Эдуард Тополь - В погоне за наваждением. Наследники Стива Джобса
Омоновцы отвязали Грущо от стула, он стал разминать затекшие руки, но телефон, конечно, зазвонил снова. Грущо вопросительно глянул на Рогову, та сказала:
– Ладно, жена – это святое, ответь ей что-нибудь. Она у тебя кто?
– Переводчик. – Грущо взял трубку. – Алло?
– Ты почему трубку бросаешь? – обиженно сказала Катя. – Ты там что, не один?
– Да один я, один! Просто меня по мобильнику на дежурство вызывают.
– Из-за этих снов? – насторожилась Катя.
– Ну конечно! Здесь из-за них знаешь, что творится? Вся контора на ушах стоит, и не только наша…
И он выразительно посмотрел на Рогову, но та показала ему кулак, и он свернул разговор:
– Все, Катя! Извини, я должен бежать. Как там Андрей? В порядке? Ну все, пока! – Грущо дал отбой и спросил у Роговой: – Одеться можно?
Она усмехнулась:
– Первый раз в жизни слышу от мужика такой вопрос! – И повернулась к вошедшим омоновцам: – Ну?
– Ничего нет, товарищ полковник, – доложили те.
– Тогда поезжайте в контору. А я на своей доберусь. Всё, свободны! – И, проводив взглядом уходящих омоновцев, Рогова посмотрела на Грущо: – Ладно, одевайся…
Грущо чуть поколебался – что значит «ладно»? Ей что, нравится, что он тут в одних ночных трусах? Но он все-таки встал, прошел в спальню и начал переодеваться.
– Ты что, действительно на одну зарплату живешь? – прозвучало у него за спиной.
Он повернулся. Рогова стояла в двери спальни, явно наслаждаясь его растерянности голого практически мужика перед ней, русской «Кондолизой Райс» и «Мюллером в юбке». «Сука!» – подумал Грущо, натягивая форменные офицерские брюки. Но вслух ответил:
– Да. Раньше жили на две, но Катя уже год как потеряла работу. – Он заправил в брюки бледно-голубую офицерскую рубашку и застегнул ремень. – Она в издательстве работала, переводчиком. А люди теперь перестали книги читать…
Но когда он заправил под воротник свой форменный офицерский галстук и стоял перед ней совершенно одетый, Рогова вдруг подошла к нему вплотную, обеими руками взялась за галстук и стала медленно опускать его, говоря со смешливыми искрами в своих серо-голубых глазах:
– Стой, не дергайся… Я же перед тобой виновата, чуть тебя достоинства не лишила. Руки по швам! – И, опустившись на колени, расстегнула его только что застегнутый офицерский пояс.
8
Пробуждение
Между тем, господа, в стране уже творилось черт-те что! Те, кто несколькими часами раньше проснулся во Владивостоке, Благовещенске и Анадыре, нетерпеливо звонили в Москву и Санкт-Петербург, чтобы узнать, видели ли в столицах то, что они увидели в своих снах на Дальнем Востоке. А те «жаворонки», кто в этот час просыпался в Москве, Вологде и Смоленске, звонили в Хабаровск и Иркутск, чтобы сверить свой сон с теми, кто посмотрел его раньше. Киношники и телевизионщики смаковали подробности разговора Андреева с Шубиным, а верующие ликовали, получив наконец доказательство существования загробного мира. На Рублевке, в Соснах, на Николиной Горе и в других элитных подмосковных зонах высшие правительственные чины по спецсвязи обсуждали меж собой, что же, блин, делать с этим вражеским проникновением в мирные сны российских граждан, и требовали от министров-силовиков «немедленно мобилизовать», «напрячь все силы» и вообще «прекратить это безобразие»!
И генерал Круглый, начальник управления «Ч» МВД, а также руководители департаментов компьютерной безопасности всех остальных силовых структур действительно «мобилизовали», «активировали» и «напрягали» не только своих программистов и компьютерщиков, но и лабораторию Касперского, закрытые номерные центры Дубны и Черноголовки, а также ректоров МГУ, МАИ, Бауманки и других учреждений, имевших в своих штатах асов компьютерной техники и цифровых коммуникаций. Все российские хакеры международного хакерского движения Anonymous и даже гениальный иркутский хакер Егор Михайлов, сорвавший в прошлом году премию «Фейсбука» на всемирном конкурсе хакеров в Хьюстоне, США, самочинно ринулись на поиски сновидческого «червя».
Но совершенно напрасно тысячи дипломированных экспертов, знатоков и просто энтузиастов впивались глазами в экраны мониторов, взбадривая себя крепким кофе, сигаретами и коньяком, – не было в Интернете никаких признаков и следов этого «троянского червя», не было! Все остальные «черви» – Android.Dogowar, Trojan.Badminer, Backdoor.Darkmoon! Infostealer.Lightdrop, Boot.Bootlock, Trojan.Spyeye! и еще сотни – пожалуйста, были. А этого, самого разыскиваемого и вожделенного, не было!
Устало лежа на плече Грущо и глядя сквозь уже опаленное утренним солнцем окно на гулькающих на подоконнике голубей, полковник Рогова, еще не остыв от своего бешеного темперамента, негромко спросила:
– И все-таки, Стас, как они могли попасть в твой кабинет?
