Ирина Семина - В ожидании Любви
— А от чего я должна избавиться? — жалобно спросила Ольга. — Подскажите!!!
— Сгоревший миксер! — выкрикнул кто-то из толпы, потрясая над головой упомянутым прибором.
— Два неисправных утюга!
— Рассохшаяся гитара!
— Драные сапоги!
— Треснувшее зеркало!
Ольга только успевала вертеть головой.
— Неужели у меня столько всякого старья? — растерянно проговорила она.
— И даже еще больше! — подтвердил Скрипучий Советник. — Ты слушай и запоминай.
Когда шум стал умолкать, Королева хлопнула в ладоши.
— Кажется, все забыли, зачем мы здесь собрались. У нас, между прочим, казнь! Продолжаем!
Птица-Секретарь затрясла лысой головой и объявила:
— По протоколу — подсудимой предоставляется последнее слово!
— Как — «последнее слово»? — обмерла Ольга Павловна. — Но разве мы не договорились?
— По-моему, ты пока только вопросы задавала, — заметила Безобразная Королева. — И ничего толкового не сказала. Ну-с?
— Хорошо, я скажу, — пообещала Ольга. — Я, если честно, в ужасе. Я не думала, что мои халаты и бигуди, мои привычки так… влияют на все. Но я исправлюсь! Нельзя же, в самом деле, вот так вот взять — и сразу казнить? Тем более что не станет меня — не станет и вас, моих отражений, все здесь пропадет, вы же понимаете?
— Мы-то понимаем, — мрачно сказала Королева. — Но чем жить в безобразии, лучше уж вообще не жить!
— Ну уж нет! — решила Ольга Павловна. — Все еще можно поправить. Даже быстро! Я обещаю, что начну с того, что выброшу все мертвые вещи. И облезлый ковер, и сломанные часы, и сгоревший миксер, и с одеждой разберусь. Я обещаю не расхаживать по дому с маской на лице — для этого есть ванная комната. А можно и в салон красоты! Я буду носить дома красивые вещи! Ведь теперь я знаю, что у меня в Зазеркалье — целое государство из моих отражений! И я не допущу, чтобы Глава Государства была безобразной, — я верну ей Истинный Образ.
— Расценивается как готовность к сотрудничеству, — прокомментировала Птица-Секретарь. Она уже не казалась такой жуткой, как в самом начале — даже что-то симпатичное проглядывало.
— И запомни: как сказано в одном мудром фильме, красота — это страшная сила! — впервые улыбнулась Безобразная Королева. — Имей в виду, это пароль! Итак, я готова выслушать твое третье желание.
— Домой. Хочу домой… — почти прошептала Ольга Павловна.
— Принято, — милостиво наклонила голову Королева. — Птица-Секретарь, запиши: Казнь отменяется!
— Именем Безобразной Королевы! Смертная казнь заменяется на Искупление! — громогласно объявил Скрипучий Советник.
— Ур-ра-а-а-а! — завопила вся королевская рать. — Да здравствует Ольга! Оль-га! Оль-га!
— …Ольга! Ольга! Что с тобой? Ты кричала во сне!
Ольга Павловна очумело открыла глаза — над ней склонялся любимый и привычный муж Михаил.
— Мишенька… Мне что-то такое приснилось! — залепетала она. — Помоги мне встать!
— Халатик подать? — заботливо спросил Михаил.
— Не-е-е-е-е-ет! — отчаянно завопила Ольга, шарахнувшись от некогда любимого халата. — Ой, ты не пугайся. Но его пора выбросить. Я давно хотела, а теперь самое время.
— Оленька, я тебе сейчас чайку сделаю, — предложил встревоженный Михаил. — Что-то у тебя вид такой… всклокоченный.
Ольга глянула в зеркало — и снова вскрикнула. Ей вдруг показалось, что оттуда на нее строго глядит Безобразная Королева — в ситцевой ночнушке и бигуди. Ольга Павловна метнулась в ванную, потом к шкафу, и вскоре предстала перед зеркалом уже в благопристойном виде.
Теперь на нее из зеркала смотрела вполне приличная дама, причесанная, умытая и принаряженная в джинсы и цветную футболку.
Михаил, вошедший с чаем, обомлел у порога.
— Оленька? У нас какой-то праздник? Годовщина свадьбы? — неуверенно спросил он. — Ты такая… необычная! Просто наглядеться не могу.
— Мишенька, теперь так будет всегда, еще наглядишься, — пообещала Ольга Павловна. — И сегодня у нас генеральная уборка будем расставаться со всем старым!
— Давно пора! — обрадовался Михаил. — Я уж сколько раз говорил — повернуться же негде! Ставлю чай на столик — и пошел готовиться!
Едва Михаил вышел, Ольга Павловна вновь повернулась к зеркалу.
