Анатолий КУРЧАТКИН - ЦУНАМИ
Посередине площади стояло пустое такси-скамейка. Молодежная группа с рюкзаками, выказывая большой опыт, сразу же устремилась к нему, полезла, снимая на ходу рюкзаки, наверх. Водитель приглашающе замахал руками остальным — сумели втиснуться на скамейки одна пожилая европейская пара, одна молодая тайская, и такси забилось под завязку.
Девушка, напоминавшая Нелли, осталась на площади. В отличие от других она даже не попыталась подойти к такси. Она стояла, держа за ручку небольшой темно-зеленый чемодан фирмы «Rongchang», и все продолжала оглядываться.
Взгляд ее, бродивший по площади, наткнулся на Рада, сконцентрировался на нем, — и в это мгновение Рад понял, кто это.
Это была Женя-Джени. Или же девушка с чемоданом «Rongchang» должна была походить на нее, как абсолютный двойник.
Он не успел произнести ни слова — лицо девушки вспыхнуло радостью узнавания, и она, катя за собой чемодан, бросилась к нему. Это была Женя-Джени, она.
— Ты меня встречаешь?! — воскликнула она, подлетая к Раду.
— Привет. — Он не решился сказать ей «нет». — Какими судьбами? Я знаю, ты жаловалась, что Нелли тебе не пишет.
— Вот написала, — сказала Женя-Джени. — Вообще-то для тебя я должна была явиться сюрпризом. Встретить меня обещала она. Но я звоню ей, как прилетела, — телефон молчит, будто она его где-то забыла.
— Она его не забыла. Его с нею просто нет. — Пока Женя-Джени трещала, Раду припомнились вчерашние слова Нелли в ресторане, сегодняшние, когда Дрон предлагал ему составить компанию Крису, а она со значением произнесла: «Не рекомендую», и механика появления Жени-Джени сделалась для него прозрачна. — Они с Дроном занимаются дайвингом. Думаю, под воду она телефон с собой не взяла. Но она, я вижу, довольно подробно тебе объяснила, где мы и как добраться.
— Очень хорошо она мне все объяснила, — подтвердила Женя-Джени.
Выражение радости, с которым она бросилась к Раду, все не сходило с ее лица, делая ее замечательно милой и трогательной. «Прелестница», вспомнил Рад, как она назвалась у него при их знакомстве.
— Так ты что же, помейлилась с нею — и тут же в аэропорт? — спросил Рад.
— Примерно так, — ответила Женя-Джени. — Самолет полон, но, как всегда, кто-то не появился — и билет мой. А тут уже все просто: туристическая виза на две недели прямо в аэропорту — и вот я здесь. О, — увидела она марку мотоцикла под Радом, и на лице ее появилась улыбка умильности, — «сузуки»!
Было непонятно, что ее могло так умилить в названии мотоцикла. Но секунду спустя он вспомнил: ее желтая машина именно этой марки.
Такси-скамейка громко рявкнуло, дернулось и медленно покатило с площади к отходившему от нее рукаву дороги.
— Но я тебя на этой стрекозе с чемоданом не увезу, — сказал Рад.
— Что же ты так плохо подготовился? — продолжая улыбаться, вопросила Женя-Джени.
Я и не готовился, едва не ответил ей Рад, но удержался.
— Не волнуйся, — проговорил он. — Ночевать здесь не останемся. Подожди только, я сдам свою стрекозу.
— Жду, — с интонацией послушной девочки отозвалась Женя-Джени.
Рад вышел из проката — на площадь один за другим, словно два бронтозавра, въезжали его знакомые рокеры. Теперь по южноитальянке сидело за спиной у каждого. Только у рокера, которого Рад остановил у обрыва, итальяночка была помоложе, но зато поносатей.
— Вот и наше такси, — кивнул Рад на рокеров.
— Твои друзья? — осведомилась Женя-Джени.
— Все рокеры друзья, — объявил ей Рад, незаслуженно причислив себя к этой особой человеческой породе.
Бородачи встали, и тот, которого он остановил у обрыва, приветственно помахал Раду рукой.
— Что, не успел сесть в седло — и тоже с девочкой? — одобрительно вопросил он, когда Рад подошел кнему.
— Да, — в тон ему сказал Рад. — Нужно вот довезти до места. Поможете?
Он был прав в своем нечаянном утверждении, что все рокеры друзья. Две минуты спустя чемодан Жени-Джени был натуго пришпандорен прочными резиновыми шнурами к багажнику, итальяночки ссажены томиться ожиданием возвращения своих френдов, а Рад с Женей-Джени восседали на их местах.
У арки «Национальный парк» мотоциклы остановили. Мытари выполняли свою работу с честью и рвением.
Впрочем, квитанциями рокеров, намозоливших им глаза, они не интресовались. Их интересовали Рад с Женей-Джени.
