Борис Мишарин - Иллюзионист
Он подходил к дому и заметил знакомый Мерседес, но в нем никого не было. Из подъезда вышла Светлана.
– Звонила тебе, а ты оказывается на улице. Пригласишь?
– Пойдем, пани Ковальская…
Она вздрогнула:
– Ты знаешь моего мужа, откуда? Его так бандиты и еще кое-кто называет.
– Кто, например? – решил уточнить Виктор.
– Князь…
– Я, как видишь, не Князь, но тоже его так называю, и он не обижается. Да, мы знакомы и что? У вас же свободные отношения, как ты говорила или не так?
– Так, но странно. Я не думала, что вы знакомы.
Утром Светлана уехала, как и в тот раз. Виктор принял душ и лег спать, проснувшись в обед. Он сразу вспомнил ночную подругу, она напрягала своей активностью. Ей хотелось любви всю ночь, а ему было достаточно трех-четырех часов. В постели она действительно хороша, но придется отказаться, он не выдерживал темпа гиперактивности.
Виктор встал, оделся и решил сварить пельмени, идти никуда не хотелось. Он вынул пачку из холодильника и услышал дверной звонок. Сунул обратно пельмени и пошел открывать. На пороге стоял знакомый качок.
– Князь приглашает вас на вашу дачу, я жду внизу.
Всегда этот парень не вовремя – то спать хочется, то кушать. На вашу дачу… то есть на мою дачу, обрадовался Виктор, там и поем. Надо зубную щетку взять с пастой, полотенцем и халатом – на первое время хватит. Он покидал все в сумку и вышел на улицу.
Коттедж оказался в элитном поселке, где находились домики Ларионовой и Ковальских. Триста пятьдесят квадратов дом, участок пятьдесят соток, обнесенный забором из пескоблоков, и главное банька с большим бассейном. Попариться в сауне и нырнуть – прелесть. Князь сдержал слово и принимал Виктора во дворе.
– Даже не знаю, как и встречать хозяина, – с улыбкой произнес Князь, – смотрите – это ваш дом. Все документы о праве собственности уже оформлены.
Он передал папку Виктору и пригласил внутрь. В большой гостиной был накрыт стол на двоих, на кухне хозяйничала высокая и стройная девушка. Князь пояснил:
– Это Алиса, ей за месяц вперед уплачено – сварить, помыть, постелить, спать уложить, – он засмеялся, – дальше – хотите, оставляйте, хотите, увольняйте. В гараже машина, ключи там, оформлена на вас, мебель во всех комнатах – разберетесь.
Они перекусили, выпили немного, и Князь перешел к серьезному разговору.
– Азеры одолели… Понятно, что центральный рынок за ними, но в строительство лезут, к Ковальскому на завод. Даже на это можно закрыть глаза, но они норм никаких строительных не соблюдают, дома могут обрушиться. А им что – хапнул и укатил в свой Азербайджан. Ищи ветра в поле. На рынке фермеров торговать не пускают. Скупают все оптом и продают в разы дороже. Беспредел сплошной… но если дома упадут… жертвы… сам понимаешь.
– Со мной какой расчет – разовый номинал или процент от выручки их бизнеса?
– Разовый номинал… достойную сумму враз не потянем. Процент… неопределенная сумма…
– Давай так решим – пять процентов прибыли мои. От стройки, центрального рынка, завода и так далее. Обманывать меня – сам знаешь, не выгодно – подавиться можно и умереть. Пять процентов в течение пяти лет, и мы в расчете. Есть другие предложения?
– Все устраивает. Честно сказать: думал, что больше запросите.
– Больше? Могу и больше, – он улыбнулся, – есть такая дамочка – Ларионова, хозяйка "Олимпа". Освободи ее от налогов и податей и помоги, если потребуется.
– И все? – удивился Князь.
– Все, – ответил Виктор, – нишу центрального рынка есть кому занять, вроде не ваш бизнес?
– Не беспокойтесь, Виктор Борисович.
– Тогда все, в течение месяца вопрос решится. Папочку приготовили?
– Конечно, – Князь передал папку, – здесь вся этническая группировка. Фамилии, адреса, связи и так далее. Нужна помощь бойцами?
– Зачем? Я никогда не воюю, делаю предложение и этого достаточно.
– Как в "Крестном отце", – засмеялся Князь.
Виктор развел руками.
– Да, не хотел бы я быть вашим врагом, Виктор Борисович.
– Так у меня и нет врагов. Я человек мирный, мир всегда лучше войны.
У Князя забегали мурашки по коже. Мирный…
– Засиделся я, пора…
– Удачи в расширении бизнеса, – пожелал Виктор.
Князь ехал домой и до сих пор не мог прийти в себя от беседы. Мирный… С Азерами предложение не пройдет, а это война. Но он так уверенно говорит… мурашки по коже. Его снова передернуло.
Виктор позвал Алису:
– Посиди со мной, выпьем немного за знакомство. О себе расскажешь. Бокал себе захвати.
