Мария Винтерштейн - Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!
Когда любимый гостил у родителей, то присылал мне фотографии традиционных чеченских блюд, приготовленных его мамой. С одного из них, показавшимся мне наиболее простым, я и решила начать своё обучение. Для кулинарного эксперимента выбрала Чепалг, или чепалгаш, — на вид обычные блины с творогом. Если и тут потерплю неудачу, можно утешиться известной пословицей про первый блин, который всегда получается комом. И не только у меня.
Распечатав крупным шрифтом несколько рецептов, собранных на кулинарных страничках чеченских хозяюшек-умелиц и убедившись, что ингредиенты в них совпадают, я отправилась на Бутырский рынок, где было дополнительно куплено:
Кефир — 1литр
Сода (дома где-то точно была, но я не нашла)
Творог (домашний, не солёный) — 1 кг
Лук зелёный — 1 пучок
Масло сливочное — 1 пачка
Необходимые по рецепту мука, яйца и соль дома, конечно, были.
«Разотрите творог. Смешайте творог с двумя яйцами, четырьмя щепотками соли и порезанным зелёным луком (чем больше лука, тем вкуснее начинка)» — приступила я к чтению пошаговой инструкции.
Интересно, имеются в виду сырые яйца?! Или варёные для начинки?! — задумалась я. Такой информации в описании не содержалось, а фотографии можно было трактовать неоднозначно. Хорошее начало. Видимо, мое затруднение настолько примитивно, что никто кроме меня не озадачился таким вопросом. Решив, что творог вперемешку с варёными яйцами скорее сомнителен, чем аппетитен на вкус, я сделала выбор в пользу сырых яиц. «Просейте 2 килограмма муки, добавьте в неё полную чайную ложку соды и перемешайте». Ого, этак я всю семью без муки оставлю, это ведь целая пачка! «Влейте в муку тёплый кефир и замесите мягкое тесто». Опять неточность — что значит «тёплый кефир»?! Комнатной температуры или ещё теплее?! И что делать, если вдруг тесто будет не мягким, а твёрдым?! Лить ещё кефир?! Но я всего литр купила! «Тесто накрыть полотенцем и оставить отдыхать минут на двадцать-тридцать».
Пока тесто, которое всё-таки не стало капризничать, замесившись мягко, как было велено по рецепту, отдыхало, я решила подстраховаться и найти себе не текстовое, а видео руководство к рецепту и полезла искать подходящий видеоролик. И нашла. Гораздо больше, чем видеорецепт.
По необъяснимой причине единственное видео по тэгам «чепалгаш» «чеченская кухня», «рецепт» было на английском, с русскими субтитрами. Ведущей была темнокожая молодая женщина с повязанным по-мусульмански платком. Сначала я решила, что это какая-то заграничная кулинарная передача про кухни разных народов и стран. Однако кефир с русским названием «Кубанская буренка», как и масло, и фартук с надписью «Приятного аппетита» заставили меня в этом усомниться и докопаться-таки до истины. Оказалось, одна фотомодель из Канады взяла, да и приехала в Чеченскую Республику в 2009 году и стала ведущей местного телеканала ГТРК “Грозный”.
Почти забыв про отдыхающее тесто, я погрузилась в изучение феномена Кристал Каллахан. Что побуждает человека внести такие странные, неоднозначные перемены в свою жизнь?! Жажда адреналина, славы, любовь?! Или смелость быть открытой даже к рискованным предложениям судьбы?!
Меня привлекало в этой незнакомой женщине то, на что я, вероятно, никогда не буду способна — отсутствие барьеров, слов «я не смогу» или «у меня не получится». Из интервью я узнала, как госпожа Каллахан берёт уроки лезгинки, разучивает чеченские песни, учит русский и чеченский языки и одновременно успешно работает, сама пишет сценарии своих передач.
Когда всё случится, а точнее, когда всё закончится и мой мужчина с именем Ангела попросит отпустить его, я не раз буду мучить себя риторическими вопросами: «А как бы поступила Каллахан?!»; «Если бы я была такой же смелой, как она!»; «Вспомни я про неё вовремя!». Мне казалось, усвой я этот намёк судьбы, всё могло бы сложиться иначе. Эта женщина меня так заинтриговала и вдохновила, что позже я даже написала ей письмо — с просьбой помочь.
Но в тот солнечный и счастливый день всё еще было чудесно — тесто отдыхало, любимый любил, а на душе было спокойно и безмятежно.
Вдоволь подивившись на отважную иностранку и устранив все неопределённости по рецепту чепалга, я вернулась к готовке.
