Джоджо Мойес - Корабль невест
— Понимаю. — Летти оставила ручку и выпрямилась. — И они тоже понимают. Даже Дэниел.
— Но когда мы с Джо поженились, знаешь, у меня и в мыслях не было оставить папу и мальчиков. И вообще, мне казалось, что им все равно.
— Ну конечно, им не все равно. Они тебя любят.
— Я же не возражала, когда Нил уходил.
— Он уходил на войну. И ты понимаешь, что выбирать не приходилось.
— Но кто теперь за ними присмотрит? Если очень приспичит, папа погладит рубашку и вымоет посуду, но вот приготовить обед никто из них точно не сможет. И простыни не будут менять до тех пор, пока они не станут такими заскорузлыми, что своим ходом отправятся в корзину для грязного белья.
Маргарет говорила и говорила, а потом и сама начала верить в то, что на ней держится весь дом, заботу о котором она со скрытым негодованием взвалила на свои плечи два года назад. Ей и в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь придется заниматься стряпней и уборкой. Даже Джо все прекрасно понял, когда она призналась ему, что в этом деле она безнадежна, но, что самое главное, не горит желанием исправлять ситуацию. И вот теперь, вынужденная каждый день часами обслуживать братьев, с которыми когда-то была на равных, она чувствовала, как в ее сердце борются между собой печаль, раскаяние и молчаливая ярость.
— Летти, у меня так тяжело на душе. Ведь я и вправду считаю, что им не справиться без… ну, женщины в доме.
В прачечной повисло тягостное молчание. Собака заскулила во сне, перебирая лапами, будто она за кем-то гналась.
— Уверена, они могут пригласить кого-нибудь в качестве домоправительницы, — нарушила тишину Летти, но голос ее прозвучал как-то слишком уж беззаботно.
— Папа не захочет за это платить. Тебе ведь известно, какой он экономный. И, кроме того, не уверена, что они потерпят чужого человека на кухне. Ты же их знаешь. — Маргарет покосилась на тетю. — А с тех пор как Нил вернулся из армии, он вообще не желает ни с кем знакомиться… Ой, даже и не знаю…
А на улице дождь постепенно ослабевал и теперь не так сильно стучал по крыше, на востоке между свинцовыми тучами начало проглядывать голубое небо. Женщины замолчали, задумчиво уставившись в окно.
Не дождавшись ответа, Маргарет заговорила снова:
— На самом деле я все думаю, а стоит ли мне вообще уезжать. Я хочу сказать, какой смысл отправляться в такую даль, если я постоянно буду беспокоиться о семье? — Она вопросительно посмотрела на тетю и, не дождавшись ответа, продолжила: — Потому что я…
— Думаю, — подала голос Летти, — я могу им помочь.
— Что?
— Не надо говорить «что», дорогая. Если ты действительно так за них переживаешь, — ровным тоном произнесла Летти. — Я смогу приезжать почти каждый день. Просто чтобы помогать по мере сил.
— Ой, Летти, да неужели?! — Маргарет постаралась, чтобы ее голос звучал в меру удивленно и в нем слышалась благодарность.
— Ужасно не хочется наступить кому-нибудь на больную мозоль.
— Нет… Нет… Конечно нет.
— И мне не хочется, чтобы ты или мальчики подумали… будто я стараюсь занять место вашей матери.
— Ну что ты! Никому такое даже в голову не придет!
Женщины молча переваривали то, что наконец было высказано вслух.
— И люди могут… неправильно понять. В нашем городе и вообще… — Летти машинально пригладила волосы.
— Да, они могут, — с серьезным выражением лица проронила Маргарет.
— Но с другой стороны, я пока без работы. Ведь военный завод закрылся. А семья должна быть на первом месте.
— Именно так.
— Я хочу сказать, мальчики нуждаются в женском влиянии. Особенно Дэниел. Он сейчас в том возрасте… И я ведь не делаю ничего плохого. Ничего такого… ну, ты понимаешь…
Если Маргарет и заметила, как у тети порозовели от удовольствия щеки, то ничего не сказала. Если тетина внешность в последнее время и изменилась — взять, к примеру, новую губную помаду, — что несколько усложняло для Маргарет ведение переговоров, то она решительно отмела все подозрения. Если ценой ее законной свободы станет узурпация освободившегося места матери, что ж, она постарается видеть в этом только хорошее.
Угловатое лицо Летти озарилось улыбкой.
— В таком случае, дорогая, если тебе так будет легче, я позабочусь о них, — сказала она. — И о твоей Мод тоже. Тебе не придется беспокоиться.