— Я вспомнила пароль! — сообщила она своему отражению. Красота — это страшная сила! Правильно?
И ей показалось, что на секунду через амальгаму она увидела Зазеркалье, где все образы тоже радостно примеряли новые наряды и готовились к переменам в жизни, а Королева приветливо кивнула ей и послала воздушный поцелуй.
Господи, Вероничка!!! — заверещала Светка, едва я закончила излагать ей историю про Ее Безобразное Величество. — Но это же про меня рассказ, просто один в один, только мужа у меня нет! А так — ну как с меня списано!!! Даже про халат — и то похоже!
Ну вот, я рада, что тебе на душу легло, — порадовалась я. — Значит, на пользу!
— Еще как на пользу! — горячо согласилась Светлана. — Знаешь, я поняла, что любовь к себе начинается с внешнего вида. Когда я для людей одеваюсь это вроде как я им подарок делаю, а когда дома, для себя — то подарок себе. Правильно?
— Совершенно верно, — подтвердила я. — И у меня был период, когда дома я носила то, что уже отслужило свой срок, — надеть стыдно, а выбросить жалко. Но потом я поняла, что уважение к себе начинается с мелочей. Ведь Мир всегда отражает наше отношение к себе! Это я теперь точно знаю.
— Вероничка, мне надо срочно переодеться! — решительно объявила Светка. — Я больше не могу в этих лохмотьях ни минуточки оставаться! Я домой сбегаю, ладно?
— Да не надо домой, — засмеялась я. — У меня найдется для тебя подходящая одежда.
Вскоре Светка уже любовалась своим отражением в зеркале — мои тренировочные леггинсы и футболка со скромной надписью «Все бабы как бабы, а я — Королева!» Светке отлично подошли, выгодно подчеркивая изгибы фигуры, кстати, очень даже славненькой!
— Ника, а ведь правда, совсем другое ощущение! — подивилась Светлана, крутясь перед зеркалом. — Я себе нравлюсь! И вроде даже энергии прибавилось!
— Отлично! Тогда предлагаю начать! — бодро провозгласила я. — Наша задача на сегодня — разобрать вот эти четыре коробки. Что там лежит — я сама не помню. Переезжали в спешке, ты же знаешь.
— Слушай, у вас же вроде какая-то совершенно волшебная история с этой квартирой вышла? — тут же спросила Светка, стягивая верхнюю коробку. — Ты мне сама говорила, только подробности не рассказывала!
— Это я специально не говорила, чтобы энергию намерения не расплескивать почем зря, — вспомнила я. Но теперь уже можно!
— Я вся в нетерпении, — подбодрила меня Светка.
— Мы с Максом давно хотели поменять наши «однушки» на большую, трехкомнатную. А то жили то у него, то у меня прямо гостевой брак! Но все никак подходящий вариант не находился, чтобы обоим нравилось. А тут нашелся: и в центре, и двор зеленый, и планировка отличная, и лоджия угловая на две стороны, и вообще ну мурчит, и все! Только вот у хозяйки имелась одна проблема: ее муж никак не хотел из квартиры выписываться. Они уже десять лет как не жили вместе, у него была другая семья, и вроде отношения у бывших супругов хорошие остались, только вот квартирный вопрос…
— Да, дележка квартиры — это сплошной кошмар! — со знанием дела покивала Светка. — Представляю, сколько нервов он ей вымотал!
— Не столько он, сколько сама квартира, — улыбнулась я. — Знаешь, хозяйка тоже думала, что это бывший вредничает. Но я подумала, что есть тут какое-то третье лицо, тормозящее процесс. И оно правда объявилось! Это была…
— Новая жена? — предположила Светлана.
— Как бы не так! Это была сама квартира!
— Как так — «квартира»? — не поняла Светка. — Как она может тормозить процессы? Она же неодушевленная!
— И я так думала, — призналась я. — Но ты же знаешь, что я проторенными дорожками не хожу, особенно если они приводят не туда, куда надо! Я проанализировала ситуацию и поняла — он тут ни при чем, и его новая семья тоже на квартиру не претендует. Хозяйке самой себе палки в колеса ставить не с руки, значит, остается квартира. Ну, я полезла в Интернет, и вскоре набрела на историю, которая многое объяснила.
— Расскажи, расскажи, — тут же стала просить Светка. — Страсть как интересно! И в жизни пригодится!
— Да с удовольствием, — не стала возникать я, хотя Светка бросила очередной ящик, тормозя процесс моей генеральной уборки. Но история и правда была волшебная!
История четвертая
КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
коро десять лет, как Он ушел. Я еще помню тепло его рук, звук его шагов, тембр его голоса, его смех… Вот обои — к ним прикасались его ладони. Вот ковер — по нему ступали его ноги. Вот диванчик — здесь Он любил сидеть перед телевизором. Когда Он касался моих ручек, душа во мне сладостно замирала.