Теперь квитанция у Рада была. Достав из кошелька, он предъявил ее, полез в отделение с деньгами заплатить за Женю-Джени — у него было только сто пятьдесят бат. Полотнище с драконом, повторная оплата въезда на остров, прокат мотоцикла — все были неожиданные траты, и он остался без денег.
С чувством, будто на виду у всех с него свалились штаны, Рад подошел к Жене-Джени и попросил у нее недостающие пятьдесят бат. Женя-Джени с готовностью извлекла из сумочки на плече кошелек и распахнула его перед Радом:
— Сколько нужно!
Кошелек был толсто набит купюрами. Рад покопался в них. Пятидесяти бат не было. Только одна двадцатка, а все остальные тысячные. Он взял тысячную, отдал сборщикам подати, получил квитанцию, сдачу и, присовокупив к сдаче сто пятьдесят бат, что остались у него, пошел обратно к Жене-Джени. Она со своего места за спиной у рокера замахала руками:
— Ой, я уже все убрала, неохота лезть. Оставь у себя. У Рада было чувство, будто штаны, которые он изо всех сил держал руками, не давая им заново свалиться, непостижимым образом опять оказались у щиколоток.
— Держи, — тряхнул он пачкой купюр у себя в руке, и она, повременив, взяла сумку себе на колени, открыла молнию, полезла за кошельком.
— Напрасно ты так. Зачем, — произнесла она, принимая у Рада деньги. Как если б он обидел ее, но она стоически прощает ему обиду.
Рад не ответил ей.
Он устроился за спиной своего возницы и, наклонясь, крикнул рокеру в ухо:
— Давай!
Через несколько минут они были на месте. Рокеры, втайне от Жени-Джени согласно указав Раду на нее и подняв вверх большой палец, укатили обратно к своим итальянкам, и Рад с Женей-Джени остались на дороге над ее чемоданом «Rangchang» вдвоем.
— Что дальше? — вопросила Женя-Джени, словно это Рад звал ее сюда, зазвал, и вот она здесь, а он не обеспечил их встречу программой.
— Дальше, я полагаю, пока в мое бунгало, — сказал Рад. — Устроит тебя?
— Вполне, — согласилась Женя-Джени с первым пунктом предстоящей программы.
Он поднял ее чемодан и, повторяя изгибы дорожки, пошел наверх. Женя-Джени, слышал он по шагам, шла прямо за ним.
— Его можно катить, — сказала она, когда он на очередном повороте перебросил чемодан из руки в руку.
— Мне не тяжело, — отозвался Рад.
— Ты сильный, — проговорила Женя-Джени через паузу.
Рад оглянулся на нее.
— Чемодан у тебя легкий, — сказал он.
Под аккомпанемент этого содержательного разговора они поднялись к бунгало, взошли на веранаду, и он, открывая дверь, предупредил ее, что внутрь нужно входить, сняв обувь.
— Демократично, — оценила правило Женя-Джени. Это же она произнесла, войдя в комнату и оглядев ее.
— «Демократично», я надеюсь, — это не ругательство? — спросил Рад.
— О нет-нет, это констатация, — быстро ответила Женя-Джени.
Рад прошел к регулятору кондиционера и щелкнул им. Лопасти вентилятора остались неподвижны, а кондиционер загудел, в комнату потекла струя прохладного воздуха. Работающий кондиционер свидетельствовал, что на острове официально наступило вечернее время и до темноты осталось совсем немного.
— Я думаю… — начал он, поворачиваясь к Жене-Джени, и осекся. Он хотел сказать ей о Нелли и Дроне — раз скоро темнота, то следует скоро ждать и их, но Женя-Джени стояла посередине комнаты с таким лицом, что он понял: не нужно ей сейчас говорить ничего.
— Рад, — произнесла Женя-Джени, — почему ты меня бросил?
Не отвечая, он прошел мимо нее к входной двери и захлопнул ее.
— Ты приехала задать мне этот вопрос? — повернувшись, спросил он от двери.
— В известной мере, для того.
Выяснять отношения с женщинами — ему всегда недоставало на это таланта.
— Женечка, — сказал он, — милая ты моя, ты знаешь ли, почему я здесь?
— Знаю, — неожиданно для него ответила она. Откуда она могла знать? Как? Но тут же ему стало понятно: от Нелли. Что ж, это было ему на руку.
— А знаешь, так что тебе объяснять. Все должна понимать сама. Мне не до романов было.
— «Романов»! — эхом отозвалась она. Скорее язвительно, чем оскорбленно. — Но почему же ты мне ничего не сказал? Почему я должна была узнавать все от Нелли?
— Да зачем тебе, Женечка, нужно было все это узнавать? — проговорил он. — Совсем тебе не нужно было это все знать. Жаль, что узнала.
— Очень плохо, что ты так решил! — Перевернутое лицо Жени-Джени было исполнено негодующего упрека. — Не имел права. Не смел!