Разделила тесто на двенадцать ровных шариков, расплющила каждый до одного сантиметра толщиной и выложила на середину каждого кружка по две с половиной ложки начинки. Защипнула края теста над начинкой и стала раскатывать шарики скалкой. Но ничего не получалось — щедро порезанный лук рвал тесто. Пришлось дополнительно посыпать доску мукой и, о чудо, шарики раскатались в лепёшки. Дальше все было проще — разогрела сухую сковороду, жарила две с половиной минуты на одной стороне, накрыв крышкой, а потом столько же на другой, но уже без крышки. Потом по рецепту нужно было искупать лепёшки в кипятке, промазать их растопленным сливочным маслом и разрезать на сегменты. Всё.
Я очень удивилась, но лепёшки вышли мягкие и нежные. Значит, не всё потеряно и есть надежда, что из меня когда-нибудь выйдет сносная домашняя хозяйка! Радость и непонятно чем вызванные ощущения свой хрупкости и феминности нахлынули на меня и переполнили через край.
Я читала о таком эффекте — сторонники ведического знания утверждают, что, увеличивая свои женские навыки, женщина автоматически становится женственнее и счастливее сама по себе. После успешного завершения процесса я чувствовала себя такой же нежненькой и мягкой как смазанный маслом чепалг.
Не терпелось угостить моим кулинарным творением родителей, но я специально выбрала для готовки тот редкий момент, когда их не было дома. Чтобы никто не стал свидетелем возможного провала. Что ж, будет им сюрприз, когда вернутся.
Тот памятный день положил начало новой мини-миссии по самосовершенствованию. По опыту из учёбы и фитнеса зная, что только регулярность — основа успеха, я решила взять за правило раз в неделю готовить что-то новое. Желательно простое. И лучше из блюд национальной кавказской кухни. А если блюдо не получится с первого раза — то пробовать ещё и ещё. Благо, все мои первоначальные кулинарные эксперименты я проводила в квартире родителей, а любимому преподносила красивый конечный результат.
Я, хоть и с пропусками, но мужественно соблюдала данный себе зарок. До тех пор пока… Пока всё не покатилось к чертям и я, забросив готовку, ударилась в психологию, фитнес, эзотерику и истерику.
Начались приёмные часы и, следовательно, социальный эксперимент под названием «Мужчины, полюбите меня больной и в пижаме, а без пижамы меня всякий полюбит» вступал в свою самую активную фазу.
На сегодняшний вечер были назначены две встречи, поэтому мне пришлось поторопить маму с уходом. Хотя я поймала себя на мысли, что отпускаю её очень неохотно. После всех невольно отмеченных мною наглядных проявлений бережной заботы к соседкам по гинекологическому отделению захотелось чего-то очень теплого, искреннего, по-настоящему бескорыстного. А кто это может дать?! Только мама и, пожалуй, лучшая подруга. Кстати, в суете я не успела сообщить о бурных событиях последних дней Алинке, моей лучшей подруге. Надо бы исправить это досадное недоразумение и дать ей знать! Сев в слабое подобие позы лотоса на больничной койке и попросив Машу сделать фото, я скинула его Алинке вместе с кратким комментарием.
Снова звонок.
— Я внизу, спускайся, — кратко и требовательно, без всяких вступлений сказал мужской голос в трубке.
Я поёжилась, предчувствуя головомойку. Эту встречу я не планировала.
— Аслан?! Откуда ты знаешь?!
— Какая разница. Спускайся. Я жду. Можешь?!
— Сейчас буду — поспешила я. Аслан ждать не любил.
7. Аслан
— Привет. Держи книжку. Бульварный роман на немецком, как ты любишь, — он скользнул по моей щеке губами в приветственном поцелуе, не снимая темных очков.
— Спасибо, но как ты…
— Стоять не тяжело? Давай сядем. Рассказывай! — прервал мои вопросы Аслан.
Высокий, с крупными, правильными, но суровыми чертами лица, осетин Аслан внушал мне смешанное чувство ужаса и восхищения. Притягивала его сдержанно-грозная, выразительная, не без доли высокомерия манера держать себя. Однако ужаса было всё же больше. Сила, чувство собственного достоинства, обособленность и горделивая стать, стильно подобранная одежда — всё это энергетически подавляло меня и вызывало невольное чувство страха. Хотя реальных поводов для него не было. Напротив, Аслан никогда не позволил в отношении меня ни одного грубого слова, не то что поступка.
Всякий раз, неожиданно появляясь в моей жизни и так же неожиданно исчезая, он пристально смотрел на меня — будто сканировал, всё ли в порядке. Спрашивал, слушал, снова сканировал, ругал, изредка сухо хвалил и уносился в неизвестном направлении.
