М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

И три женщины посмотрели на Клару Гузкину с ненавистью.

- Я мечтал с вами познакомиться, - сказал Гузкин директору музея Гугенхайма. А Борису Кузину он сказал, - вот моя подруга Сара, посоветуйся с ней по поводу Америки. Сара, это великий философ Кузин, - а министерским работникам он сказал так, - Как долетели? Нашли приличный ресторанчик?

- Мы, как всегда, гуляем у Джанни, - сказал румяный Ситный, - Клава кормит нас завтраком, а обедаем мы у Джанни.

Гузкин беседовал с ними, стараясь не смотреть на дам, пот тек по его спине. Так прошел вернисаж.

- Полагаю, что гуманитарная интервенция, - сказал Кристиан Власов, и его внушительный голос отвлек Гришу от мыслей, - стратегия, необходимая Западу. Хватит с нас полумер.

- Перед нами новый тип гуманизма, если хотите знать мое личное мнение, - сказал Ефим Шухман.

- Гуманизм существует только один, - сказал Жиль Бердяефф, - новый гуманизм невозможен.

- Но старый требуется обновлять, иначе он развалится. Тебе, антиквару, известно, что вещи надо реставрировать.

- Согласен. Идеи уязвимы, как мебель. Неосторожное движение - и конец! Мне привезли обломки комода. Я отреставрировал: оказалось - вещь эпохи Тюдоров. Какие варвары, - спросил друзей Бердяефф, - обошлись так с уникальной вещью? Поэтому я призываю: будьте внимательны с гуманизмом!

- Гуманитарная интервенция, - пояснил Власов, - помогает сохранить гуманизм в рабочем состоянии. В конце концов, если вещью не пользоваться, она портится.

- А тех, кого спасете, вы спросили? - подал голос Махно, - может быть им гуманизм ни к чему?

Гриша отвернулся от дискуссии. Тогда, в Венеции, Оскар высказался на тему гуманизма вполне определенно. Подойдя к компании и переведя разговор на общие культурные темы (а Кузин был прекрасным партнером в таких разговорах, и мечта Гузкина соединить двух мыслящих людей осуществилась), Оскар сказал:

- Мы, люди Запада, по природе своей завоеватели, мы, если угодно, - гунны, и не должны этого скрывать! Зачем же стеснятся своей природы? Да, мы - воины, мы - бойцы! Мы пришли, чтобы взять то, что принадлежит нам по праву. Впрочем, - добавил Оскар, - не следует нас бояться. Гунны сегодняшнего дня - люди цивилизованные. Гунны сегодняшнего дня - люди, вооруженные моральными законами, конституцией. Они ведут войну - но войну за права человека. Гунны сегодня - форпост христианства, авангард в борьбе с варварством. Варвары сегодня - совсем не они.

- Мой друг, - сказал Гриша Гузкин, - написал монографию о варварстве и цивилизации.

- Хорошая, своевременная книга, - заметил Оскар, - Пусть ваш друг пришлет мне ее в отель. Я просмотрю ее и порекомендую влиятельным друзьям, надо, чтобы книга получила признание.

- Я чувствую, Оскар, вызов времени, - сказал Гриша, волнуясь.

- Вы ответили на него, Гриша, - сказал Оскар, указывая на холсты с дебильными пионерками, - вы стали воистину западным художником.

- Я должен был рассказать о варварстве. Именно сегодня, когда цивилизация гуннов в опасности!

- Спасибо за поддержку, - Оскар стиснул локоть Гузкина, - Кстати, о поддержке, - продолжал Оскар, - хочу попросить вас о небольшой любезности, Гриша, - и Оскар задержал руку на руке художника.

- Оскар, я в вашем распоряжении.

- Сейчас я вас рассмешу, - сказал Оскар Штрассер, - хочу попросить в долг.

- Вы, Оскар?

- Вы правы, Гриша, я человек обеспеченный. Но мои финансы вложен к в разнообразные проекты - и трогать их я не хочу. И мои, и ваши, кстати сказать, бумаги скоро будут давать огромную прибыль, Гриша, - Оскар махнул рукой в сторону баронов, что продолжали беседовать, прохаживаясь вдоль пионерских линеек кисти Гузкина, - Очень скоро, Гриша.

- Неужели?

- Горячее время, Гриша, исключительно интересные комбинации. Думаю, скоро смогу вас обрадовать. А пока мне нужна небольшая сумма - пустяк, в сущности. Миллион, точнее, два миллиона. Именно эту сумму я обещал вернуть вашему другу.

- Как, Оскар, вы хотите, - разволновался Гриша, - вы хотите, чтобы я за нас расплатился с ним, - имя Струева не выговаривалось.

- Отношения с вашим другом у меня не сложились, как вы помните. Изъять его акции из обращения сейчас, когда за каждый цент мы получим доллар, - неразумно. Я наблюдал сегодня за вашим успехом, Гриша - вы продали достаточно, чтобы оказать мне эту маленькую услугу.

Гриша медлил всего мгновение. Он читал в книгах о том, как верные друзья выручают друг друга. Он читал и о том, что разумная экономия на мелочах - например, не переплатить за отель Кузина - сочетается с широтой в крупных тратах. Он читал также, что многие финансисты упускали свой шанс, если не решались на крупные и своевременные вложения. Помимо прочего, этот поступок позволил Грише, наконец, разговаривать с Оскаром на равных.