— Ну, о ней я меньше всего беспокоюсь. — Маргарет с трудом поднялась со стула. — Я собираюсь…
— Да, я сделаю все возможное, чтобы они были в порядке, — продолжила Летти. Согретая надеждой наконец обрести свое женское счастье, она вдруг стала словоохотливой. — Если тебе действительно так будет легче, Мэгги, дорогая, чем могу — помогу. Да, тебе не придется беспокоиться. — Почувствовав неожиданный прилив сил, она выжала последнюю рубашку, бросила ее в корзину для белья и приготовилась к новому сеансу сушки. Затем вытерла крупные костлявые руки о передник. — Ну вот. Ладно. Почему бы мне не приготовить нам по чашечке чая? А ты пока напиши письмо на флот, скажи, что согласна, и тогда мы будем знать, что все устроилось. Ты ведь не хочешь упустить место на корабле? Как та бедняжка, которой не повезло.
Маргарет выдавила сияющую улыбку. Если верить статье в «Гламуре», она, возможно, больше никогда с ними не увидится. И к этому тоже надо быть готовой.
— Знаешь что, Мэгги, я, пожалуй, проверю ящики в твоей комнате: не надо ли чего подлатать. Я ведь знаю, что с иголкой ты не дружишь, а мы хотим, чтобы ты выглядела как конфетка, когда встретишься с Джо.
Вы не должны осуждать их, говорилось в статье. Но вы должны быть уверены, что никогда не будете винить вашего мужа в том, что он разлучил вас с семьей. Тетя по-хозяйски перетаскивала корзинку с бельем, точь-в-точь как в свое время мама.
Маргарет зажмурилась и сделала глубокий вдох, слушая, как по прачечной эхом разносится голос Летти.
— Заодно приведу в порядок пару рубашек твоего отца. Раз уж я возьмусь за шитье. Дорогая, я ведь прекрасно вижу, что мужчины выглядят немного усталыми, и мне не хочется, чтобы говорили, будто я… — Она покосилась на Маргарет. — Я позабочусь о том, чтобы здесь все было тип-топ. О да. Тебе не придется ни о чем беспокоиться.
Маргарет не хотелось, чтобы они оказались брошены на произвол судьбы. Уж лучше так, чем если появится кто-то, кого она вообще не знает.
— Мэгги?
— Мм?
— Как тебе кажется… Как тебе кажется, твой отец не будет возражать? Я хочу сказать, против меня. — Лицо Летти — лицо сорокапятилетней женщины — внезапно приняло озабоченное выражение и стало трогательно-беззащитным, совсем как у молодой невесты.
Уже гораздо позже, размышляя над этим долгими бессонными ночами, Маргарет так и не смогла понять, что заставило ее сказать это. Ведь она вовсе не была подлой или злой. Более того, она не хотела, чтобы Летти или папа коротали оставшиеся им дни в одиночестве.
— Мне кажется, он будет в восторге, — произнесла она, погладив собаку. — Летти, он очень тепло к тебе относится. И мальчики тоже. — Она принялась внимательно разглядывать занозу в руке и закашлялась. — Он частенько говорил, что ты для него… как сестра. Человек, с которым он может поговорить о маме и который помнит, какой она была… И конечно, если ты будешь стирать им рубашки, то заслужишь их бесконечную благодарность.
Мэгги не осмелилась поднять глаза, но остро почувствовала, как окаменели юбки Летти, как застыли на месте ее худые сильные ноги. А руки, такие ловкие и быстрые, безвольно повисли вдоль тела.
— Да, — наконец сказала Летти. — Конечно. — Голос ее звучал слегка сдавленно. — Ну, пойду приготовлю нам чая. Как и обещала.
Глава 2
Двух кенгуру, вылезших из материнской сумки 12 месяцев назад, собираются переправить самолетом в Лондон; за время пути они съедят 12 фунтов сена. Австралийская авиакомпания «Квантас» сообщила, что кенгуру проведут в воздухе всего 63 часа.
Сидней монинг геральд. 4 июля 1946 года
За три недели до посадки
Дорогой Иэн!
Ни за что не догадаешься — я еду! Понимаю, тебе трудно поверить, я сама почти не верю, но это правда. Папочка замолвил за меня словечко своему старому другу из Красного Креста, у которого имеются высокопоставленные друзья в Королевских ВМС, и вот уже вышел приказ о том, что мне предоставляется место на первом отходящем отсюда корабле, хотя, строго говоря, у меня низкий приоритет.
Поэтому, чтобы избежать волнений, пришлось сказать остальным невестам в округе, что я собираюсь в Перт навестить бабушку, но вот я уже здесь, в Сиднее, отсиживаюсь в отеле «Уэнтворт», чтобы попасть на борт раньше других.
Дорогой, жду не дождусь встречи с тобой. Ведь я ужасно по тебе скучаю. Мамочка говорит, что, как только мы найдем себе дом, они с папочкой сразу приедут. Они планируют путешествовать самолетами австралийских международных авиалиний — интересно, а ты знал, что на «Ланкастриане» до Лондона всего 63 часа лету? Мамочка попросила меня узнать у тебя адрес твоей мамы, чтобы, как только я приеду в Англию, она могла выслать мне туда оставшиеся вещи. Не сомневаюсь, они лучше поймут ситуацию, когда познакомятся с твоими родителями. А то им почему-то кажется, что в результате я окажусь в сырой халупе где-нибудь посреди английского поля.