– Кто? – не понял Грущо, дремотно дрейфуя на волнах только что полученного блаженства.
– Кто-кто! Андреев и Шубин.
– Откуда я знаю? Это же сон…
– Нет, это не сон. Ты лучше вспомни.
Какая-то тень не то предупреждения, не то угрозы в ее голосе заставила Грущо открыть глаза.
– Вспомнить что?
– Ну, были съемки у тебя в кабинете или не были?
Грущо выпростал руку из-под ее головы и приподнялся на локте над этим странным созданием. Прекрасная и скульптурно-точеная плоть с разметавшимися по подушке волосами, тонкая шея, узкие и снова манящие ключицы, маленькая грудь с темными сосками, лира живота и виолончель теплых бедер, переходящих в такие стройные и такие, оказывается, сильные ноги, – эта, я повторяю, божественная плоть лежала перед ним на смятой простыне. Но именно эта еще только что нежная, пылкая и жаркая плоть смотрела теперь на него своими совершенно холодными глазами. И ждала ответа.
– Гм… – сказал Грущо и снова лег головой на подушку, устремив глаза в потолок. – Рассуждаем логически. Если я, начальник Тишинского отдела полиции, там, на Пушкинской площади, арестовал этого Андреева сразу после покушения на Шубина, то куда я его привез? В Бутырку? В Матросскую Тишину?
– Ну, не знаю. Наверно…
– Нет! Ни в Бутырку, ни в Матросскую Тишину я его везти не могу, он еще не осужденный. И значит, куда я его везу? К себе в отдел, в свой «обезьянник». Чтобы доложить наверх и получить приказ, куда его сдавать – в прокуратуру или сразу в Следственный комитет Бастрыкину. Ясно?
– Но этого ничего нет ни в первом сне, ни во втором.
– Значит, вырезали. Но факт есть факт: я его арестовал, привез в свой отдел и посадил в «обезьянник». А Шубин пришел и просит: дай поговорить с артистом, он член моего Союза кинематографистов. Но не буду же я и Шубина в «обезьянник» сажать! Значит, я дал им свой кабинет, вот они и поговорили. Еще и мои сигареты выкурили!
Рогова от изумления села в кровати.
– Я не понимаю – ты это сейчас сочинил или так было на самом деле?
– На самом деле, – он хватко взял ее за талию и привлек к себе, – я хочу тебя съесть. И съем!
– Как? Опять? – изумилась она. – Ты же только что…
– Я?! Ничего подобного! Это тебе приснилось!
Часть вторая
Ленч с Биллом Клинтоном
9
Затишье перед бурей
Начало июля
Прошла неделя. Поскольку никаких новых всеобщих ночных наваждений не случилось, ажиотаж вокруг них сильно поутих. Конечно, сразу после второго сна публика ждала продолжения «сериала» и была разочарована его отсутствием. Наутро третьего дня сотни тысяч людей названивали друг другу, проверяя, не заспали ли они «третью серию», и успокаивались только тогда, когда выяснялось, что ни Шубина, ни Андреева никто этой ночью во сне не видел. Но радиожурналисты жаждали сенсаций и гадали, кто именно посетит этой ночью Кремль – Сталин, Ельцин или академик Сахаров? Газета «Завтра» пошла еще дальше и напечатала сочиненный анонимным, но всем известным автором взыскательный разговор Сталина с руководящим тандемом. А гениальный Дмитрий Быков молниеносно переложил этот разговор на язвительные стихи, которые бесстрашный Михаил Ефремов бесстрашно прочел по бесстрашному «Эху Москвы».
Однако ни Сталин, ни Сахаров в Кремль не явились, и четвертая ночь сократила число жаждущих ночного наваждения вдвое, а на пятую все или почти все вообще про него забыли. В наше быстротекущее время сенсации случаются каждый день, вытесняя друг друга со скоростью скороговорки теле– и радиоведущих. Правда, по горячим следам разговора Андреева с Шубиным Министерство культуры сообщило, что «намерено с помощью прокуратуры заставить кинотеатры подключаться к единой федеральной системе сведений об электронных кинобилетах». Но благими намерениями легче вымостить дорогу в ад, чем извлечь копейку из карманов кинопрокатчиков. Московский кинофестиваль закончился 2 июля присуждением многочисленных призов, после чего Москва смилостивилась над темной Белоруссией и восстановила подачу ей электроэнергии. В уральском поселке Сагра произошла кровавая драка местных жителей с кавказцами. Юрий Любимов со скандалом покинул свой «Театр на Таганке», а миллиардер Михаил Прохоров без всякого скандала вознамерился возглавить партию «Правое дело» с явным прицелом стать следующим премьер-министром страны. Сергей Собянин сообщил о расширении Москвы больше, чем вдвое, а Счетная палата – о том, что из «Банка Москвы» больше двух миллиардов долларов ушли в офшоры. Кремль послал Михаила Маркелова в Ливию уговаривать Муаммара Каддафи отказаться от власти, Греция катилась к банкротству, а США – к дефолту…