- Что ж, - сказал Гриша Гузкин небрежно, - я, пожалуй, окажу вам эту услугу. В конце концов, именно я привел к вам этого разбойника, мне и платить, - Гузкин посмотрел на себя со стороны, выглядело недурно. Глава мемуаров могла бы кончаться так: «подошел старинный приятель, попросил взаймы два миллиона. Я не смог отказать». - Когда вы думаете со мной рассчитаться?

- Когда угодно, - небрежно сказал Оскар, - скажем, через месяц, вас устроит? Я жду больших перемен за этот месяц. Другой вопрос - как вы предпочитаете получить свои деньги? Хотите, подниму процент вашей прибыли по румынскому газопроводу? Или - акции на вертолеты?

- Меня интересует Сибирь, - сказал Гриша солидно. Он слышал разговор баронов, и, не вникая в предмет, чувствовал его важность.

- О, наконец, в вас проснулись инстинкты завоевателя. Старые инстинкты гунна - поздравляю вас, Гриша.

- Значит, решено. Я возвращаю за вас этот долг - и вы включаете меня в акционеры Сибири. Благодарю, Оскар, и считаю, что провел удачную сделку.

- С вашим чутьем, Гриша, - сказал Оскар, - вы оставите нас, бедных предпринимателей, без штанов. Спасибо за помощь - хотя благодарить и не стоило бы: вы меня грабите.

- Украду еще и совет, - смеясь, сказал Гриша, - Подскажите, что делать. Они все, - и Гриша подбородком указал на дам, - все назначили мне свидания. И думаю, Оскар, это будут неприятные свидания.

- Отчего же, - ответил Оскар, - выяснить отношения порой полезно. Говорите искренне - и требуйте искренности в ответ.

- Думаете, - сказал Гузкин горько, - женщины способны на искренность?

- В обсуждении соперниц - способны, - сказал Оскар. И Гриша, как всегда, убедился в его правоте.

VII

Утро он начал с визита к Саре Малатеста. Венецианские украшения, веер и яркий камзол с вышивкой были разбросаны по гостиничному номеру. С лагуны в открытое окно дул ветер.

- Будьте честны со мной, Гриша, - сказала ему Сара. Она лежала на диване, и полный дряблый живот ее колыхался под халатом, - Наши отношения заслуживают этого. Разве я мало сделала для вас? Разве не доказала свою любовь? Зачем, зачем, Гриша, вам эта Клавдия? Я не спрашиваю о смешной баварской девочке. Как ее имя - Барбара? Отвратительное имя. Но - пусть. Вы получили удовольствие - и довольно. Ненавижу ее, вульгарную интриганку, но не скажу не слова. Вы сами скоро все поймете: молодые особы будут липнуть к вам, высасывать из вас деньги. Разве я не знаю таких авантюристок? Они не стоят слов. Но зачем вам лживая Клавдия? Разве вы не видите, что причиняете мне боль?

- Я считаю себя обязанным Клавдии за то, что она научила меня любить Францию, - дипломатично сказал Гузкин, - согласитесь, что для меня, эмигранта-еврея, было неожиданно оказаться другом графини Тулузской.

- Вы насмешили меня! Какая же она графиня Тулузская, что вы, Гриша! Графов Тулузских в природе не существует, - и Сара Малатеста засмеялась. - Она и не француженка вовсе. Клавдия - младшая и любимая дочь Отто Абеца.

- Кого? - спросил Гриша.

- Клавдия - дочь гауляйтера Парижа, генерала Отто фон Абеца. Когда фашисты оккупировали Париж, шестьдесят лет назад, в городе не было фигуры популярнее Абеца. Интеллигенция ходила к нему на поклон: генерал поощрял таланты. Уверена, что современное искусство Франции многим обязано покойному генералу. А какую коллекцию составил генерал! Клавдия показывала вам Шагала? А Сутина? Не всех подряд евреев они сжигали - некоторых выделяли и даже любили. Считают, у Пегги Гугенхайм неплохая коллекция - поверьте, коллекция Абеца много лучше. Но он не француз, и совсем не граф Тулузский - это вы, надеюсь, понимаете. Семья генерала укоренилась в Париже. Там родилась дочь. При желании можете считать Клавдию парижанкой.

- Так он фашист? - ахнул Гузкин, а потом добавил, - они фашисты?

Сара развела полными короткопалыми руками.

- Судите сами, Гриша. Я сделала для вас все, что могла. Любовь заставила меня идти на переговоры с музеем Гугенхайма. Любовь заставила меня, Сару Малатеста, выполнять обязанности секретарши. Я не требую ничего взамен, - халат чуть раздвинулся, приоткрыв прелести Сары, но Гриша не внял сигналу. - Обратите внимание, я ни слова не сказала о вашей так называемой жене. Знаете почему? Потому что мы с ней люди разных культур. Соревнование меж нами невозможно. Полагаю, вы знаете разницу между русской женщиной - той, что вечно ждет, унижается, просит, - и свободной женщиной Запада. Я всегда жила страстями, не играла с жизнью в прятки. Я говорю открыто: выбирайте, Гриша. Думаю, потребуется много таких, как ваша жена, чтобы сделать одну такую женщину, как я, - и живот Сары затрепетал под халатом.