– Как мне к вам обращаться? – спросила Алиса.
– Виктор и на "ты".
Она принесла бокал и бутылку вина.
– Если позволите, то я вино?
– Хорошо.
Алиса налила ему коньяк, себе вино.
Виктор поднял бокал, как бы чокаясь на расстоянии, отпил глоток. Отпила и Алиса.
– Сколько тебе заплатил Князь за месяц? – спросил он.
– Пятьдесят тысяч.
– Если он тебя заставил или ты не хочешь у меня работать – можешь уйти, я пойму и не обижусь, не переживай.
– Я останусь, – ответила она.
Утром Виктор проснулся, Алисы рядом уже не было. Он принял душ и обошел дом, заглянул в гараж. Новенький Мерседес приятно радовал глаз. Он позавтракал вместе с Алисой и ушел к себе в кабинет. Стал изучать папку, переданную Князем. "Неплохо поработал, вся диаспора, как на ладони", – тихо проговорил он.
Руководил все диаспорой Бахрамов Давлат Алиевич по кличке Бахрам. Человек властный, алчный и злой. Имел российское гражданство, официальную жену и три неофициальных. От всех были дети, всего восемь, записанных на его имя. Несколько коттеджей, но жены и дети всегда находились в одном, главном. В других он вершил темные дела и имел русских девочек.
Виктор подошел к главному коттеджу, оставив машину далеко за поворотом. Нажал у ворот кнопку переговорного устройства, услышав в ответ азербайджанскую речь.
– Гость к Давлату Алиевичу, – ответил он.
Молчание длилось минуты три, Виктор ждал. Наконец распахнулась дверца ворот, охранник спросил:
– Вы кто?
– Гость к Довлату Алиевичу, – повторил Виктор.
Охранник, поколебавшись немного, провел его внутрь.
– Салам алейкум, Давлат Алиевич, – произнес Виктор, увидев хозяина.
– Алейкум салам, – ответил Бахрамов, – вы назвали себя гостем, проходите, гостям всегда рады.
– Давлат Алиевич, у меня к вам необычный и серьезный разговор, – начал Виктор.
Бахрам провел его в одну из комнат, указал рукой на стул, сам сел напротив.
– Вы гражданин России, азербайджанец, но почему-то не придерживаетесь российских законов, не уважаете местных обычаев, беспредельничайте в бизнесе, насилуете русских девочек. Перечень может быть длинным.
– Я не желаю вас слушать, вон из моего дома. Скажите спасибо, что назвались гостем, иначе бы вас гнали отсюда палками, как собаку.
– Не нужно нервничать, Давлат Алиевич, я пришел с деловым предложением. Вы продаете весь свой бизнес по себестоимости и вместе с диаспорой возвращаетесь на родину предков. Ваши родные и друзья не примут отказа, они умрут с горя, если вы не согласитесь на мое предложение. Сейчас в вас кипит гнев, но очень скоро вы поймете, что я был прав, уезжайте. Так повелел Аллах, пророк Мухаммед приходил ко мне во сне и велел передать эти слова.
– Вон отсюда, проводите гостя за ворота, – приказал он охране и уже на своем языке добавил: – Не трогайте его в моем доме. Встретьте собаку по дороге и зарежьте, пусть валяется в канаве, как шакал.
Через час Бахраму доложили: "Исчез русский, непонятно куда исчез, все обыскали, нет нигде".
Бахрам рвал и метал… в его собственном доме ему предложили убраться. Кого представлял этот русский? Князя, Сироту, Бойца или других русских законников? Он понимал, что ему объявили войну, но первым начинать лить кровь не хотел. Его прикормленные информаторы у русских воров молчали, и он не знал, кто выступил против. Он понимал, что если воры объединятся, то ему не выстоять и надо бежать. Но на то они и шакалы, что нет у них единой веры, им никогда не договориться между собой.
Спал он плохо. В голову лезли разные мысли, в том числе и такая, что этот русский шакал одиночка. Надо ждать, решил он, все равно информация просочится, и он узнает, кто объявил ему негласно войну – Князь, Сирота или Боец. Фото русского с видеокамер раздали бойцам, работали и свои полицейские, но по базам ничего не нашли.
Утром Бахрам встал расстроенный и не выспавшийся, срывал злость на прислуге. А к обеду ему позвонили с рынка – умер директор, его друг, сердце не выдержало, инфаркт. Он долго не верил и все переспрашивал: Убили, застрелили, зарезали"? Но все происходило на глазах жены, а она соврать не могла. Как некстати эта смерть, очень некстати, но разве смерть бывает кстати?
На следующий день у гроба товарища стало плохо с сердцем еще двоим азербайджанцам. Это произошло на глазах у Бахрама, приехавшая скорая уже ничего не смогла сделать. Ночью ему приснился сон. Откуда-то издалека слышался голос пророка: "Аллах всемогущ и может говорить любыми устами. Я посылал тебе русского, но ты не внял моим словам из его уст. Я накажу тебя – завтра умрут твои жены".
