в тот раз ты предпочла доктора Либичека.

— Признаю, это отменный портач, — сказала мать Квидо. — Представь себе, он не сумел даже перекусить пуповину.

— Настоящая катастрофа.

— Прощаешь меня?

— Нет, — сказала Зита с улыбкой.

Они расположились в бежевых креслах. Мать Квидо вдруг вспомнила, как в этих самых креслах Зита утешала ее, когда она однажды, еще девочкой, прибежала к ней в ужасе от первых месячных. Сейчас она испытывала какую-то ностальгическую жалость. Что за необыкновенная женщина, думала она.

— Зита?

— Да?

— А сейчас уже поздно?

Главный врач, глубоко вздохнув, чуть приподняла брови — над переносицей прорезалась горькая морщинка. Погрустнела улыбка.

— В январе? — сказала она не очень уверенно. — В январе семьдесят первого?

— Формально я могла бы прописаться в Нусле, — сказала мать Квидо.

— Не о том речь, — сказала Зита. — Поздно, девочка моя.

— Поздно? — недопоняла мать Квидо.

Главный врач, наклонившись к ней, взяла ее за подбородок, пошлепала по щеке. Глаза ее заметно увлажнились.

— В январе я уже буду билетершей в «Реалистическом»,[18] — сказала она. — Тебе ясно?

— Она ошибалась, — рассказывал Квидо впоследствии. — Она стала гардеробщицей в кинотеатре «Ялта».

— Дедушка! — крикнул Квидо.

— Здравствуй, Квидо! — обрадованно воскликнул дедушка Иржи, но на сей раз не заключил внука в объятия — уже долгое время он чувствовал недомогание. Он вынужден был расстаться со своей многолетней должностью в президентской канцелярии и, хотя, по счастью, профессию менять не пришлось, с новым местом свыкался трудно. Даже знаменитая укропная подливка с куском настоящего мяса, а не с дежурным яйцом, приготовленная бабушкой Либой для гостей, не смогла вернуть ему привычного настроения.

— Что поделывает пан Франтишек? — спросил отец Квидо с неподдельным интересом, когда семья расселась в кухне.

— Точно не знаю, — сказал дедушка. — Где-то под Прагой, в лесном хозяйстве.

— Ужасно! — вздохнула мать Квидо.

— Напротив, — возразил дедушка с какой-то смиренной иронией. — Он на воздухе, на природе… Другим пришлось куда хуже.

— Карлу не пустили в Швейцарию, — сказала бабушка Либа. — Ну можно в это поверить?

— И не говори, — сказала мать Квидо. — В самом деле?

Когда мать Квидо отказалась от сигареты к чашечке кофе и сообщила наконец дедушке Иржи свою сногсшибательную новость, тот немного ожил.

— Это точно? — спросил он с улыбкой.

— Я была у Зиты, — сказала мать, покраснев, ибо такие слова, как гинекологическое обследование, она не в силах была произнести в кругу даже самых близких. — Думаю, опять мальчик.

— Мальчик? — обрадовался дедушка. — Как же вы его назовете?

— Пако, — сказала мать Квидо. — По отцу, — кивнула она на мужа.

— Да? — промычал дедушка нейтрально.

— Меня отроду зовут Йозеф, — сказал отец Квидо сдержанно.

— Никогда не слыхала, чтобы кого-нибудь звали Пако, — сказала бабушка Либа.

— Я тоже, — с надеждой в голосе сказал отец Квидо. — Будто мало нам одного Квидо.

— Ну-ну, потише! — вскинулся Квидо.

— Квидо — очень красивое имя, — сказал дедушка.

— Пако — тоже интересное, — сказала мать Квидо. — По крайней мере, не менее интересное, чем «Караулка».

— Какая тут связь? — запротестовал отец Квидо.

— Прямая!

Перейти на страницу:

Михал Вивег читать все книги автора по порядку

Михал Вивег - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Лучшие годы - псу под хвост отзывы

Отзывы читателей о книге Лучшие годы - псу под хвост, автор: Михал Вивег. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*